Участковый: Назад в СССР 2 (СИ) - Подус Игорь - Страница 20

Особо мне понравилось выражение лица директора комбината. Он взирал на это всё с явным офигиванием и заинтересованно посматривал в мою сторону.

Второй тайм начался точно так же, как первый. Деревенские снова ломанулись вперёд всей командой. А перед самыми воротами, разыграв простенькую комбинацию, смогли забить нам гол.

После этого счёт на табло сравнялся.

2 — 2

Наверняка комбинатовская команда смогла бы подобное развитие событий предотвратить, но нашей явно не хватало техники и слаженности в действиях.

В итоге пришлось отдуваться нам троим. Кошелю, мне и Гене гаишнику. Последний, без слов понял мой замысел и помогал разыгрывать сложные комбинации. Правда, и у Макара голова работала. Видимо, поняв, кто главная угроза для его ворот, капитан деревенской команды приказал парочке полузащитников приклеиться к Кошелю, не давая ему вырваться вперёд.

Одно хорошо, теперь ему не пытались сломать ноги и действовали явно помягче. Видимо, подействовал мой разговор с Макаром.

Это всё продолжалось до середины второго тайма. После отражения очередного углового я шепнул своим, как именно нужно изменить тактику, и это через какое-то время принесло плоды.

Когда в очередной раз мяч попал к Кошелю, он вместо того чтобы ринуться в атаку, рванул в сторону наших ворот. При этом за ним тут же увязалась половина команды соперников. Немного убежав, Кошель поменял траекторию движения и дал длиннющий пас, почти через всё поле, Гене гаишнику, перемещения которого соперники никак не отслеживали.

Сумев обработать мяч, Гена чудом проскочил мимо налетевшего защитника и со всей дури пробил по воротам. Коснувшись макушки Макара, мяч влетел в сетку.

На табло счёт поменялся на 3 — 2

До конца игры оставалось минут двадцать. И в эти минуты проявилась реальная спёртость деревенской команды. Решив не мириться с проигрышем, они рванули вперёд, будто получив второе дыхание.

В результате нам пришлось отбивать одну атаку за другой, метаясь по своей стороне поля. А в самом конце матча, когда темп происходящего начал неуклонно снижаться, в дело вступил Макар старший.

Покинув ворота, он ломанулся на нашу сторону и принял участие в трёх накатах. Причём всего за две минуты до конца игры, он едва не забил гол. Выручил Кошель. Хотя я ему и приказал не влезать во вратарскую, он влетел туда и выбил мяч из-под ног Макара.

После этого мяч попал к Гене гаишнику и тот рванул вперёд, явно намереваясь заколотить гол в пустые ворота. Понимая, что это уже лишнее, я заорал Гене, чтобы он дал пас и тот, уже по привычке, послушавшись, переправил мяч мне на ход ноги.

А я, убежав от последнего защитника, вместо того чтобы пересечь центр поля и рвануть по прямой к воротам, пробил дальний удар. В полёте кручёный мяч сильно отклонился от нужной траектории и пролетев всего в полуметре от штанги, вылетел за пределы поля.

На трибунах раздался слитный вздох разочарования. Послышался недовольный свист. Я знал, что если бы сейчас забил, то стал героем матча. А так, я только смазал концовку матча. Правда, меня это вполне устраивало, по нескольким причинам.

Во-первых, мы всё равно победили и счёт на табло так и остался 3 — 2. Во-вторых, Кошель проявил себя и показал свои футбольные таланты тем, кто их может оценить по достоинству. Ну и в-третьих, мы хоть и победили деревенских, но не поставили обидную точку. Теперь никто, не будет обсуждать итоги матча, но все без исключения, запомнят этот обидный промах и будут рассказывать, как я в конце по полной обделался. Мне с Макаром сегодня ещё придётся договариваться, и я думаю, это должно поднять ему настроение и сделать посговорчивее.

Кстати, к концу товарищеской встречи, на стадионе собралось больше тысячи жителей микрорайона. Значит, о матче узнают все и многие запомнят его на всю жизнь. Задумавшись об этом, я невольно подумал о том, что подобное может что-то изменить.

Конечно, будущее страны этот матч точно не изменит, но, вполне возможно, скорректирует судьбы некоторых людей. Надеюсь, что в хорошую сторону.

И в этот момент, рядом с трибунами, я снова увидел своего свидетеля. Воронцов стоял в тени и явно на меня полился.

Интересно, а сможет ли изменить будущее страны, то, что я хочу сделать с ним и тайным обществом долгожителей? Задав себе этот вопрос, я ушёл в себя. При этом само время, как мне показалось, замедлило свой бег.

Уничтожив серийного убийцу, я спас минимум одну девушку и помешал членам общества провести ритуал без потерь. Пока они не знают, что это сделал именно я, иначе бы уже появились рядом. Я, однако, я был уверен, что меня вычислят, и сейчас хотел только одного, опередить врагов.

А в то, что они враги, я ни капельки не сомневался. Интересно, кто ещё из тех, кого я знал в будущем, является членами этого общества. Это мне ещё предстоит узнать. На сейчас я уверен, что после развала Союза, многие из них стали влиятельными и сказочно богатыми господами.

Что-то мне подсказывает, что в их среде обязательно появятся олигархи, содержащие целые политические партии, и крупные чиновники, курирующие действие силовых структур.

Правда, по-прежнему непонятно, зачем они держали в следственных органах, человека, который под них копал? И только в тот момент, когда я реально что-то узнал, меня сразу убрали. Но всё же почему они не сделали этого раньше?

А ещё, я так и не понял, зачем мой свидетель Антон Львович Воронцов, явно являющийся членом организации, провёл десятки лет в старой квартире, причём сидя в коляске. Конечно, Воронцов не бедствовал, но меня всё равно мучил вопрос, кто его заставил уйти в безвылазное, добровольное затворничество?

Что-то явно произошло? И я был уверен, что мне поможет во всём разобраться, только обстоятельный допрос более молодой версии Воронцова. Он обязан мне ответить на все накопившиеся вопросы.

А если учесть, что в восьмидесятые, организация только начала возрождать свою структуру после долгой спячки, то начинать рубить это деревце надо прямо сейчас.

— Лейтенант! Александр Иванович! — возгласы судьи матча, являющегося по совместительству начальником ОТК чулочно-носочного цеха, заставил меня встрепенуться и прийти в себя.

Посмотрев на то место, где стоял Воронцов, я увидел, что он исчез. Толпа граждан, спускающихся с трибун, тоже начала неспешно рассасываться.

— Андрей Петрович, ты чего-то хотел? — спросил я, повернувшись к судье.

— Да. С тобой хочет поговорить Поликарпов.

— Тренер комбинатовской команды. С чего бы это? — Деланно удивился я. При этом я ожидал вызова на подобный разговор и даже добивался его всеми своими действиями. Так что гонец меня не удивил. — Ладно, пойдём поговорим.

Пройдя за судьёй до беговой дорожки, я заметил Поликарпова, стоявшего в сторонке от группы комбинатовских игроков, и направился прямо к нему.

— Семён Александрович, здравствуйте — вежливо поздоровался я, и тренер, кивнув в ответ, протянул руку.

Пожав его сильную ладонь, я замер. После чего Поликарпов пристально осмотрел меня с головы до ног. Я же в это время поймал в фокус, группу начальства комбината во главе с Егоровым и подметил, что пока другие бурно обсуждают матч, он на нас откровенно косился.

— Александр, скажи, чего ты хочешь? — неожиданно прямо спросил Поликарпов, заставив меня ухмыльнуться.

— Хочу гарем, состоящий из танцовщиц ансамбля Берёзка. Два миллиона долларов двадцатками. Домик в Сочи и личный вертолёт «Ми-8» — выпалил я, первое, что пришло в голову, тем самым дав понять Поликарпову, что не нужно задавать вопросы, а нужно озвучивать конкретные предложения.

Цеховики давно догадались, что я откуда-то узнал о подпольном производстве, по пошиву джинсы. Но они не понимают, почему я не сообщил куда надо об их бизнесе.

Они поняли, мне что-то нужно от них, но не знают, чего конкретно я хочу. И это всю их компанию выводит из себя и заставляет нервничать.

Были бы сейчас девяностые, такого человека как я, просто вывезли в лес и прикопали. Но в этот временной период они не могут на это пойти. Нет, наверняка кто-то из цеховиков предлагал решить мой вопрос подобным способом, но все остальные, разумеется, отказались в этом участвовать. Ведь переступить эту невидимую черту первый раз, очень трудно. Я это знаю, ибо у меня имеется личный опыт в прошлой жизни.