Воспитание бабочек - Карризи Донато - Страница 69

— Присаживайтесь, пожалуйста. — Он указал на пустой стул напротив двух гостий.

Бьянка Стерли повернулась к Серене и не сводила с нее взгляда, пока та шла по комнате. Девочка же уставилась в пол. Она явно была очень напряжена.

— Это пастор Мейер и госпожа Роша из общины пятидесятников, — представил двух незнакомцев командир. — Если не возражаете, они будут присутствовать на встрече.

Серена поприветствовала их кивком и натянутой улыбкой. Те тоже ответили вежливыми кивками, не произнеся ни слова.

— Это очень важно, что мы сегодня оказались здесь, — продолжил начальник полиции. — Если мы здесь, значит есть взаимное желание объясниться и понять друг друга. — Затем он обратился к Серене: — Желаете высказаться первой?

Серена долго думала, с чего начать. Обычно она не слишком хорошо справлялась с такими ситуациями. Она предпочитала нападать, таков был ее характер. До этой секунды она старалась не смотреть на девочку, — возможно, боясь, что совершила огромную ошибку, — но теперь, прежде чем заговорить, взглянула на нее в упор.

Сердце и разум сразу сказали Серене, что это Аврора, несмотря на подростковую угловатость, прыщи, необъяснимо прямые волосы и желтое платье, которое знакомая ей Аврора ни за что бы не выбрала, когда они делали покупки в модных бутиках Милана.

Но еще Серена поняла, что дочь понятия не имеет, кто она такая.

— Прежде всего я бы хотела извиниться за вчерашнее, — выдавила она. — Я поступила импульсивно, и мне жаль, если я кого-то напугала. — Извинения были адресованы в первую очередь девочке, поскольку Серена едва сдерживала ненависть к Бьянке Стерли. Но если бы она выдала свою неприязнь, Аврора не смогла бы ей доверять, а Серене было совершенно необходимо, чтобы дочь ей поверила. Не исключено, что другой возможности поговорить лично им не представится. — Моя дочь была чудесной девочкой. Мы жили в красивом доме в Милане и были счастливы вместе: только я, она и наш кот. — Серена следила за реакцией девочки, но та была безучастна. — У нас с Авророй было много традиций. Например, каждую пятницу мы купались в бассейне в хорошем отеле, а потом пили там чай. А еще мы много путешествовали. Летали в Исландию и смотрели северное сияние, плавали с дельфинами в Каикоуре, а на ее шестой день рождения отправились в Токио, где жили в рёкане[21], и нам там очень понравилось. — Серену захлестнули воспоминания, которые, как ей казалось, она навсегда похоронила. Как ни трудно было говорить об Авроре в прошедшем времени, видя ее перед собой, надо было напомнить дочери о моментах, которые они провели вместе. Этими историями она пыталась пробудить в девочке память об их общей прошлой жизни. — Я так и не смирилась со смертью дочери. — Это было не просто признание, а способ ясно дать понять всем, что она не сдастся и сейчас. — Я знаю, что, где бы ни была Аврора, она жива, — решительно заявила Серена.

— Мы верим в рай, — вмешался пастор Мейер, хотя она имела в виду вовсе не это.

Девочка не пошевелилась. Серена даже не была уверена, слышала ли та. Неизвестно, что произошло за семь лет разлуки, неведомо, что с ней могли сделать, но в эту минуту Серена осознала, что Аврора и женщина, выдающая себя за ее мать, не просто держатся за руки: девочка искала поддержки у этой самозванки.

Сразу после этого слово взяла Бьянка Стерли.

— Мы с Леей попросили о встрече с вами, потому что понимаем ваше горе, — сказала она. — Леа потеряла папу, когда была еще совсем маленькой, так что мы знаем, каково жить с пустотой в доме. Кроме того, вы беременны, и мы сказали друг другу, что должны как-то облегчить вашу боль, чтобы ребенок, которого вы носите, мог появиться на свет в мире и гармонии вашей новой семьи.

— Аминь! — воскликнула госпожа Роша.

«Аврора тоже моя семья, — хотела ответить Серена. — И ты ошибаешься, если думаешь, будто я от нее откажусь».

Все казалось нереальным. Если Бог действительно существует и наблюдает за тем, что здесь происходит, чего же он ждет? Ему уже пора проявить свое присутствие. Но Серене приходилось держать себя в руках. Она увидела, как Бьянка Стерли отпустила руку Авроры, наклонилась и достала что-то из сумки на полу. Книгу в вышитой тканевой обложке.

— Вот наш семейный альбом. — Женщина протянула книгу Серене. — Я уверена, что вы найдете здесь ответы, которые развеют все ваши сомнения.

Серена неохотно взяла фотоальбом и начала листать. Новорожденная на первых страницах совсем не походила на маленькую Аврору, да и в первые два года жизни была другой. Но с третьего года сходство стало поразительным. Безусловно, это была та самая девочка с фотографии, сделанной в церковке. В этом не могло быть сомнений.

Леа часто позировала одна, на фоне гор, но имелись и снимки с родителями. Как и говорил Гассер, отец казался хорошим человеком. Веселая улыбка, добрые глаза. Леа во многом пошла в него. Этого незнакомца можно было принять и за отца Авроры. Серена спрашивала себя, какая нелепая судьба могла допустить, чтобы две девочки, происходящие из разных миров и зачатые людьми, не связанными кровным родством, были так похожи.

Неоспоримо было одно: Леа и Аврора были несовершенными копиями друг друга.

Пролистывая альбом заново, Серена наткнулась на фотографию, от которой замерла. Бьянка Стерли держала на руках дочь, готовую идти в детский сад: четырехлетняя Леа была одета в голубой передничек и держала красную корзинку. В глазах матери светилась настоящая любовь.

При виде этих воспоминаний о другой жизни уверенность Серены на мгновение поколебалась. Охваченная внезапной тревогой, она закрыла альбом и взглянула на девочку, сидящую перед ней.

К своему изумлению, она обнаружила, что, пока она рассматривала фотографии, Аврора нашла в себе силы поднять глаза. И теперь внимательно смотрела на нее.

— Как его зовут? — спросила девочка.

После стольких лет снова услышав ее голос, пусть и ставший взрослее и четче, Серена на секунду растерялась и не сразу поняла вопрос. А, ну да — как зовут малыша у нее в животе.

— Мы еще не выбрали имя, — призналась она.

— Вы уже знаете пол?

— Это мальчик.

Девочка приняла информацию к сведению, но больше ни о чем не спросила. Последовало бесконечное молчание, которое нарушил пастор-пятидесятник:

— Итак, синьора, вы убедились?

Серена мгновение помедлила.

— Нет, — твердо произнесла она.

Этот ответ удивил всех, особенно командира Гассера, который больше остальных надеялся на мирное разрешение вопроса.

Но Серена хотела ясности.

— Я не могу никого заставить пройти анализ ДНК, — сказала она. — И все же я прошу, чтобы мне предоставили это последнее доказательство. — Она посмотрела на Бьянку Стерли и слегка наклонилась к ней. — Я знаю, что на это сложно согласиться и что для вас моя просьба звучит как обвинение. Но даже если так, поставьте себя на мое место и попытайтесь представить, каково жить, мучаясь такими сомнениями. Я прошу вас как одна мать другую.

Серене было важно изложить свою просьбу при Авроре. Она надеялась, что, даже если она получит отказ, в будущем дочь найдет в себе смелость докопаться до истины самостоятельно. Конечно, в этом случае сейчас придется оставить Аврору здесь и снова с ней попрощаться. Но выбора не было.

Серена подождала ответа, которого не последовало. Затем встала и направилась к выходу.

— Спасибо за встречу, — сказала она, обращаясь ко всем присутствующим. Однако ее последний взгляд был устремлен на девочку, которая снова опустила глаза.

4

Девочка сидела под деревом возле хижины, обняв ноги и прижав колени к груди. Рядом на траве спал бордер-колли.

Она смотрела в сторону елового леса. Время от времени порыв ветра подхватывал и трепал ее волосы, но она тут же их поправляла. Жест был машинальным: ей с раннего детства не нравилось быть растрепанной.

Еще стояло лето, но свежий ветерок предвещал наступление осени.