Скала альбатросов - Альберони Роза Джанетта - Страница 54

Кардинал расслабился и почти улыбался. Падре Арнальдо видел в нем умного, тонкого и хитрого дипломата.

— А на какие деньги вы собираетесь создавать вашу территориальную милицию из священников? От кого надеетесь получить их? Здесь, в Неаполе, все уже разорены после махинации лорда Займе, забравшего у них пятьдесят миллионов дукатов в обмен на клочки бумажек Национального института! А все для чего? Чтобы отправить на север экспедиционный корпус под командованием глупого генерала.

Падре Арнальдо подумал, что, наверное, было бы лучше поставить Руффо во главе этого корпуса, но ограничился толью короткой репликой:

— У меня есть свои деньги. Много денег, и я ни у кого ничего просить не стану.

— Это немаловажно. Уже начинаю верить в вашу милицию. Не спрашиваю, откуда у вас такие деньги. Это не интересует меня, раз тратите их на верное дело. Вы направитесь на север, обещаю вам. И получите соответствующую должность. Однако забудьте про Милан. Он находится во власти кардинала Висконти. Вы поедете в Варезе. Там неспокойно, и общине нужен новый пастырь. Я велю передать вам всю информацию о тамошних беспорядках. Изучите документы и снова приходите ко мне доложить, что конкретно намерены делать. Придем к согласию — поедете. И разумеется, оттуда, — кардинал посмотрел Арнальдо прямо в глаза, — будете регулярно информировать меня. Благословляю вас.

Падре Арнальдо поднялся. Он хотел поблагодарить кардинала, но тот уже углубился в свои бумаги. Священник поклонился и вышел из кабинета.

Спускаясь по лестнице, он возблагодарил Господа. На этой неделе два церковных иерарха отнеслись к нему с таким великим расположением, какого он и не ожидал. И он испросил у Всевышнего прощения за собственную слабость, из-за которой впадал иногда в отчаяние. Права Арианна, подумал он, улыбаясь, будущее лучше настоящего. Однако девушка еще не знает — она слишком молода, — что никогда не следует терять веру в Бога. Ибо Бог — это и есть наше будущее.

Прежде чем пришпорить коня, который домчит его обратно в Неаполь, священник еще раз полюбовался королевским парком — действительно праздник для глаз и услада для души. Прав Платон, подумал падре Арнальдо, красота ведет нас к Богу[27].

ПОРТРЕТ АРИАННЫ

Граф Джулио Веноза вгляделся в полотно и перевел взгляд на падре Арнальдо. Он недоумевал — какая может быть связь между этим элегантным прелатом и девушкой, изображенной на картине. Аппиани сообщил графу, что монсиньор Дзола слыл когда-то блистательным священнослужителем неаполитанской курии, но был сослан в изгнание. Его отправили замаливать грехи на Тремити. Но здесь он сблизился с маркизой Россоманни. Окрестные помещики и апулийская знать величали ее Хозяйкой Даунии. Священник стал ее любовником? И чьей же дочерью была эта девушка? Его? Его и маркизы? Может, потому маркиза и не хотела, чтобы ее сын женился на ней?

Граф безмолвствовал, задумавшись над всеми этими вопросами. Монсиньор Дзола сидел в кресле напротив и тоже молчал, изучая его. Граф снова взглянул на священника: очень интересный мужчина. Несомненно, должен весьма нравиться женщинам.

— Как я уже писал вам, монсиньор Дзола, я специально приехал в Неаполь, желая приобрести этот портрет. По правде говоря, у меня есть тут и другие дела, но покупка картины — самое важное.

Падре Арнальдо продолжал молча изучать аристократа. Этот граф оказался не совсем обычным, вернее, «особым» человеком, как назвал его Аппиани. Среднего роста, изящный, стройный. Каштановые, тщательно ухоженные волосы. Правильные черты лица, умный, проницательный взгляд. Изысканная манера одеваться. Словом, идеальный представитель новой миланской аристократии, образованной, рафинированной, существующей в границах законности.

«Да, мне повезло, — подумал падре Арнальдо, — на такого человека можно положиться, ему можно доверить Арианну».

— Вы готовы продать мне этот портрет, не так ли? — спросил Джулио, подойдя ближе к полотну. Он был доволен, что картина, которую Аппиани так подробно описал ему, теперь находится тут, совсем рядом. И конечно, будет принадлежать ему.

— Да, я готов продать, граф. Но хотел бы получить за эту картину, скажем так, несколько необычную плату.

— Назовите сумму, монсиньор.

— Это не деньги. В обмен за нее я должен кое о чем попросить вас.

— Что-то такое, что я в силах предоставить вам?

— Вы сами решите. Позвольте изложить, граф, что именно и почему я хочу получить за этот портрет.

Веноза не ожидал ничего подобного, но во время путешествий он привык быстро приспосабливаться к самым разным ситуациям.

— Слушаю вас, монсиньор, — сказал он, не отрывая глаз от картины. Девушка выглядела именно так, как описал Аппиани. Непостижимо хороша! «Королева чаек» — назвал художник свою картину. Да, подумал граф, очень точное определение.

— Эта юная девушка — сразу же открою вам — не моя дочь и не моя любовница. Она еще не познала плотской любви. Ей только шестнадцать лет. Я нашел ее новорожденной в ивовой корзинке. И не ведаю, чей это ребенок. Не знаю, как она оказалась на Тремити. Я отдал ее на воспитание управляющему фермой на одном из островов Тремити. И для всех окружающих она — дочь крестьянина. Я же всегда помогал ей. Тремити — крохотный мирок. Священник нередко чувствует себя там очень одиноко. А может, мне просто хотелось иметь ребенка. И в каком-то смысле она для меня словно родная дочь, понимаете? Поэтому я забочусь о ней. Но сейчас она в опасности.

Веноза хорошо разбирался в людях. Он понял, что возникшие у него предположения необоснованны. Священник не лгал. Граф видел это по открытому взгляду, по волнению, прорывавшемуся в голосе падре.

— Девушка очень красива, — продолжал священник, — и сын маркизы Россоманни влюбился в нее. Хотел жениться. Это случилось, когда Аппиани приезжал на остров писать портрет юноши. Тогда же он сделал и этот портрет Арианны. Но маркиза восстала против их брака. У нее есть на это свои веские основания. Если бы Марио женился на бедной крестьянке, двор воспринял бы подобный поступок как враждебный жест. Его могли бы счесть якобинцем. Не знаю, известно ли вам, какая волна насилия прокатилась по Неаполю после казни Марии Антуанетты. Мария Каролина захотела отомстить за сестру… Маркиза Россоманни узнала, что шпионы следили за ее сыном. Тогда она решила укрепить свои связи с двором и для этого женить сына на Марии Луизе фон Граффенберг, мать которой — подруга королевы Марии Каролины.

Джулио Веноза прикрыл глаза. Еще один пример, подумал он, когда красота обладает такой необыкновенной силой, что меняет судьбы людей. Только оттого, что необычайно хороша, эта никому не известная деревенская девушка, не имеющая ни отца, ни матери, оказалась вовлеченной в интриги сильных мира сего.

— На девушку было совершено покушение, — продолжал священник. — Сейчас она укрывается в подземелье аббатства, но я должен помочь ей вырваться оттуда. Вы могли бы содействовать мне в этом? В обмен на картину я попросил бы вас помочь найти девушке убежище в Милане, вдали от маркизы, вдали от Марио Россоманни. Вам нравится портрет, вы хотите его приобрести. И я подумал, что возможен такой обмен. Но я обязан открыть вам всё. Маркиза дала мне деньги, чтобы я удалил Арианну с острова. Большую сумму. Так что с деньгами проблем нет. У девушки теперь есть приданое, благодаря чему ее легко можно выдать замуж. Я же пока не могу покинуть Неаполь, и мне нужно найти в Милане надежного человека, сильного, умного, знающего жизнь человека, который сумел бы спрятать девушку и защищать ее какое-то время — несколько месяцев, может быть, даже год. Аппиани говорил мне о вас немало лестного.

— А сам Аппиани разве не подходит для этой цели?

— Нет, Аппиани — художник, все время в странствиях. И к тому же он друг молодого маркиза. Нет, совершенно не подходит.

— Я слышал, девушка неплохо образованна.

— Да, читает, пишет, немного знакома с риторикой, математикой, другими науками. Хорошо знает литературу и философию. Владеет латынью и французским. Сейчас изучает немецкий язык.