Измена во имя семьи - Амелия Борн - Страница 4

– Где ты вообще его взяла? – нервно хмыкнул Алехин, на которого речь Арса все же произвела впечатление.

Он уселся на диван и жестом указал на место напротив.

– Думаю, что мы отпустим твоего жениха, – со смешком в голосе прибавил бывший муж, – и обсудим, что же станем делать дальше.

Меня не интересовали пространные разговоры. Для начала я хотела лишь одного – вернуть себе сына. После – то, что принадлежит мне по закону, начиная от доброго имени, которое как только ни полоскали журналисты, заканчивая всем тем, что Алехин от меня намеренно утаивал и скрывал, не желая делиться.

Но сейчас, когда в памяти всплывали те игрушки Аркаши, которые я увидела, и физически помнила ощущение приятной тяжести, когда сын сидел на руках и прижимался ко мне, я нуждалась лишь в том, чтобы обнять своего малыша.

– Сначала ключ, а потом уже жених отъедет по делам, но будет постоянно рядом, – ответил Арс, сложив руки на груди.

Я была благодарна ему за участие, но если бы он просто высадил меня у ворот дома и уехал, сейчас бы я была вынуждена решать свои вопросы в одиночку. И тоже бы справилась – в этом я не сомневалась. Потому чуть тронув Арсения за локоть, собиралась уже сказать, что он может быть за меня спокоен и отправляться, куда ему нужно, когда Рома все же поднялся с дивана и прошел в небольшой холл при входе. Какое-то время возился с ящиками комода, потом вернулся к нам и положил ключ на низкий столик.

Что ж, уже неплохо. Не станет же Алехин устраивать себе проблемы в перспективе и бесконечно менять замки на дверях? Тем более, что в эту игру можно играть в обе стороны.

– Оставь меня с моей женой, – небрежно махнул рукой в сторону выхода Рома.

Как будто и Арсений был одним из тех, кого он нанял на работу. И эта снисходительность меня выбесила. Она раздражала и в прошлом, когда Алехин мог отозваться свысока даже о тех людях, с которыми мы очень хорошо общались, но сейчас я почувствовала приступ агрессии в сторону бывшего мужа. Арса, впрочем, никак поведение Романа не задело, он посмотрел на него, словно на насекомое и, повернувшись ко мне, проговорил:

– Я скоро вернусь. А пока отдыхай, милая. И если вдруг что – я примчусь сразу же.

Неожиданно он склонился ко мне и, обдав свежим дыханием, быстро коснулся губами моих губ. Это было столь внезапно, что я даже не успела отреагировать. Просто застыла с широко распахнутыми глазами. А когда Арс удалился быстрым шагом, подошла к креслу напротив и чуть ли не рухнула в него, потому что ноги не держали.

Впрочем, следующая фраза заставила меня мобилизовать все мои ресурсы, включая те, о которых я даже не подозревала. Потому что Алехин сразу приступил к делу:

– Ты сказала, что хочешь вернуть Аркашу, но если любишь его, забудешь о том, что у нас с тобой есть младший сын. У него уже другая семья, Соня. Аркадий вырос, он в свои неполных четыре очень разумный мальчик. И он уже давно называет мамой совершенно другую женщину…

Стараясь не показывать того, что похолодела от этих слов, я приняла обманчиво-спокойный вид. Что толку истерить и рвать волосы на себе, а лучше – на муже? Гораздо конструктивнее будет все же обсудить происходящее настолько ровно и без эмоций, насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах.

– Твоя проблема в том, что ты меня списал со счетов, Алехин. И сделал это слишком рано. Я здесь, я живая, я нахожусь в своих правах, – проговорила, глядя в холодные глаза бывшего мужа.

Как давно его взгляд стал подернут льдом? Кажется, это случилось не в одночасье и уж точно не сейчас. Рома перестал испытывать ко мне чувства уже давно. Наверно, еще тогда, когда уговаривал родить второго ребенка.

«Ваня совершенно не интересуется бизнесом! – говорил он с нотками возмущения. – У него в голове свои планы на жизнь. А мне нужен кто-то, кто станет увлекаться семейным делом целиком и полностью».

Тогда я глупила, умалчивая о том, что Ивану не исполнилось даже четырнадцати… Сам же Алехин вбил себе в голову, что бизнесом его наследник должен увлекаться чуть ли не с пеленок. Затем родился Аркаша, и уж в него-то Роман и собирался «вложить все». От Ивана он отстал, что я сочла благом, и как показали последующие события, для меня лучшим вариантом был такой исход, когда Ваня отстранился от отца и остался на моей стороне.

– Ты живая, но после таких травм полноценно давать все ребенку не сможешь! – вынес мне приговор Алехин. – У Аркадия день расписан по минутам. Конный спорт, три языка, развивающие занятия… Марина занимается им так, как иные матери не занимаются своими детьми. Вспомни сама – Аркаша у нас вообще лейтяйничал! – возмутился Рома.

– Но ему было полтора в последний раз, когда я его видела! – не удержалась я от ответного возмущения.

Что они там лепили из моего сына? Супер-человека, который может полететь в космос уже в четыре года?

– А сейчас он вообще взрослый. Обожает Марину и зовет ее мамой, она тоже отвечает ему взаимностью.

Марина была женой Роминого отца. Молоденькая девчонка, которая едва окончила вуз перед тем, как Владимир Алехин на ней женился. У нее были какие-то перспективы в том, чтобы получить ученую степень или что-то подобное, и когда Роман говорил со своим отцом о его будущей жене, у меня не раз возникало чувство, будто они обсуждают породистую лошадь, которую готовили к скачкам.

– Соня, послушай меня… Я погорячился, когда стал выгонять тебя из собственного дома. Каюсь, был уверен в том, что ты останешься овощем до конца своих дней. Если бы нужна была финансовая помощь и я вовремя узнал, что ты пришла в себя – я бы влил кучу денег в твою реабилитацию. Но Ваня решил все делать тайно.

Он скрежетнул зубами, а я уцепилась за эти слова. Неужели и по поводу этого Иван не договаривал и с финансированием моего пребывания в клинике тоже все было не так просто? С этим я разберусь потом, когда мы со старшим сыном наконец увидимся.

– Сейчас ты нуждаешься в покое, отдыхе, в том, чтобы прийти в себя, – продолжил говорить Роман. – В этом доме шумно. Здесь ребенок, здесь Анжела устраивает приемы. Давай мы снимем тебе хорошее жилье, а ты не станешь увлекаться ерундой и будешь восстанавливаться? А лучше – поезжай по какой-нибудь программе в другую страну и там приходи в себя. На лечение последствий таких травм, как у тебя, уйдут годы!

Алехин так искренне и с воодушевлением говорил мне все это, что если бы не то представление со слугами, свидетелем которого стали мы с Арсом, я бы, может, даже прониклась.

– Я уже связалась с адвокатом, буду добиваться через суд, чтобы мне вернули ребенка, – ответила я мужу, проигнорировав его слова.

– Вообще-то у отца и Марины оформлена опека! Они находятся в полном праве по отношению к Аркаше.

– А я нахожусь в еще большем праве! И если мне завтра же не дадут встретиться с сыном – я подам в розыск. Привлеку общественность, специальные службы… Но Аркашу увижу в самом ближайшем времени!

Пообещав это мужу, я поднялась из кресла. Взгляд, которым Алехин меня испепелял, казалось, мог оставить от любого лишь кучку пепла. Но муж ничего не сказал, я лишь только могла поклясться в том, что сейчас шестеренки в его голове крутятся со скоростью света. Ничего, пусть судорожно соображает, что делать дальше.

А я выжду день, раз уже прождала два года. Конечно, буду делать все так, чтобы возвращение Аркаши настоящей матери прошло с максимальным психологическим комфортом для моего малыша. Но если Алехин и его отец доведут меня до ручки – пойду на отчаянные меры.

С этими мыслями я удалилась, заперлась в комнате и, наконец, переодевшись, прилегла отдохнуть. Умение очистить голову от всех мыслей и, приняв снотворное, заснуть, сейчас мне отказывало. И все же я заставила себя не думать о сыне и не погружаться раз за разом в переживания, которые охватили меня, когда переступила порог этого дома.

Через несколько минут мне удалось задремать, и я даже думать не думала, что через пару часов мое пробуждение будет отвратительнее некуда. Впрочем, мне нужно было начинать быть готовой ко всему.