Воспитание бабочек - Карризи Донато - Страница 57

Она не ждала и не добивалась от жизни ничего нового, но не могла помешать жизни удивить ее.

Обычно Серена использовала для оценки текста три критерия. Первый — увлекательность: если произведение легко читалось, она начисляла балл. Второй касался самих писателей или писательниц, которые, по ее мнению, должны были «исчезать» из повествования, хотя ей частенько попадались занудные автобиографии и автофикшн. Как говаривал ее начальник: «Если ты не Хемингуэй, на твою жизнь нам наплевать». В то же время Серена терпеть не могла авторов с интеллектуальными претензиями, которые желали преподать читателю жизненные уроки или поучать весь мир. Третий критерий оценки был самым важным. Серена ненавидела закрытые концовки, потому что, как и после вкусного обеда, по окончании истории ей хотелось по-прежнему ощущать легкий голод.

Голод — вот что было важно.

Однажды к ней на стол попала рукопись безымянного романа. Не было указано даже имя автора. Серена собиралась попросить у начальника объяснений, но передумала. В конечном счете от нее требовалось всего лишь оценить текст.

К чтению она приступила как обычно, просто стараясь быть объективной.

Роман состоял из нескольких взаимосвязанных историй. Разные персонажи обладали одной общей чертой: в определенный момент жизни они совершили поступок, сделали выбор или даже просто жест, который много лет спустя привел к серьезным последствиям, перевернувшим всю их жизнь. Однако в ту минуту, когда они вызвали этот переворот, они ни в коем разе не осознавали, чем все обернется. Среди них была, например, женщина, которая вернула владельцу потерянную связку ключей и благодаря этому через двадцать лет стала наследницей огромного состояния. Или коллекционер произведений искусства, купивший на аукционе скульптуру, не подозревая, что, когда он состарится, она упадет ему на голову и отшибет память. Полицейский, предотвративший убийство беременной женщины, чей ребенок спустя некоторое время убил его самого. Или учитель, который перевел в следующий класс далеко не блестящего ученика, не ведая, что, когда тот вырастет и станет хирургом, он сам попадет к своему подопечному на операционный стол.

Идея была захватывающая, и Серена с головой погрузилась в роман, почти потеряв счет времени. Не в силах оторваться от рукописи, она носила ее с собой всюду, читала в обеденный перерыв, в трамвае и даже взяла домой, чего не делала почти никогда. Дочитывая, не ложилась спать до глубокой ночи, а закрыв, еще долго думала об этой книге. И, что самое невероятное, персонажи запали ей в душу.

Секрет хороших книг в том, что они никогда не заканчиваются на последней странице и продолжают звучать у тебя в голове, словно чарующая музыка.

Серена в очередной раз задалась вопросом, кто написал роман, который так ее увлек. «Это мужчина», — сказала она себе. Обычно она попадала в точку.

Той же ночью она составила отчет с анализом текста и в качестве вывода горячо порекомендовала книгу к публикации, а на следующий день передала свое заключение главному редактору.

— Как вы свяжетесь с автором, если не знаете, кто он? — спросила Серена.

— Кто тебе сказал, что это мужчина? — парировал начальник.

— Я знаю, — только и ответила она.

— Тогда кто тебе сказал, что он нам неизвестен?

«Хороший вопрос», — подумала Серена.

Тут главный редактор выдвинул ящик стола и протянул ей письмо.

— Это пришло вместе с рукописью, — пояснил он с лукавой улыбкой. — Хочешь взглянуть? — поддразнил он.

Серена разрывалась. Признаться, что ей любопытно, — все равно что показать свою слабость. Гордость подталкивала отказаться. Но, поколебавшись, она взяла со стола письмо и без единого слова вышла из кабинета под смех начальника.

Это было прекрасное письмо.

В нем объяснялось, что в основе различных историй, содержащихся в романе, лежит понятие «эффект бабочки», введенное в употребление в шестидесятые годы математиком и метеорологом Эдвардом Лоренцом: «Может ли взмах крыльев бабочки в Бразилии вызвать торнадо в Техасе?» На рукопись автора вдохновила так называемая теория хаоса и, в частности, предпосылка, что «мелкие изменения в первоначальных условиях приводят к крупномасштабным изменениям в долгосрочной перспективе».

В конце письма автор сообщил, что в писательском деле он новичок, а работает профессором теоретической физики в Миланском государственном университете.

И подписался: «Фабио Ламберти».

Серена порадовалась, что верно угадала его пол. Но появился и еще один новый элемент. За годы работы в издательстве она ни разу не испытывала желания узнать, что за люди авторы рукописей, переданных на ее рассмотрение, как они выглядят, и зачастую избегала наводить о них справки, опасаясь разочароваться. По опыту она усвоила, что творческим талантом наделены не только красивые люди.

Но что-то подталкивало Серену разузнать о профессоре Фабио Ламберти побольше. Возможно, ей не давал покоя роман. Или она не вполне насытилась сюжетом и жаждала чего-то большего. Или же так скучала по персонажам, что хотелось встретиться с их создателем.

Поразмыслив в течение дня, Серена решила посетить лекцию профессора.

Она ни на мгновение не предполагала, что эта встреча приведет к непредвиденным последствиям, и пока еще не могла постичь парадоксальность того, чему предстояло произойти.

Вскоре эффект бабочки затронет и ее.

3

— Ну, как все прошло?

— Ничего особенного… Я села в зале вместе с другими студентами, но место выбрала в сторонке, чтобы никто не заметил, что я старше всех. Потом пришел Ламберти и провел лекцию по системной динамике, в которой я мало что поняла. Он проговорил около часа, а потом всех отпустил, назначив семинары на следующую неделю.

— И все? — спросила Бенедетта с заметным разочарованием.

— А ты ждала, что он песней разразится? — бросил Рик. — Вы, женщины, вечно ожидаете головокружительных поворотов событий, как будто постоянно живете в мыльной опере.

— Какой ты прозаичный, — укорила его Вероника. — Иногда нам хочется, чтобы мужчина удивлял нас, а не эпатировал, — добавила она, покосившись на его грязные пятки.

— Я согласен с Бене, — высказался Макс. — Я тоже надеялся, что история получит продолжение, и, по-моему, это нисколько не умаляет мою мужественность.

Серене пришла в голову неудачная идея рассказать группе глюков о рукописи. Как правило, на сеансах они делились друг с другом не только настроениями и негативом, но и всем, что с ними происходило. Часто услышать другую точку зрения оказывалось полезно. Но теперь всех увлекла тема Фабио Ламберти.

— Вероятно, Серене просто стало любопытно познакомиться с автором впечатлившего ее романа, — вмешалась доктор Новак. — Общаться с кем-то вне нашего круга, безусловно, полезно. Но мы не можем осуждать ее за то, что она не была готова сделать следующий шаг. Всему свое время.

— Вообще-то, я попыталась с ним познакомиться, — призналась Серена и почти сразу же пожалела.

Все, включая психолога, повернулись к ней. Пришлось досказывать.

— После лекции я столкнулась с ним в коридоре. Он спросил, что я делала в зале, ведь я не одна из его студенток.

— И что ты ответила? — поторопила ее Вероника.

— Сказала, что пришла посмотреть… Более идиотского ответа не придумаешь, но я смутилась. А потом вспомнила монографию по физике, которую дал мне почитать Адоне.

— Твой друг-переплетчик? Тот, что собирает закладки, забытые между страницами? — по обыкновению педантично уточнил Макс.

— Он самый, — ответила за Серену Бенедетта, раздраженная его вмешательством.

— Я объяснила, что заинтересовалась этой темой, когда прочла монографию о мультивселенной, которая чуть не угодила в макулатуру, — продолжила Серена, вспомнив штабеля не подлежащих восстановлению книг в мастерской Адоне. Она была счастлива, что сохранила эту книгу: годы спустя та позволила ей произвести впечатление на Ламберти. — В общем, я сказала, что благодаря этому опусу мне захотелось посетить несколько лекций по физике.