Красная дорама 2 (СИ) - Кащеев Денис - Страница 5

Аккурат при моем появлении из-за «баррикады», перекрывая прочие голоса, откуда-то из солнечного майского поднебесья вдруг раздалось истошное: «Поберегись!» — и сверху, щедро теряя по пути вязкое белесое содержимое, прилетело здоровенное ведро с разорванной пополам дужкой. Приземлилось в каких-то десяти шагах от меня на батарею из связок арматуры — отозвавшуюся на удар недовольным металлическим гулом — и красочно расплескало по окрестностям остатки того, что сумело донести вниз. Судя по резкому запаху — какую-то краску.

До меня брызги в итоге не достали, но машинально я все же отскочил обратно под прикрытие «баррикады». Выждал несколько секунд, затем опасливо высунулся снова, но вроде больше ничего пока с лесов не неслось — если не считать звуков сердитой перепалки по поводу оброненного ведра. Причем речевые обороты там шли такие, что все прочие голоса в округе на время уважительно стихли. Что до меня, то о значении некоторых из сыпавшихся сверху сухим горохом емких словечек я мог догадываться лишь из контекста — от «прежнего» Чона нужных знаний мне почему-то не досталось.

А вот в целом ситуация, похоже, более или менее прояснилась. Не иначе, я имел счастье воочию наблюдать тот самый подарочный ремонт, призванный превратить нашу забытую Чучхе пятиэтажку разве что не во дворец. Которому, типа, при случае позавидует и правление Пэктусан. Именно так, кажется, расписывал мне перспективы донджю Ли Хо Сок? Ну, что-то вроде того…

Нет, это все, конечно, замечательно, но сейчас-то как тут жить? Или, пока я куковал в госпитале, наш дом временно расселили? Ну и куда мне тогда теперь?

Я потянулся к телефону, намереваясь набрать тетушке Мин — уж инминбанчжан -то наверняка должна была знать ответы на мои вопросы — но уже в моей ладони мобильник вдруг сам разразился трелью рингтона. Я скосил взгляд на экран — вызов был от Джу Мун Хи.

— Да?.. — торопливо поднеся трубку к уху, на миг я замешкался — сходу не решив, как в свете последних (вернее, предпоследних, последние — про ремонт) новостей правильнее обратиться к собеседнице. В итоге выбрал беспроигрышный официальный вариант — если что, всегда можно будет сказать, что рядом просто находились посторонние, вот я и держал марку. — Да, товарищ Джу?

— Чон, вы… Ты уже в Пхеньяне? — похоже, моя начальница тоже не сразу определилась с наиболее уместным стилем общения — но все же предпочла в итоге неформальный. Что ж, я не против.

— Да, стою возле своего дома, — сообщил я.

— А что там у тебя за шум? Будто бой идет?

— Это гремит Тридцатидневная весенняя битва, — хмыкнул я.

Было, к слову, воскресенье, но, в соответствии с небезызвестным трудовым почином, выходных дней в этом мае никому не полагалось. Те же, вон, муравьи-рабочие на лесах чему яркий пример!

— Ясно, — бросила Мун Хи. — Что ж, в тему. Не мог бы ты подъехать в Пэктусан?

— Прямо сейчас? — почти само собой выскочило у меня.

— Чем быстрее, тем лучше. В разумных пределах.

— Хорошо, — особо не раздумывая, согласился я. — Только на минутку к себе заскочу, разберусь тут кое с чем…

— Плюс-минус четверть часа роли не играют, — милостиво заверила меня собеседница.

— Через полчаса буду! — в свою очередь обещал я. И добавил: — Только можно одну просьбу?

— Смотря какую, — кажется, слегка насторожилась Джу.

— Я на мотоцикле приеду. Так выйдет быстрее, да и вообще… Можно оформить на него пропуск на территорию? Чтобы не оставлять на улице?

На пару секунд начальница Управления задумалась.

— Сбрось нашей Пак марку и регистрационный номер — она организует, — распорядилась затем. — Все, Чон, через полчаса жду!

Мун Хи отключилась.

— Буду, — по инерции обронил я в уже умолкшую трубку.

Хм… Тридцатидневная битва Тридцатидневной битвой, но я, вообще-то, еще на больничном! С другой стороны, сам ведь приучил начальницу, что в моем случае работе это ни разу не помеха… Да и не стала бы Джу дергать меня без острой нужды. Ведь не стала бы?

Может, как раз о личном поговорить хочет? Хотя не очень похоже, честно говоря…

Под эти размышления я набрал для Пак, секретарши начальницы Управления, текстовое сообщение с данными своего байка. Отправил. Затем нашел в списке контактов номер инминбанчжан, значившийся там еще с тех пор, как айфон Мун Хи побывал у меня в первый раз. Но сам звонок осуществить толком не успел: только ткнул пальцем в нужную строчку, как, легка на помине, глава народной группы сама появилась из-за угла дома, еще издали меня окликнув:

— Чон!

Я поспешно дал отбой и опустил руку с телефоном.

— Добрый день, тетушка Мин!

— Добрый будет, когда этот кавардак закончится, — приблизившись, недовольно мотнула женщина головой в сторону суеты на лесах. — Вторую неделю — просто житья никакого нет! Работающим-то жильцам ничего: утром ушли — еще тихо, вечером пришли — уже тихо, эти ровно в 17:00 сворачиваются. А вот домоседам, вроде меня — просто беда… Но зато говорят, сделают нам тут чуть ли не вторую Рёмён! — заговорщически поведала она мне тут же, малость просветлев лицом. — Разве что этажностью пониже да соседством попроще, — кивнула тетушка Мин на другие пятиэтажки, ремонтом не охваченные. — Наши три дома — в плане на реконструкцию, а те — пока не вошли!

— Надо же, как нам повезло, — покачав головой, заметил я. — Так жильцов, получается, не отселили? — уточнил затем.

— Куда ж нас отселишь? — развела руками инминбанчжан. — Да и хорошо, что так, — рассудила она тут же. — Отселили бы — не факт еще, что дали бы потом обратно вернуться. Делают-то, прямо скажем, на загляденье! Образцово-показательно! Первый этаж внутри почти весь уже закончили — и лестницу, и квартиры — так туда теперь хоть самого товарища Высшего Руководителя в гости пригласить не стыдно! Болтают даже, что он и впрямь лично приедет к нам, принимать работу! Врут, конечно, скорее всего, но мало ли — вдруг и правда?

— Потом во дворе стенд поставим — с фотографией Высшего Руководителя на фоне нашего подъезда! — неосторожно брякнул я. — И рядом — вы!

— Скажешь тоже — рядом! — усмехнулась моя собеседница. — Кто ж меня туда пустит — чтобы рядом? В лучшем случае — с краешку где-нибудь… — сама идея стенда никаких нареканий у нее, похоже, не вызвала. — Ты сам-то где так долго пропадал? — спросила затем она уже совсем другим — строгим — тоном, испытующе воззрившись на меня.

— Ну… — неопределенно протянул я.

— Уже думала, что не увижу тебя больше, — особо не дожидаясь внятного ответа, с чувством буркнула тетушка Мин.

— Это почему еще?

— А то не знаешь! Первого мая, через час, как ты уехал, приходили к тебе, — понизив голос почти до шепота, поведала инминбанчжан. — Сам, думаю, понимаешь кто. Как ушли, дверь опечатали. Дежурную с вахты — бабулю Пэк из третьей квартиры — забрали. Так и не вернулась! Меня… тоже… хм… расспрашивали. Но я в тот вечер на праздничный концерт билет достала, знать не знала, что тут у нас творилось… В общем, от меня не сразу, но отстали… А потом, на третий день, приехали уже другие — военные. Печати с двери сорвали, велели мне пойти внутрь, прибраться. Там у тебя все вверх дном перевернуто было! И будто бы следы крови на полу… Я аккуратно поинтересовалась на твой счет — сказали: пока назад не ждите, но квартира вроде как по-прежнему за тобой. Про бабулю Пэк их спросила — ответили, что разберутся. До сих пор, видимо, разбираются…

Да уж… Вот оно как, значит… Лес рубят — щепки летят. Вахтершу мы с Хи Рен подставили, получается… Оставалось надеяться, что ничего непоправимого с бабулей Пэк все же не случилось и она еще объявится. Хотя, конечно, добрых три недели прошло…

О судьбе Лим, кстати, моя нынешняя собеседница не обмолвилась ни полусловом. То ли ничего о ней не знала, то ли убедительно попросили на этот счет помалкивать…

Прояснять данный момент я, понятно, не стал.

— Так что я там у тебя навела прядок, как смогла, — подытожила тем временем инминбанчжан.