Скала альбатросов - Альберони Роза Джанетта - Страница 30

— Она пугает меня. У нее ледяные глаза. А вы почему не хотите видеть ее?

— Ну, я уже достаточно насмотрелся на нее. И вчера вечером, и нынешним утром. На сегодня хватит.

Он пришпорил коня, и Арианна последовала за ним. Священнику непременно нужно было поговорить с ней, но он не знал, с чего начать. И что, собственно, он может предложить ей? Уехать с ним и забыть Марио? Он должен объяснить ей, что появилась возможность разбогатеть, и тогда они смогут навсегда покинуть Тремити.

Но осмотрительно ли это будет с его стороны? Ведь как только он сообщит ей свой план, она сразу же поделится им с Марио. Если он вернется, конечно. И что же предпримет маркиз? Он может отвернуться и от падре, и от своей матери. Но разве нет никакого иного выхода? Марио способен принять решение и жениться на любимой Арианне. Но тогда он, падре Арнальдо, не получит денег.

Мучило и другое противоречие. Если его первейшее желание — выдать Арианну замуж за Марио, отчего же он тогда так противится их браку? Почему сразу же решил, будто это невозможно? Выходит, маркиза и его сумела убедить? Или он ослеплен этими деньгами? Он готов был разрыдаться от отчаяния и отступиться от всего. Но вдруг подумал, что у Марио могут быть и другие планы. Юноша легко поддается влиянию матери, а маркиза может посоветовать ему сделать девушку своей любовницей. Конечно, и в таком случае Марио способен создать ей роскошные условия для жизни, но он, падре, не может на такое согласиться. Нет, не может! Это было бы, с его точки зрения, подло.

Почему? Да потому, что с этой девушкой следовало обращаться как со знатной синьорой. Вот почему ему нужны деньги маркизы. И вот почему он опять оказался перед той же задачей — перед прежней дилеммой.

На берегу озера он предложил ей спешиться и немного отдохнуть.

— Знаешь, дорогая, мне нужно поговорить с тобой, — решился он наконец, когда они присели у дерева. — Ты любишь Марио, верно?

— Конечно, падре.

— Но ты отдаешь себе отчет, что означает все это для него?

— Я знаю, что у него будут трудности с маркизой.

— Не только с маркизой. Другие аристократы и даже королева наверняка воспротивятся этому браку. У Марио есть свои обязанности. Женившись на тебе, он нарушит их, и ему придется пойти навстречу серьезным опасностям.

— Каким опасностям, падре?

— Маркиза может лишить его наследства. Она испанская графиня, дочь гранда и невероятно богата. Сам же Марио ничего не имеет. А кроме того, маркиза может повлиять на генерала, и ее сына переведут в отдаленный гарнизон. Король тоже может разгневаться. Так что опасность вполне реальная.

Арианна задумалась. Она и не подозревала о подобных трудностях. Но в душе она верила, что Марио — человек сильный и безумно любит ее.

— Падре, вот увидите, Марио сумеет разрешить все проблемы. Кроме того, маркиза его мать. Не станет же она причинять своему сыну столько зла…

— Ему, возможно, и нет, но тебе — да, моя девочка.

— Вы пугаете меня, падре!

— По-моему, есть другой выход из положения. Давай обдумаем всё хорошенько. На днях я как раз получил известие, что архиепископ простил меня и мне будет возвращено мое состояние. Словом, я опять богат и могу покинуть Тремити.

— В самом деле, падре, вы свободны? И богаты? Как я рада за вас! Но это означает, что вы уедете отсюда, не так ли?

— И ты можешь поехать со мной. У тебя не будет больше никаких проблем. Мы можем путешествовать. Сможем отправиться в Неаполь, Милан. Купить дом в каком-нибудь городе, какой тебе больше понравится, а со временем ты выйдешь замуж. И все это можно сделать спокойно, без лишних волнений, никому не причиняя зла, без опаски. Знаешь, все это вполне реально. Но ты могла бы расстаться с Марио? — неожиданно спросил падре.

Арианна в изумлении подняла на него глаза. Потом после долгого молчания с волнением заговорила:

— Я люблю Марио. И если вдруг мне приходит в голову мысль, что я почему-либо больше никогда не увижу его, у меня перехватывает дыхание. А сейчас, когда можете уехать и вы и я расстанусь даже с вами, я просто в ужасе. Прошу вас, падре, не покидайте меня, не оставляйте! — и девушка бросилась ему на шею.

Падре Арнальдо, ощутив ее совсем рядом, почувствовал, как кровь прихлынула к вискам и бешено заколотилось сердце. Он замер, словно парализованный, задержав дыхание и крепко зажмурившись. Наконец он взъерошил девушке волосы и осторожно отодвинул от себя.

— Ну-ну, никто же не сказал, что я уезжаю. Будем считать, что я ничего подобного не говорил.

ЗАПАДНЯ

Арианна вернулась на Сан-Домино около полудня. Она устала от дороги, от жары, от чрезмерных волнений последних дней и сразу легла спать. Проснулась почти под вечер. Взяв стакан воды с лимонным соком, который приготовила ей Мария, она опустилась в кресло на веранде. Отпивая понемногу воду, она смотрела на противоположный берег, на материк, но ничего не видела: туман, висевший над морем, закрывал горизонт. А ведь там, за этой непроглядной завесой, лежал совсем другой мир, другая страна, другие люди, которых она не понимала.

Девушка сбежала по ступенькам в сад, огражденный кустами роз. Она внимательно, одно за другим осмотрела каждое растение. С роз, которые, когда она уезжала на бал, едва раскрывались, теперь уже осыпались почти увядшие лепестки. Ее розарий хоть немного, но изменился. Стоит ненадолго расстаться с чем-нибудь, подумала девушка, и замечаешь, как неумолимо все преображается. Но если постоянно находиться рядом, то изменения почти неприметны. Мать тоже, показалось ей, чуточку изменилась. Она сидела на веранде в черном платье и штопала чулки, но делала это не спокойно, как прежде, а то и дело поглядывая на дочь, и девушке показалось, будто та смотрит на нее, как на незнакомого человека.

А ведь прошло всего несколько дней.

Она пробыла в Торре ди Милето меньше недели. Конечно, за поездку и сама она тоже изменилась, надо ли удивляться, что мать заметила это. Вот и хорошо, решила девушка, искоса наблюдая за ней, теперь поймет меня, осознает, что значит долгие годы жить бок о бок с человеком и ощущать, что он чужой. А ведь она чувствовала это всякий раз, глядя на мать. И сейчас снова задалась вопросом: неужели эта женщина — ее мать? Как могла именно она родить ее, девушку, столь на нее не похожую ни обликом, ни характером?

Мать любила Лелу, но та… Та покинула и ее, Арианну, тоже. Девушка всхлипнула. Нет, она не должна плакать, приказала она себе. Наклонилась к розе и понюхала цветок, как любила делать Лела. Мать, словно угадав ее мысли, замерла с иголкой в руке и спросила:

— Не узнаешь свои розы?

— Пожалуй. — И, не глядя на мать, произнесла: — Прогуляюсь немного верхом. Хочется посмотреть на остров.

— Не стоит. Еще слишком жарко.

— Мне хочется покататься. Съезжу к отцу, посмотрю, что он делает.

— Ладно. Только будь осторожна с лошадью.

— Где он работает сегодня?

— В винограднике у скалы Дьявола.

Девушка вскочила в седло и направилась к маяку. Она пустила лошадь шагом и ехала, всматриваясь в окрестности. Лето выдалось засушливое, дождей совсем не было. Трава, некогда густая и высокая — по колено, вся выгорела под палящим солнцем. И сегодня оно тоже пекло так нещадно, что приходилось надвигать на глаза шляпу и щуриться, чтобы рассмотреть что-либо вдали. Легкий ветерок шевелил ворохи листьев и сухие травинки. Все вокруг выглядело поблекшим и увядшим, даже фиговые деревья и кусты олеандров. Однако для местных сосен, приспособленных к такому климату, жара не представляла никакой угрозы. Не приходилось опасаться и за розарий, потому что в цистерне еще оставалась вода. Падре Арнальдо оказался просто гением, когда при возведении нового дома рядом с их лачугой велел высечь в скале эту цистерну.

Теперь старую постройку использовали как кухню. Она получилась обширной, с камином и котлами, и мать готовила в них соусы и варенья или же грела воду для стирки и купания. Больше ни у кого в селе нет такого большого дома, порадовалась девушка. В нем размещались столовая, четыре спальни, ванная комната и большая гостиная. Напротив камина возвышался шкаф, который падре Арнальдо постепенно заполнял книгами, и рядом стол, за которым Арианна занималась, а Марта шила. Гостиная хорошо освещалась благодаря огромному окну и стеклянной двери на веранду. В жаркое время года девушка проводила здесь многие часы. Она сидела в одном из соломенных кресел с деревянными ручками и читала либо фантазировала, какой станет ее будущая жизнь.