Метатель. Книга 5 (СИ) - Тарасов Ник - Страница 24

Одно становилось предельно ясно — в одиночку мне не справиться. Слишком масштабная угроза, слишком серьёзный противник. И это понимание оставляло по сути только два возможных пути.

Первый — собрать команду. Звучит просто, но на практике… Я начал мысленно раскладывать, что для этого потребуется.

Во-первых, нужно подобрать состав. И не просто набрать людей — найти тех, кто действительно способен работать вместе, кто дополняет друг друга навыками и умениями. Это как собирать пазл, где каждый элемент должен идеально подходить к остальным.

Потом — прокачка. Долгая, методичная работа над развитием каждого бойца. Снаряжение, экипировка — всё это требует ресурсов и времени. Причём недостаточно просто дать людям хорошее оружие и броню — нужно научить их эффективно использовать всё это.

Не менее сложное — тренировки. Чтобы в бою чувствовать друг друга без слов, предугадывать действия товарищей, работать как единый организм. Такое взаимопонимание не появляется за день или неделю — на это уходят месяцы, если не годы совместной работы.

Конечно, всё можно делать параллельно — тренироваться во время выполнения заданий, прокачиваться в реальных боях. Но всё равно это огромные затраты времени. А время — именно то, чего у нас может не быть.

И самое тяжёлое — неизбежность потерь. Эта мысль была как заноза в сердце. Потому что я знал — как бы хорошо ни была подготовлена команда, как бы тщательно ни был продуман план, кто-то обязательно не вернётся. И это будет не просто статистика, не сухая цифра в отчёте.

Это будет человек, с которым ты провёл бесчисленные часы тренировок. Тот, кто прикрывал твою спину в самые тяжёлые моменты. С кем делил последнюю флягу воды, кто поддерживал тебя, когда казалось — сил больше нет. Тот, чей смех ты помнишь у ночного костра, чьи истории слушал во время привалов.

Это будет тот, кто стал частью твоей жизни. Кто знает, какой кофе ты пьёшь по утрам, какие песни любишь напевать во время атаки. Тот, кто без слов понимает твои жесты в бою, кто чувствует твой ритм движения, как свой собственный.

И однажды этот человек не вернётся из боя. Останется пустое место у костра, недорассказанная история, незаконченная шутка. Останутся вещи в его доме — книга с загнутым уголком, какие-то недописанные заметки, фотография любимых в кармане куртки.

Я слишком хорошо помнил эти моменты из прошлого — когда возвращаешься и начинаешь машинально искать взглядом знакомое лицо. И каждый раз спотыкаешься о пустоту, каждый раз сердце пропускает удар, когда понимаешь — больше никогда.

Никогда не услышишь, как он ворчит, что кофе слишком горячий. Не увидишь, как он улыбается, узнав что-то хорошее. Не сможешь похлопать по плечу после удачной вылазки, не обсудишь планы на будущее — то самое будущее, которого у него больше нет.

И самое страшное — ты помнишь его последний взгляд. Помнишь, как он пошутил перед выходом на задание, как поправил снаряжение привычным жестом, как отсалютовал, уходя на позицию. Всё это врезается в память навсегда, преследует в кошмарах, заставляет просыпаться среди ночи с колотящимся сердцем.

А потом приходит понимание — ты должен жить дальше. Должен продолжать сражаться, должен заботиться о тех, кто остался. Потому что иначе его смерть будет напрасной. И ты встаёшь и идёшь, ведешь за собой и отдаёшь приказы… Но внутри что-то надломлено, что-то изменилось навсегда.

И каждый раз, формируя новую команду, ты знаешь — это повторится. Кто-то из этих людей, которые сейчас смотрят на тебя с доверием и надеждой, не вернётся. И ты заранее носишь эту боль в себе, пытаясь подготовиться к неизбежному, зная, что подготовиться невозможно.

Потому что на войне без жертв не бывает. И каждая такая жертва — это не просто потеря бойца. Это разрушенные мечты, несбывшиеся надежды, оборванные жизни. Это пустота, которую ничем не заполнить, рана, которая никогда полностью не заживёт.

И именно поэтому каждое такое решение — набрать команду, повести людей в бой — становится самым тяжёлым испытанием для души. Потому что ты берёшь на себя ответственность не только за победу, но и за те жизни, которые неизбежно оборвутся на пути к этой победе…

Второй вариант — действовать малой группой. Я и Кира… Я поморщился от этой мысли — рисковать ею хотелось ещё меньше, чем кем-либо другим. Но я слишком хорошо её знал — она не останется в стороне, что бы я ни говорил.

Может быть, ещё Астра и пара её лучших бойцов. Не больше десятка человек в любом случае. Мобильная группа, способная быстро перемещаться и наносить точечные удары.

Но против чего мы выступаем? Сотни, если не тысячи отлично организованных Разрушителей. Мы видели их элиту в действии — как чётко они работают, как слаженно действуют даже в самых сложных ситуациях. В прямом столкновении у нас нет шансов — просто сметут численным преимуществом, какими бы сильными мы ни были поодиночке.

«Чтобы убить змею, нужно отрубить ей голову,» — эта мысль пришла внезапно, но в ней определённо что-то было. Если нельзя победить армию — нужно уничтожить командование. Конкретно — их Главного.

Но тут возникала главная проблема — как до него добраться? Человек его уровня, с его опытом и паранойей наверняка окружил себя такой защитой, что прорваться будет практически невозможно.

Я посмотрел на Киру, которая безмятежно нежилась на солнце. Она словно почувствовала мой взгляд, открыла глаза и улыбнулась:

— Опять строишь планы?

— Пытаюсь найти решение.

— И как успехи?

— Пока только понимаю, чего делать точно не стоит, — я вздохнул. — Но это тоже прогресс, правда?

Она села и серьёзно посмотрела на меня:

— Знаешь, иногда решение приходит само, когда перестаёшь его искать. Может, стоит просто отдохнуть и позволить мыслям течь свободно?

Возможно, она была права. Но червячок беспокойства продолжал грызть изнутри — время работает против нас, и каждый день промедления приближает момент, когда выбора может не остаться вовсе.

К закату у меня в голове словно что-то щёлкнуло — внезапная идея, способная многократно увеличить наши шансы на успех. Я тут же попытался её реализовать, но обнаружил, что на телепорт ещё полчаса отката. Ладно, это подождёт — сейчас важнее вернуться в лагерь.

Когда мы телепортировались обратно, первое, что увидели — Астра. Она стояла, уперев руки в бока, и выражение её лица не предвещало ничего хорошего.

— Где вы, мать вашу, пропадали⁈ — её голос мог бы заморозить лаву.

Мы с Кирой переглянулись:

— Мы? На пляже были…

— На пляже⁈ — Астра всплеснула руками. — Вам что, тут пляжей мало⁈

В её голосе звенело такое напряжение, что я сразу понял — случилось что-то серьёзное.

— Да что стряслось-то? — я попытался вернуть разговор в конструктивное русло. — Можешь толком объяснить?

— С чего начать? — Астра нервно постукивала пальцами по бедру. — С интересного или с важного?

— Ну, конечно, с важного, — Кира шагнула вперёд.

— Так оно и то, и другое важное! — Астра явно была на взводе.

— Да говори ты уже! — мы воскликнули практически хором.

Астра глубоко вздохнула, явно пытаясь собраться с мыслями:

— Во-первых, наш гость оказался более разговорчивым, чем мы думали. Выдал такую порцию информации…

Она замолчала, словно подбирая слова.

— И? — подтолкнул я.

— И… в ста пятидесяти километрах от нас заметили группу Разрушителей.

По её тону было понятно — это только начало новостей, и дальше будет ещё интереснее.

— Небольшую группу, — уточнила она, внимательно глядя на нашу реакцию.

— Определение «небольшая» у всех разное, — заметил я. — Для кого-то рота — это немного, а для кого-то и отделение — толпа.

— Это не самое важное, — Астра покачала головой. — Важно то, кто в этой группе…

Она снова замолчала, и я почувствовал, как внутри нарастает напряжение. Что-то в её поведении, в том, как она подбирала слова, говорило — новости действительно серьёзные.

— Астра, — Кира мягко тронула её за плечо. — Не тяни. Что там с группой?