Наследие (СИ) - Моен Джой - Страница 53

***

Вечером того дня, Мелоди и Аарон подъехали к дому Доминика Дейли. Это был небольшой одноэтажный коттедж, под стать хозяину, старый, но ухоженный, с открытым двориком перед ним. Ровно остриженный газон, словно волосы мужчины за сорок, приобрел седые волоски и проплешины. Было слышно, как дверной звонок раздался в доме, и уже через минуту приглашенные гости заметили Доминика, шагающего к входу откуда-то из глубины дома.

- А-а, вы все-таки приехали. Сказать по правде, не надеялся, но очень рад, что вы здесь. Проходите-проходите, я только недавно вернулся, поставлю чайник.

Мужчина проводил гостей в уютный зал, в котором кроме дивана и пары кресел, располагались вдоль стен книжные шкафы, заставленные пыльными книгами, трофеями и старыми фотографиями в рамках. На низком кофейном столике аккуратно лежала стопка газет, рассортированная по датам, а рядом очки в роговой оправе. Аарон тоже рассматривал пристанище деда, словно ни разу с момента его переезда в коттедж не заглядывал в гости, и все же ему было интересно, как поживает один из его родственников. Мелоди знала, парень никогда не признался бы даже самому себе, что скучает по ним. Но где же мать и отец Аарона? Неужели люди, самые близкие, пусть и имеющие разногласия, могут запросто отказаться от собственной крови и плоти? Мелоди не могла и представить, что рядом не будет Элисон, как бы одиноко и тяжело тогда она ощущала бы себя, будто маленький корабль в неуёмной бушующей пучине, то и дело пытающей потопить единственного путника на мили вокруг.

В кухне слышались звуки закипающего чайника, бренчание тарелок, а после шарканье тапочек по полу ненадолго затихло. Мелоди подошла к ближайшему шкафу, всматриваясь в фото двух молодых людей, белозубо улыбающихся в парке на фоне раскидистого клена, в другой рамке на снимке ниже тот же мужчина, но чуть старше положил руки на плечи мальчику лет шести. Они сосредоточено смотрели в камеру, будто это было важнее, чем изобразить счастливую семью. Аарон, заметив куда направлено внимание девушки, подошел и, взяв верхнюю фотографию, погладил образ женщины подушечкой большого пальца, стирая пылинки.

- Это мои родители. Итон и Брук Дейли до моего рождения. Мама умерла, когда мне было пять лет, от рака молочной железы.

- О, Аарон, сочувствую...а где твой отец?

Парень поставил фотографию на место и покачал головой.

- Не здесь.

В это время вернулся Доминик с подносом в одной руке и стопкой газет в другой. Через мгновение перед каждым уже стояла дымящаяся чашка чая, а на блюдце аппетитно расположилось печенье с шоколадной крошкой.

- Никак не могу вспомнить, куда положил альбом. В нем хранится множество снимков с того времени, когда семьи Гренхолм и Дейли были близки, собирались вместе и праздновали победы и поражения друг друга. Жаль, что уже многого не вернуть, но я хотел бы сохранить хотя бы часть этого. Но я нашел вот что, - Доминик положил газеты, раскрытые на нужных страницах перед девушкой и внуком, многозначительно взглянув на последнего, а после с удовольствием шумно отпил горячий чай.

На полосе первой газеты была фотография смущенной Ванессы и незнакомого молодого мужчины, обнимающего ее за талию, по сравнению с двоюродной бабушкой, он выглядел уверенным в себе, с гордо поднятым подбородком и решительным взглядом. Подпись журналиста гласила: «Безапелляционную победу в конкурсе лучшего урожая одержали Ванесса Гренхолм и Колтон Дейли. Надеемся вскоре услышать об их помолвке, и тогда две главные семьи Уотертона объединятся, а их общий ребенок станет нерушимым примером важности семейных ценностей общества».

Вторая же газета несла в себе менее радостные вести. «Ужасающая утрата постигла семью Гренхолм. Все мы знали чудесную юную особу, Ванессу Остелл, и ее матушку Лайлу. Еще на прошлой неделе мы всей деревней праздновали двадцатилетие девушки, а вчера вечером были обнаружены в собственном доме их тела. Жестокая расправа над невинными девами воспринимается в Уотертоне каждым, как личная трагедия. Скорбим вместе с семьей и верим, что убийца будет наказан, а пропавший без вести брат Лайлы вернется домой невредимым».

Мелоди посмотрела на дату газеты и вновь автоматически посчитала дату рождения Ванессы. Двоюродная бабушка тоже умерла в двадцать лет. Это никак не могло быть совпадением, но если тот, кто убил Ванессу и Софию - один и тот же человек, то, сколько ему должно быть сейчас лет? И к чему такая долгая расправа? Мог ли, в самом деле, Колтон быть причастным к смертям девушки и ее матери? Разве брат Лайлы пропал? Но ведь мама даже не обмолвилась об этом. Если убийца настиг и его, то почему тела так и не нашли? Или может он сбежал, испугавшись за свою жизнь? Ворох вопросов закрутился в голове, словно поднятая подолом платья пыль с пола. Из размышлений Мелоди выдернул вновь подавший голос Доминик:

- К сожалению, это все, что я нашел. Еще бы знать, куда подевался тот альбо-ом, - протянул последнее слово старик, отставив пустую чашку на поднос. - Август, ты не помнишь? Последний раз мы вместе его смотрели, когда ты заходил пару недель назад.

Обратился Доминик к внуку, водружая на нос очки.

- Дедушка, меня зовут Аарон, и мы не виделись уже несколько лет. Кто такой Август?

Старик с силой сжал переносицу, как будто его внезапно одолела головная боль. Но в свете последних событий произнесенное дедом заставило молодого полицейского испытать нешуточное волнение.

- Дедушка, Доминик! Кто приходил сюда две недели назад? Кто такой Август?! – крикнул Аарон, отводя руки старика от лица, вынуждая его взглянуть на внука. Мелоди подсела ближе и положила свою руку поверх сгиба локтя парня, чтобы успокоить.

- Прекрати, Аарон, ты сделаешь лишь хуже!

Доминик моргнул и казалось, совсем забыл, что говорил всего секунду назад. Он непонимающе уставился на внука, поправив очки на носу, его лицо, мгновение назад исказившееся от боли, приобрело обычное, слегка опечаленное, выражение.

- Аарон! Ты все-таки приехал, как давно мы не виделись! Расскажи, как твои дела?

Мелоди поняла, что спрашивать о чем-либо не имело смысла, старик болен и вряд ли сможет рассказать, кем был брат Лайлы, не говоря уже о том, что спутал приходящего недавно гостя с кем-то из прошлого, а может и вовсе затерялся в уголках собственной памяти, путая время и место. Молодой сержант оторопело смотрел на расплывшегося в добродушной улыбке деда, не в силах вымолвить ни слова. Деменция Доминика, о которой он и понятия не имел, обухом ударила по голове. Теперь не имело смысла враждовать с тем, кто даже и не сможет вспомнить, с чего все началось, но Аарон помнил и как быть в данной ситуации не знал.

- Что-то я устал, друзья мои. Извините, но мне бы хотелось отдохнуть, - пробормотал Доминик, вставая с дивана и шаркающей походкой направился вглубь коттеджа.

- Помоги ему. Ты же видишь, что сейчас он нуждается в тебе как никогда раньше, - сказала Мелоди, провожая старика взглядом. Она заметила, что в Аароне борются два состояния, и прекрасно понимала его, казалось, с родственниками нельзя никак иначе. Порой, их хочется обнять и одновременно придушить, но такова вся суть родной крови.

Девушка дожидалась парня у машины, затянувшись ментоловой сигаретой, давно купленной и брошенной в сумку еще в аэропорту. Тяжелый дым оседал в легких, вызывая легкое головокружение. Короткая передышка была очень кстати. Когда Аарон вышел, осторожно затворив за собой дверь, они еще какое-то время сидели в заведенной машине, не проронив ни звука. Вместо слов, Мелоди взяла парня за руку, крепко переплетая пальцы.

- Я понимаю, это тяжело. Но ты справишься, обязательно справишься. Мучительно находить веру в Бога, когда вы не можете верить в Него. Если хочешь, я могу ездить с тобой к Доминику, помогу, чем смогу.

Аарон провел ладонью по лицу, отбрасывая кудри назад.

- Если бы мы могли знать до нашего рождения, что такое в сущности жизнь, мы бы никогда не взяли на себя труд жить. Сейчас я чувствую то же самое. Хорошо, мы вместе станем навещать его, а что дальше? Ты уедешь, и я останусь один в борьбе с демонами. Зачем все это, в таком случае?