Русская сказка из древних времен и до наших дней - Балаян Наталья - Страница 2

Вспомним и еще одну немаловажную деталь – согласно некоторым сказкам, Баба Яга еле помещается в своем жилище, костяной ногой упираясь в стену, «нос в потолок врос». Не напоминает ли это домовину? Домовина* – синоним слова «гроб», в архитектуре – символическое сооружение с двухсторонней крышей на могилах старообрядцев.

Почему же у нее такой образ? Все дело в том, что Баба Яга – страж, она охраняет границу между двумя мирами. Несмотря на то, что в некоторых сказках она может и вредить героям, и даже воевать с собственными врагами, летая на ступе – все же основное ее предназначение в другом. Она как и лес, чьей хозяйкой она является, выступает неким барьером, который должен преодолеть главный герой или герои.

Прежде всего Баба Яга отвечает за инициацию – и детей, и богатырей, и красных девиц. Инициация – это метафорическое второе рождение, принятие ответственности за свою судьбу – отсюда и «запекание» в печи детей, и испытания для добрых молодцев и красных девиц.

Кстати, у некоторых славянских народов деревенские знахарки действительно помещали в печь ненадолго больного ребенка и, конечно, не в огненную. Существовал специальный заговор, который повитуха читала вслух, пока ребенок грелся. В этот же момент клали рядом с ним тесто. По поверью оно вбирало хворь в себя, и это тесто после обряда выкидывали собакам во двор, чтобы те «съели болезнь». Считалось, что такая ворожба помогает уберечь дитя от смерти во младенчестве. То есть дает вторую жизнь.

В качестве инициации для подростков, чтобы те вошли в мир взрослых, иногда использовались весьма опасные ритуалы (например, мальчики могли одни ходить охотиться на медведя), после которых зачастую выживали не все юноши. Баба Яга в сказках могла помогать молодым людям преодолеть опасности, если те были достойны.

В этом и есть ключевая особенность образа древней богини Яги: поможет она или покарает, зависит от правильности намерений, речей и деяний героя, от прочности его связи с миром живых.

В сказке «Бабушка Ягиня» облик Ягини хоть и страшен вначале, но глаза ее другое говорят – озорные они и молодые. Душу сохранить молодой может только человек, который жизнь со смыслом проживает, и смысл этот способствует благополучию людей. Вот здесь уже читатель и улавливает намек, что не такая уж и злющая Яга, как принято рассказывать, что есть за маской «злой старухи» какая-то мудрая правда, и познакомившись с ней, и взрослый и малый найдет в сказке много важных жизненных уроков.

«Настоящий учитель маску страшную, злую, надевает только для того, чтобы ленивые да глупые поскорей ушли, а умным и любопытным открывает сокровища – знания, которых другим вовек не получить!»

Бессмертный хранитель двух миров

Всеми богатствами двух миров обладал Кощей, и даже бессмертием, но не было в его жизни самого что ни на есть главного – любви. И от этого тоска Бессмертного одолевала.

Уж никто не помнил, да и сам Кощей, где и когда он родился и вырос.

Ходили слухи, что как только наш мир на две части поделился: живой и мертвый, то стал нужен ему страж. Страж тот границу между мирами строго охранять должен был и во власти его обе части мира находились, а чтобы то равновесие на веки вечные сохранялось, должен был он пристально смотреть как за миром Мертвых, так и за миром Живых, чтобы не смешались они и к хаосу нашу Землю не привели.

Видно, сама Вселенная этого стража и сотворила, бессмертным его сделала. Прозвали этого грозного владыку Кощей, от слова «тощий» – ведь редко ел он да пил – шахматной партией Вселенной был увлечен: следил, чтобы борьба между добром и злом, живым и мертвым честная была. Нельзя было на всякие мелочи ему отвлекаться – на пиры не ходил, хотя гостем он слыл всегда желанным у знатных магов, волшебников, королей и царей, да на прогулки не выезжал – ведь ускользнет если что от его внимания, того и гляди всеобщий Вселенский хаос настанет и в мирах порядок уже сложно будет вернуть.

И был у него друг – змей Уроборос. Того создал жрец – начертил своим посохом кольцо на песке, а потом вложил в кольцо душу и таким же титаническим бременем, как у Кощея, отяготил.

Жрец сделал змея Уробороса символом постоянного перерождения, космической бесконечности, неразрывной цикличности всего сущего.

С рождения должен был поедать змей свой хвост и тут же восстанавливаться, притом не уменьшаясь в размере – дабы показать миру, что вечное обновление жизни идет рядом со смертью.

Кощей и Уроборос хорошо понимали друг друга, и от того дружба их крепка была, ведь ни тот, ни другой покоем в реальной жизни вознагражден за труды свои не был.

И стали они хранителями закона Вселенной, который звучал так: «Все циклично. Всегда было, есть и будет черное и белое, мертвое и живое – потому как без такой двойственности не случится возрождение, все сольется в серости, а со временем и вовсе исчезнет с лица земли».

И Уробороса, и Кощея страшились люди, так как не ведали, что те двое для них, людей, делают, и не догадывались, что те двое себя добровольно в жертву принесли – от жизни обычной мирской отказались во благо равновесия на Земле.

Два друга время от времени встречались – в шахматы играли и в го. В шахматах Кощей конечно силен был – каждая из шестидесяти четырех клеток игрового поля откровенно подыгрывала ему, а фигуры его шахматные волшебные, живые были. Боялись Владыку порядка – со смертельным ужасом смотрели на грозного игрока, если хотя бы один ход неудачно разыграли на шахматной доске.

А вот в древнюю игру Поднебесной – го умнее Уробороса сложно было найти… Слишком долго прожил змей в Китае, завоевав там почет и уважение, несколько веков не хотел в мифы и легенды других земель перебираться.

Удивлялись ученые мужи Поднебесной мудрости змея и складывали легенды об Уроборосе, обвивающем яйцо, – космический символ.

Как-то за игровым столом завязалась беседа у двух друзей – теплая, задушевная.

Разоткровенничался Кощей и говорит:

– Все у меня есть. Все богатства мира: все камни драгоценные, и злато, и серебро. Вон только одних золотых корон с бриллиантами – целых пять в углу на красных подушках лежат… А ведь о таких даже самый богатый царь на земле и мечтать не может. И чин у меня почетный… А счастья нет! Есть не хочу, пить… Да и к чему это все – я ж бессмертный! Могу неделями и маковой росинки в рот не брать.

– Это все от того, что ты не познал еще что-то, Кощеюшка… – Уроборос свернулся тугим кольцом и ловко ухватил себя за конец хвоста. – Вот только что? Как бы понять? – причмокивая, упиваясь своим хвостом, вопрошал змей.

Призадумался страж Вселенского равновесия, корону на голове потрогал – поправить хотел, но и та в полном порядке была – ровно на голове сидела, и на сантиметр в сторону не съехала.

– Эх, – молвил Кощей, – во всем у меня порядок, а жены нет! Жениться мне надобно! У Морского царя жена есть, у Земного царя тоже царица имеется. А я что? Чем хуже?

Уроборос в этот момент был увлеченно занят восстановлением длины своего тела, поэтому ответа от него не последовало.

Тут не сдержался Кощей и с досады плюнул на землю:

– Даже у лешего-лиходея и то две… А уж у кота Баюна и не сосчитать!

Хлопнул в сердцах Кощей ладонью по столу, все фигуры сами на шахматное поле улеглись, сползли с деревянной поверхности, а потом и вовсе под шахматную доску спрятались.

– Эй, седлать мне моего коня белогривого, друга старого, временем проверенного! Поеду в мир живых себе жену искать!

Тут же слуги-скелеты испуганные вбежали, привели коня статного с седой гривой. Золотые парадные доспехи на Кощея одевают, в путь-дорогу собирают. Руки-ноги у прислужников трясутся – видно, знают: раз Владыка порядка из равновесия вышел, того и гляди – жди беды в двух мирах.