Скала альбатросов - Альберони Роза Джанетта - Страница 21

— Тетушка Антониетта родом из Ирпинии, а там люди верят, что, если на восходе тучи сгущаются над Тревико, это плохое предзнаменование. А поскольку тучи почти каждый день собираются над самыми высокими горами, тетушка Антониетта плохие предзнаменования может собирать мешками, а потом пригоршнями раздавать их всяким чересчур доверчивым людям, — с иронией заметила Марта, протягивая девушке полотенце.

Глупая старуха, подумала Марта, пугает ее девочку разными суеверными страхами только ради удовольствия помучить человека. Но не решилась сказать это вслух. Тетушка Антониетта — родственница Рафаэля. Славная женщина, всегда готовая помочь. Только уж очень любит отыскивать всюду разные зловещие знаки и мрачные предвестия. Иногда казалось, будто нарочно делает это, стараясь поставить верящих ей людей в зависимость от примет Суеверными предсказаниями она повлияла и на Арианну. Эта глупая старуха все еще думает, будто живет на своих ирпин-ских горах и по-прежнему занимается колдовством.

— Не верь ее россказням. Знаешь, мне тоже приснился сон. Не помню, правда, его, но только я чему-то очень радовалась и чувствовала себя просто счастливой. Наверное, потому, что завтрашний день может стать для нас очень памятным. Представляешь, вдруг со временем ты сделаешься синьорой Россоманни!

— Ну теперь уже ты чересчур размечталась, — прервала ее Арианна.

— Какое платье наденешь в дорогу? — поинтересовалась Марта, меняя тему разговора.

— Еще не думала, — ответила девушка, расчесывая свои длинные волосы. — Пойду погуляю немного. А с платьем потом решим.

Она вышла из дома и направилась в лес. Полумрак в чаше, несмотря на ясное летнее утро, вновь пробудил в ней детские страхи. Шуршала листва, везви деревьев переплелись так тесно, что заслоняли солнце. Тени рождали силуэты каких-то призраков, всё вокруг возникало словно из ничего — какие-то шорохи, потрескивания, всякие едва уловимые звуки намекали на присутствие кого-то невидимого и загадочного. Она опять почувствовала себя как в детстве, когда прибегала в лес спрятаться. Однако шорох листьев или движение какого-нибудь небольшого зверька настолько пугали ее, что она тут же во весь дух мчалась обратно домой. И обрадовавшись, что снова оказалась в объятиях Марты, тотчас забывала про все страхи. Но сейчас она не могла найти спасения в ее объятиях.

Теперь она стала взрослой и никому не хотела показывать свою тревогу. И тут она пожалела, что не осталась дома. Да, мрачные пророчества тетушки Антониетты, конечно, результат суеверий простолюдинов. Ну а эта ниша во сне, этот камень у подножия скалы… Ничего подобного нет в народных поверьях. Впрочем, зачем думать о таких мрачных вещах! Завтра произойдет великое событие. Ведь это огромная честь — получить приглашение от матери Марио на бал по случаю дня ее рождения.

И вдруг у нее разгорелось любопытство. Любопытство, перед которым невозможно устоять. Она бегом вернулась домой, вывела из конюшни лошадь, вскочила в седло и галопом, низко пригнувшись к лошадиной гриве, чтобы не задевать ветки, поскакала по сосновому бору к скале альбатросов.

Она остановилась у дерева, где обычно привязывала лошадь, и осторожно, очень осторожно заглянула с высоты в пропасть. Там всё было как всегда. Пенистые волны омывали большие черные камни — совсем как в ее сновидении. Вдали летали альбатросы, над морем мирно сияло солнце. И все же, если присмотреться, как волны разбиваются о камень…

Да, это тот самый камень, что она видела во сне! Именно тот, на котором лежала, глядя в небо, нисколько не ощущая собственных рук и ног. Тот же камень и те же необычные волны, бившиеся о него, словно прибой, и так странно тревожившие ее.

— Нет, довольно! — решительно сказала она сама себе. Вернулась к лошади, вскочила в седло и галопом понеслась домой.

В ее комнате были повсюду разложены платья, а Марта все доставала их и, рассмотрев, либо вешала на место, либо оставляла на кровати.

— Девочка моя, выбери, что наденешь завтра в дорогу! Я должна погладить. Вот это зеленое подойдет? — спросила она, прикладывая его к себе.

— Нет, не нравится. Я хочу вон то, голубое.

Марта взяла платье и приложила к лицу девушки.

— Да, ты права, очень идет тебе. Такого же цвета, как твои глаза. Как думаешь, может, стоит накинуть белый шелковый шарф?

— Очень хорошая мысль, — ответила Арианна и, примеряя шарф перед зеркалом, изобразила реверанс, какой сделает завтра перед маркизой. Она, конечно, пошутила, но сердце ее внезапно сильно забилось. Невольно прижав ладонь к груди, Арианна вернула шарф.

Она подошла к окну и посмотрела на сосновую рощу. Лицо ее посветлело при виде сплошного моря зелени, едва волнуемого ветром. И вдруг любые страхи показались ей лишенными всякого смысла. Она очень даже недурна собой, и аристократы, друзья матери Марио с их унылыми физиономиями, еще будут мечтать о том, чтобы увидеть ее улыбку. Завтра она будет улыбаться, будет добра, любезна, но высокомерна. Именно так должна вести себя красивая девушка.

Она снова взглянула в зеркало, любуясь собой, и обратила безмолвную молитву к своему детскому лицу: «Господи, сделай так, чтобы я всегда оставалась такой же, как сейчас! Сделай так, чтобы у меня никогда не появились морщины, а груди не походили бы на обвислые баклажаны, как у моей мамы. Сделай, мой Боже, чтобы все дамы, что окружают мать Марио, дружелюбно встретили меня».

«Нет, все они возненавидят тебя», — предупредили ее голубые глаза из глубины зеркала.

Девушка пожала плечами:

— Ну и пусть! Пусть ненавидят. А я — буду любить.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ МАРКИЗЫ

Увидев Арианну, готовую отправиться на бал, падре Арнальдо утратил дар речи от восхищения — до чего же она хороша! Вот только платье показалось ему чересчур открытым.

Арианна не меньше падре удивилась и даже испугалась, увидев себя в зеркале. Она впервые надела столь дорогой наряд, и потому ей казалось, что все происходит будто во сне. Однако зачем усложнять себе жизнь? Она молода и имеет право не прятать свою красоту.

— Ох, дорогая, иди сюда, покажись! — ласково улыбаясь, позвал падре Арнальдо. — Ты просто великолепна!

— В самом деле, падре? Не слишком ли открыто платье?

— Нет, для такого вечера нет. Девушки из знатных семей всегда так одеваются на бал. Правда, Марта?

Марта стояла в дверях, с восторгом любуясь девушкой.

— Да, падре. Я уже сказала Арианне, что ей нечего опасаться. Чудесное платье. Маркиза, как всегда, проявила великодушие. Но и Господь Бог милостив к нашей девочке. Она будет самой красивой на балу, я уверена. Я много видела придворных дам, но ни одну не сравнить с нашей красавицей.

— Жаль, очень жаль, что не смогу потанцевать с тобой, дорогая! Счастливее меня никого не оказалось бы на балу. Но я нашел тебе кавалера. Это Фернандо Бандинелли, лейтенант из гарнизона Тремити. Ты знаешь его. Тебе с ним будет хорошо. И еще раз советую за ужином и во время танцев как можно меньше внимания обращать на маркиза Россоманни, иначе его мать заподозрит, что он влюблен в тебя, и тогда… Даже не представляю, что она сделает.

— Хорошо, падре, буду смотреть в потолок.

— Дорогая, всему свое время, ты ведь еще дитя. Смотри на всех одинаково, разговаривай со своим кавалером, развлекайся.

— Падре Арнальдо, ну а хоть разок потанцевать с маркизом можно?

— Не знаю… ну разве что разок. Все будет зависеть от ситуации, от обстановки. Но прошу тебя, почаще смотри на своего кавалера.

— Хорошо, я все сделаю, как вы хотите, падре.

— Ну а теперь хватит поучений. Это первый бал в твоей жизни, и я хочу, чтобы ты была на нем весела и счастлива. Пойдем, дорогая.

Арианне было всего лишь шестнадцать лет, но в новом платье с облегающим лифом и пышной юбкой она казалась женщиной в расцвете молодости. А вот падре Арнальдо впервые почувствовал себя немного постаревшим.

У входа уже ждала карета. Лейтенант Фернандо Бандинелли поспешил им навстречу.