Седьмой царевич (СИ) - Шаман Иван - Страница 45

— За убийство, Вань, да ещё и массовое, послов объявляют персонами нон-гранта и высылают из страны. А потом с этой страной долго торгуются, что она даст в обмен на улучшение отношений.

— Это мы ещё до дуэлей не дошли, — вздохнул я, вновь откидываясь на койку.

— Какие ещё дуэли, ты о чём? Это атавизм, которому лет двести, как минимум. Не будет у нас такого.

— Ага, будут, как их? Стрелки. Которые будут забивать. Только вместо шпаны с кастетами и цепями будут одарённые со способностями. Даже не знаю, что опасней. А если совместить символы и оружие, — я хмыкнул, тут же представив в голове десяток тактических схем по использованию Толчка с огнестрельным оружием. Пулю им не остановить, конечно, но можно откинуть гранату на лету, оттолкнуть дымовую завесу, опрокинуть бойцов противника с уступа…

— Стрелки между одарёнными недопустимы. Нас и так слишком мало!

— Значит, нужен дуэльный кодекс, который разрешит выяснение отношений в присутствии секундантов и представителей власти. В защиту их одеть. Так чтобы они друг друга точно не поубивали, но отмудохали до поросячьего визга. Чтобы всякая дурь из голов выветрилась. Ну и плюс, из этого можно сделать шоу…

— Нет. Ни в коем случае. Мы пока умудряемся скрывать наличие горстки одарённых за тоннами шарлатанов и фокусников. Люди ненавидят всех непохожих, а восстановление дворянства и боярства — уже вызов, — покачал головой Василий Первый. — Моя задача — сохранить как можно больше одарённых и перетянуть их на нашу сторону. А не кидать в мясорубку.

— Люди никогда не смирятся с наличием кого-то стоящего выше только «потому что» и не важно, что это. Право по рождению или приобретённое звание, — спокойно ответил я. — Так что идея с дворянскими факультетами в целом хорошая, хоть пока и не особенно рабочая. А вот дружины, боярские, — это повод для людей посмотреть и сказать: «Да они другие, но они это заслуживают своей работой».

— Дружины… можно начать с казачества, брать только отслуживших, сделать небольшую надбавку, — вслух рассуждал Василий Первый. — Из социального и исторического феномена сделать полезный инструмент. Туда же добавить… хм… может и сработать. Я даже знаю несколько людей которым эта идея придётся по вкусу.

— Ну и отлично. Рад что помог, на этом, надеюсь, всё?

— А тебе так не терпится улететь из родного дома обратно в город, где приходится убивать, чтобы выжить? Это что, какое-то садистское наслаждение?

— Просто хочу быть как можно дальше от политических интриг, в которые вы, дорогой батюшка, явно собираетесь нас всех окунуть. Так что — да. Уж лучше так.

— Торопишься… неужели в ту девчонку влюбился, которая в зале была? — подняв бровь спросил Василий. — Ты смотри, развлекайся, но до мезальянса не доводи, у нас договорённости со всеми правящими домами мира. И на тебя есть вполне конкретные планы и виды.

— Как хорошо, что я ещё слишком юн для того, чтобы жениться. Отучусь, отслужу, стану настоящим полковником, вот тогда можно и подумать…

— А это уже не тебе решать, геополитика — крайне важная сфера. Нам нужны союзы, в том числе брачные, — отрезал император. — Так что гуляй, пока молодой, но смотри, чтобы за тобой не пришлось подчищать.

— Да-да, особенно та мифическая группа, которая должна была меня прикрывать вначале от взрыва в парке, потом от покушения в городе, — фыркнул я. — Уж защитили так защитили, пылинки сдували.

— Как выяснилось, у них возникли некоторые трудности, — теперь настала пора Василию Первому недовольно морщиться, но он так и не сказал, что случилось с сотрудниками безопасности. Впрочем, я и так догадывался. Нашёлся какой-то предатель, который решил всё поломать, возможно их даже убили.

Но это тоже было причиной уехать как можно дальше, потому что, если в северной столице, в средоточии верных идее монархии людей, объявился тот, кто всех продал, значит, никто не в безопасности. А в Сочи я как-нибудь сам разберусь. Там люди простые, приходят с дубинами и кастетами, а не улыбаются, подсыпая в напитки яд. Мне этого дерьма по горло хватило, теперь хочу отдохнуть.

— Молчишь? — подначил меня император, я же просто пожал плечами. — Ладно. Идеи рабочие, пусть и не все. Что-то из этого я смогу использовать. Княжеский статус получишь на повторном посвящении. Телефон купишь себе сам. Я выделю доверенного человека, чтобы следил за тобой. Он же прикроет тебя со стороны СИБ, если будут какие-то проблемы с правоохранительными органами. Мы недавно протолкнули своего протеже в администрацию города…

— Уж не заммэра ли нового? — с опаской спросил я, и увидев в глазах самодержца ответ, тихо взвыл. — У вас что, вообще нормальных людей нет?

— О чём ты? Что случилось?

— Он педофил, вот,что случилось. И тоже пользовался услугами рабынь-наркоманок. Ну или ему одну такую подложили, засняв всё на камеру. — вздохнул я. — Кто его рекомендовал хоть? Опять Баранов?

— Именно… — проговорил император, хмурясь и задумываясь куда серьёзнее.

— А кому будет поручено контролировать новые силовые структуры? Ну те самые, в лоббировании которых он принимает такое ярое участие? Не ему ли?

— Создать и контролировать, чтобы прикрывать свои дела? Ну это слишком очевидно. Но если он в самом деле был в курсе о том, чем занималась его приёмная дочь… Нет, слишком мелко. Тот, кто попеременно владел десятками предприятий и курирует большую часть энергетики, не станет отвлекаться на такую ерунду.

— А если это не одно отделение, а огромная сеть, пронизывающая всю страну? — уточнил я. — Сотни городов, миллионы наркоманов.

— Миллиарды долларов. Да, пожалуй, это его размах, — нехотя согласился император. — Но пока этого мало. Нужны доказательства личного участия Баранова в схеме управления. Кроме дочери.

— Ну так ищите, я в домике, вернее, в Сочи. Я со следственной работой не знаком, улики искать не приучен. Повезло один раз, на этом всё, — ответил я, пожав плечами. — Чем смог, помог.

— Хм. Сеть, представители… Зачем им Сочи? Переправа наркотиков по морю? — вслух рассуждал самодержец. — Вот что, сынку. Мы сделаем следующим образом…

— … сим нарекаю тебя князем Иваном Васильевичем Пожарским, — провозгласил распорядитель. На этот раз народу было значительно меньше, собрались крохотным коллективом. Но все мои знакомые присутствовали. Пришлось произносить слова клятвы, после чего мне выдали новое свидетельство, на тиснёной плотной бумаге.

От рода и имущества Пожарских я с лёгким сердцем отказался, тем более что до этого подписал с императором ещё один документ, который уже лежал во внутреннем кармане пиджака. В нём он признавал меня сыном. Второй такой же документ остался у него, как и совместное фото. Может и излишняя перестраховка, но учитывая бурные перемены в стране и мире, я не стал отказываться.

— Теперь ясно чего ты взбеленился, — недовольно посмотрел на меня Пётр Алексеевич. — Значит анализы перепутали? А ты как узнал?

— Просто догадался, — без лишних подробностей ответил я. — Простите, что вас из-за меня допрашивали. Надеюсь, такое не повторится.

— Надеешься? А есть за что? — ехидно спросил Семёнов-Серебряный.

— Был бы человек, а статья найдётся, — усмехнулся я.

— Может и мои анализы тоже перепутали? — с надеждой спросила Дёмина. — И я не дворянка, а какая-нибудь княгиня?

— Думаю, теперь всех перепроверят по второму разу. Но это займёт время, а дворянский титул у тебя уже есть, тоже неплохо, — заметил я.

Через час мы вновь были в аэропорту, но на сей раз нас ждал частный борт. А когда сели в Сочи, стало понятно в связи с чем такие привилегии. Журналисты встречали нас чуть ли не у самого трапа.

— Сочинский комсомолец, скажите, это правда, что на вас напали?

— Эхо свободы! Анализы на дворянство могут быть ошибочными?

— Вечерние вести. Каково это быть князем? — сыпались вопросы один за другим, но на последний я даже решил ответить.

— Никаких изменений, сессию всё равно сдавать и подработку искать. Повезло тем, чья фамилия уже в списках олигархов, — крикнул я, когда охрана заводила нас в газельку. Да, здесь помпезного микроавтобуса не нашлось. Не переставая, щёлкали объективы, и мерцали вспышки. Девушки, начали дуреть от такого внимания, особенно Наташа, которая всё ещё надеялась на чудо.