Великий и Ужасный – 2 - Капба Евгений Адгурович - Страница 9

Может, потому что тролли не такие зловредные?

Никакого особенного золотого сияния не наблюдалось, так – искорки какие-то промелькнули, и татуировки стали выцветать – одна за одной. Первой, что характерно, исчезла атомарная модель – видимо, характер его повреждений был по большей части магическим. Потом поблек красный крестик – и тролль задышал ровнее и даже выдал густым басом, медленно и прерывисто:

– Это не пули, однако. Это, однако, магия.

Жезл Асклепия помог затянуться подсохшим ранам, а змея над чашей – вернуть естественную здоровую синеву его лицу и ликвидировать болезненную бледность.

– Ты б щас пожрал, братко, да? – спросил я.

– Так-то пожрать бы не мешало. – Синий не торопился вставать. И говорил тоже – неторопливо: – А ты, однако, Бабай? Мне явился дух резчика Садзынара, шибко вредный, однако. Сказал: «Хурджин, твоя жизнь принадлежит Орде! Пойди в Сан-Себастьянскую Хтонь, найди урука-полукровку и скажи ему так, и будешь шибко важным троллем! Первым шаманом Орды!» Я шибко хочу быть важным троллем. Потому пришел.

Это что получается: учителю Сархана после смерти не наплевать на ученика? Садзынар Резчик почему-то решил помочь Орде? Очень странно. Но – такой мощный союзник мне точно не помешает. В смысле – два союзника, считая дух Садзынара и живого-здорового синего тролля.

– А звать-то тебя как? Джинн? Хур-Джин? – Ну, я вспомнил Зул-Джина, конечно, но оказалось – зря.

И Джинна, который из «Аладдина» – тоже зря вспомнил, хотя мощный мускулистый синий торс моего пациента очень даже навевал соответствующие ассоциации.

– Так-то не Джинн и не Хур-Джин, а Хурджин. Шибко удобная сумка такая. Я много всего могу нести, однако! Как сумка.

Но удержаться не было никакой возможности, слишком момент оказался подходящий, так что я как можно более пафосно произнес:

– Хурджин будет отмщен! – а потом спросил: – Расскажи, кто тебя побил и за что?

– Однако, темные люди побили. Шибко больно дерутся темными плетьми, и глаза у них темные. Духи, однако, перепугались, все разбежались, оставили меня одного. Я так-то хороший охотник, и шибко сильно на крышу двух темных закинул, еще двум все руки оторвал так-то, но их много было. Забили они меня. Пойдем, Бабай, убивать темных. Совсем плохие люди, однако.

– Обязательно пойдем. Ты мне вот что скажи, друг мой Хурджин: ты поклясться сможешь, что темные эти твои магию использовали? На видео записать под протокол, например?

– Как не магию? – удивился Хурджин. – Если бы не магию, я бы шибко сильно побил их всех так-то! Ну, не всех… Там было раз-два-три… Раз-два-три…

Он считал на пальцах! И насчитал аж шесть десятков злых и агрессивных новичков. Нет, пальцев у него было обычное количество – двадцать, просто он как-то хитро использовал для подсчетов фаланги, а вот с ними была совсем другая история. Фаланг у него было побольше, чем у человека, и чем у урука – тоже. Но что касается шестидесяти ссыльных… Хренассе партия! Обычно их не больше дюжины за раз проводят через КПП, а тут – такая пачка. Ну и, судя по тому, что в большей или меньшей степени все они владели Тьмой – тут не обошлось без сильного клана. Или – без артефактов. Или того и другого вместе. А какой клан на Кавказе имеет предрасположенность к Тьме и в последнее время отличается некой общей неадекватностью? Я, как все уруки, теперь усложнять не собираюсь и плодить версии не намерен. Тьма? Неадекват? Значит – Ермолов.

– Витенька-а-а-а-а! – высунув рожу из подсобки, заорал я. – Вызывай Перепелку! У нас тут дикое и неспровоцированное нарушение законов Государства Российского!

Перепелка приехал тут же, его бэтмобиль примчался спустя каких-то три минуты. На бледном лице вахмистра не было ни кровинки, обычно ухоженные усы топорщились, органический глаз покраснел и слезился, неорганический – не мигал, брови были нахмурены, на челюстях играли желваки. Плохо выглядел киборг-полицейский. Не нужно быть провидцем, чтобы понять сразу: он всё знал и ничего не мог сделать. Если бы мог – он бы в силах тяжких уже рубился с налетчиками, а над Маяком кружили бы конвертопланы со спецназом. Ан нет – стоит тут, зубами скрипит, а за его спиной вверенный ему район драконят и мордуют.

– Макнули вас в дерьмо, господин вахмистр? – участливо осведомился я. – Высокая политика? Никакие это не ссыльные, да?

Я, Хуеморген, Щербатый и неформальный лидер сталкерско-мародерской вольницы Евгеньич вышли к нему навстречу.

– Отойдем? – Полицейский посмотрел на нас едва ли не умоляюще.

Народ за столиками шушукался, допивал и доедал, проверял оружие – все понимали, что скоро мы начнем. Но что именно начинать – это должно было проясниться прямо сейчас. Заведя нас за угол, Перепелка сказал:

– Тупо рейдерский захват, мужики. Мне прямой приказ из муниципалитета пришел – сидеть и не рыпаться. И Воронцов прикрыть не может. Это клиентела…

– …Ермоловых, – закончил за него я. – У меня есть свидетель, может подтвердить использование темной магии в Хтони НЕ против чудищ.

– Я ничего не могу сделать. Даже видео под протокол записать. Мне все полицейские системы отрубили, я теперь инвалид с культей, врубаетесь? – Перепелка со злостью стукнул себя по висящей плетью хромированной руке.

Вот, япона мать, почему тут так относятся к киборгам! Кто-то где-то нажал на кнопочку, и привет – вместо грозного бойца и машины для убийства – старый больной человек, да еще и тяжеленными железяками обвешанный. Капец какая засада! Попал наш храбрый страж порядка в говно, капитально.

– Дай нам негаторы, – предложил Евгеньич. – Их-то не заблокируют.

Он недавно стал захаживать в «Орду», с тех пор, как мы шаурму начали продавать. Команда Евгеньича из десяти человек никогда не возвращалась из рейдов пустой, в контейнерах у этих матерых охотников всегда было полно ингредиентов. На мародерку они практически не разменивались – разве что ювелирный магазин попадется или что-то высокотехнологичное. Веселый, языкастый, подвижный, с порывистыми жестами рук и живой мимикой, этот бродяга всегда был душой компании и, кажется, всегда знал, что надо делать. Настоящий человек, пассионарий, соль земли! Даже Перепелка прислушивался к его словам.

– У меня пять штук в машине, – кивнул вахмистр. – Если надерете ермоловским жопу – разрешу оставить себе на три… На пять дней.

– Идёт! – оскалился Евгеньич. – Достойная оплата.

– Ордынским не надо, – прищурился я. – Мы справимся.

– А нам надо-нах, – кивнул Щербатый. – Как действуют-ять?

– Десять метров радиус, – пожал плечами Перепелка. – Как будто полиции дадут что-то нормальное.

– Два мне-нах, – сказал главный снага. – Мы зайдем через Пампасы-нах. У меня полсотни бойцов-ять прямо здесь и сейчас, мы всех потопчем, если будут негаторы-врот.

– Тогда три – нашей братии. Разделимся на три отряда человек по сорок, каждому по негатору… Зайдем от КПП, по Башкирской, Татарской и Калмыкской улицам, – кивнул Евгеньич. – Встретимся у клиники Финардила, там, где баба с цыцками.

– «С цыцками»? – невесело усмехнулся Перепелка. – Это скульптура Медеи, дочери царя древних колхов! Из легенды про Язона и аргонавтов.

– Да хоть про Шниперсона и алконавтов, – отмахнулся бородач. – Бабай, ты со своими по Проспекту пойдешь, как я понимаю?

– Правильно понимаешь, – усмехнулся я. – Мы составим из себя подразделение солдат-амбразурщиков имени вымени. Они будут к нам приходить, а мы будем их убивать. А вы уж с флангов нажмете. Если там и вправду шесть десятков – то мы их сделаем!

– Сделаем, – кивнул Евгеньич. – Нам нужен знак, по которому можно будет отличить своих от чужих. Темно на улице, как бы не перестрелять друг друга!

– А чего выдумывать? – подал голос Хуеморген, который всё это время молчаливо пыхтел в бороду. – Во!

И ляпнул перемазанной в муке рукой прямо по бронежилету охотнику на чудовищ. Похоже, почтенный кхазад месил тесто для лавашей пару минут назад. А теперь белая гномская пятерня была хорошо видна на темно-серой экипировке сталкера.