Русская сказка из древних времен и до наших дней - Балаян Наталья - Страница 15

«…Неспокойное сердце у Маши – душа живая. Сердце бывает неспокойным, потому как равновесие в жизни нарушается. Именно поэтому отвага нужна – для того, чтобы действовать с открытым сердцем и найти гармонию и равновесие в жизни. А Маша смелая, оттого и счастливая будет!»

Все проходит, любовь остается

Столпы темного дыма окутывали обгоревшие стволы деревьев, словно скрывая преступление пожара.

Русалочка металась в волнах, не понимая, как она может помочь всему живому, гибнущему в страшном огне.

Вдруг она увидела человека, ей показалось, что это старик – он корчился и кашлял не переставая. Человек, ковыляя и спотыкаясь о камни, лежащие на берегу моря, приближался к воде. Вода – спасение! Русалочка это знала, она ведала, что лучше воды нет ничего в мире, вода – это сама жизнь. Девушка со страхом в сердце смотрела на двигающуюся фигуру старого человека и спустя несколько секунд поняла, что к морю приближался не старик, а юноша, которого коварный огонь застал в лесу, и тот чудом выбрался из лесной чащи.

Молодой человек буквально тащил свои ноги к спасительной влаге – на берегу, рядом с волнующейся водой, он упал без сознания.

«Что делать?.. Как помочь бедняге?» – проносилось у нее в голове. На радость из воды выпрыгнула летучая рыба и зависла буквально перед русалочкой.

– Зови осьминогов, пусть захватят с собой затонувшие бочонки. Быстрее! – крикнула обеспокоенная девушка.

Через несколько минут появились осьминоги, они, как верные солдаты, ловко исполнили задуманное Русалочкой: набирали морскую воду в небольшие бочки и выплескивали ее на юношу. Вскоре молодой человек пришел в себя.

Увидев, что юноша очнулся, осьминоги стремглав удалились в морскую бездну. Молодой человек был очень удивлен разбросанным вокруг него пустым небольшим бочонкам, а особенно – прекрасной девушке, выглядывающей из воды.

Вечером Русалочка, положив голову на панцирь морской черепахе, поведала своей старой няньке о случившимся.

– В моей груди поселился бушующий огонь, ровно в тот час, когда я увидела лесной пожар и чуть позже – его. Пламя словно перекинулось в мое сердце.

Черепаха слушала и лишь время от времени прикрывала глаза и, вздыхая, пускала разноцветные пузырьки воздуха, которые устремлялись на поверхность воды. Русалочка провожала их взглядом и с грустью думала о том, что теперь она тоже будет постоянно стремиться туда – наверх. Ведь если пройдет хотя бы один день, когда она не увидит возлюбленного, то она умрет от тоски.

Но как казалось морской девушке, удача была на ее стороне. Она виделась с любимым каждый день: когда он выходил в море и возвращался домой после рыбалки.

У них было свое, заветное место для встреч – вдалеке от людей, на маленьком, заброшенном пирсе с видом на красно-золотой закат солнца.

Однажды вечером они держали друг друга за руки с такой нежностью, на какую способны лишь мягкие, теплые морские волны и люди, по-настоящему любящие друг друга.

– Забавно, – молвила Русалочка, – я спасла тебя от огня, но сама попала в его ловушку. Старая черепаха – моя нянька, которая прочитала много затонувших книг, сказала мне, что это любовь. Люди так называют то жгучее чувство, которое не дает мне покоя.

Юноша хмыкнул:

– Любовь… Слишком много о ней говорят.

Русалочка поправила розовую водяную лилию, которой специально для встречи украсила свои волнистые волосы, и с упоением посмотрела в сторону уходящего светила.

Юноша перевел свой взгляд с прекрасной возлюбленной на небо, раскрашенное закатными всполохами.

– Знаешь, многие люди уходят с лица земли, словно это солнце, что оставляет разноцветные полосы после своего исчезновения за горизонтом, – девушка указала вдаль, – они точно так же оставляют за собой след, который долго не может стереть беспощадное время, – Русалочка приложила руку ко лбу, словно хотела разглядеть вдалеке что-то еще, ускользнувшее от ее взгляда. – Вот и я случайно наткнулась на след одного из мудрецов, изречение которого я прочла на затонувшей амфоре. Она старая, очень старая, еще моя бабушка нашла ее на старом затонувшей корабле. Амфора очень тонкая, с узким горлом и закругленными ручками, а роспись на ней – черно-золотая, изображает и людей, и животных. Хорошо, что моя нянька черепаха научила меня искусству чтения.

– Ну, не искусство это, конечно, – «чтение»… А все-таки, что там было написано?

– «Все проходит, любовь остается».

Русалочка положила свою голову на плечо юноше и очень искренне, по-детски спросила:

– Как ты думаешь, что это значит?

Возлюбленный молча гладил ее по волосам бережно и нежно. И каждое его прикосновение отвечало за него: «Я не знаю, что пройдет и как быстро, а что останется и сколько этого оставшегося сохранится. Но я уверен, что люблю тебя, и с этим чувством, пока жив, не расстанусь».

Так и жили они, встречаясь на восходе и на закате. Год прошел, два – не ослабли чувства, а наоборот, словно глубокий водоворот, затягивали их сердца и души в бездну любви. А вскоре обнаружила Русалочка, что не одна она больше – рос у нее под сердцем малыш, дитя рыбака и морской принцессы.

Как радовались они оба, когда узнали! Какие счастливые были – словом не сказать, пером не описать! Да только не бывает все так в жизни гладко, только в сказках, да и то не во всех.

Как-то раз собирался молодой рыбак с другими рыбаками из артели на промысел. А накануне услышал он в таверне, что главарь артели задумал на китов охоту устроить. Вышли в море, а главарь артели откинул рогожку, снасти прикрывающую, да как рявкнет:

– Это где большие гарпуны на кита, которые я с собой брал?

А юноша ему спокойно в ответ:

– А это я их перед выходом из лодок обратно выкинул. Зачем нам гарпуны на китов? Сейчас самки с детенышами плывут, самцы их охраняют – нельзя их бить! Сам знаешь, акулы так и ждут шанса – малышей отбить.

Рассвирепел глава артели, стал с кулаками на него бросаться.

– Дурак, – кричит, – недалеко на китовой тропе в море видели самку с детенышем! Добыли бы обоих – могли бы целый месяц в море не ходить! Да хоть китенка бы малого отбили, мясо его продали – уже не копейка, а червонцы! Дурак ты! Возомнил себя главным?

– Сам знаешь, когда киты плывут, рядом всегда много рыбы кружит – только и опускай сети. Будут тебе и копейки, и червонцы… Но закон негласный есть закон. Нельзя детенышей убивать!

Промолчали остальные рыбаки, но головами недовольно качали – прав был юноша: грех это, мамок с детенышами бить-добывать, как бы наживы не хотелось.

Затаил артельный злобу на несговорчивого рыбака. С тех пор стал послеживать за ним, чтобы какую гадость сделать – отомстить.

Не поленился злодей как-то раз в раннее утро подняться – до восхода солнца и проследить за юношей.

И увидел то, что даже в самых смелых мыслях представить не мог: молодой рыбак с Русалочкой – морской принцессой милуется, а она беременная. «Вот чудо так чудо! – подумал злодей. – Не захотел ты, чтобы я с китом в деревню вернулся! Да я с твоей Русалкой беременной не то что в деревню, во дворец к королю прибуду – вот он-то отвалит мне золотых столько, что я забуду, как в море выходить».

Попалась в его преступные сети русалочка рано-рано утром, перед рассветом. Забилась, как рыбка малая, хвостом молотит, руками живот прикрывает, а сама – белее мела, так испугалась. Как почувствовал недоброе возлюбленный ее, не спалось ему в ту ночь и пришел он пораньше на пирс. Увидел он, что злоумышленник с ножом идет к Русалочке, уже по колено в воде. Побежал юноша, что есть мочи, настиг его, по руке ударил – нож выбил. Тот от неожиданности глаза выкатил, и тут ему еще один удар достался, прямо в лоб. Он пошатнулся и плашмя на отмели рухнул.

Освободил юноша любимую из страшных сетей. Она ему на шею бросилась, руки сомкнула, трепетно прильнула, и показалось юноше, что он сердце их малыша слышит, размеренное «тук, тук, тук».