Рюрик. Сын Годолюба (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 48

Конечно, в случае большого вторжения северян, когда число налетчиков будет втрое-вчетверо превосходить защитников, ни одно из временных убежищ не выстоит. Но все дело-то в том, что большое вторжение потребует от императора куда более серьезных и решительных ответных мер! Вплоть до настоящего вторжению в Ютландию – чему сам Харальд будет только рад… Увы, Хорик вовсе не глупец, и последствия столь рискованных шагов осознает прекрасно. Так что любые попытки данов организовать крупный налет, коим некогда отметился Гудфред, действующий конунг решительное пресекает… А разбойные ярлы, отказавшись от набегов на побережье, теперь устраивают морские засады вблизи устья рек, рассчитывая поживиться за счет франкских купцов.

Вот именно подобных им налетчиков Рюрик зачастую и гоняет, неизменно отправляя в дозор по два драккара разом. Так что в сущности, если он встретился с ними и на сей раз, даны должны отстать от ободритов, как только впереди покажется берег Вирингена – а к небу поднимутся сигнальные дымные столбы!

А то и еще раньше. В конце концов, враг приплыл чтобы грабить – а не для жаркой схватки с защитниками фризского берега, кои будут сражаться до конца! Следовательно, даны могут прекратить погоню еще раньше – а там и уберется восвояси, понимая, что ярл Вирингена вернется с подкреплением… Но покуда враг упорно гонится за судами ободритов – и кажется, понемногу сокращает расстояние до драккаров Рюрика…

- Навалитесь на весла, братцы! И-и-и ррраз!

Глава 21.

Лето 829 года от Рождества Христова. Северное море, окрестности острова Виринген.

Десять с гаком верст – большое расстояние, и даже под парусом его быстро не одолеть. И ежели какая погоня села на хвост, упертому врагу хватит времени настигнуть добычу…

Рюрик на самом деле всерьез рассчитывал, что версты через две-три неизвестный противник откажется от преследования, не желая загонять людей и терять воинов – много воинов! Когда как добыча его будет явно скуднее купеческих товаров и серебра, взятого фризами в дорогу… Но в настоящий момент ободриты прошли до Вирингена уже полпути. И наблюдая за тем, с каким упорством и азартом его дружину преследуют все три драккара данов, сын Годолюба вдруг задумался о том, что эти разбойники явились вовсе не за купцами…

Они пришли за его, Рюрика, головой.

А что? Почему бы и нет? Все сходится! Трех драккаров, несущих разом двести морских разбойников на борту, слишком много, чтобы взять добычу с одного-двух купцов – но недостаточно, чтобы атаковать большой торговый караван. Однако, зная о морском дозоре ярла Вирингена, неизменно выходящем в море на двух сравнительно небольших судах, даны могли подготовить засаду именно на них – озлившись за прошлые провалы и желая отомстить ободритам…

Но если так, враг точно не отстанет от Рюрика!

- Эйнар, что скажешь: успеем дойти до Вирингена и дождаться помощи наших?

Сын Годолюба первым прервал тягостное, мрачное молчание, царящее на корабле; на сей раз вои шли на веслах без песен, стараясь беречь дыхание… А опытный кормчий, оглянувшись назад, коротко бросил в ответ:

- Добран на помощь не поспеет.

Ярл закусил губу, с разгорающейся в груди ненавистью устремив свой взор назад. Уж если Эйнар говорит, что быстроходным драккарам ободритов не уйти от преследования прежде, чем Добран (опытный варяжский вождь родом с Руяна) приведет помощь, то какой вообще смысл воям надрывать жилы? Остановить оба судна, сцепить их бортами – а уж там дождаться ворога, дав хирдманам хотя бы немного отдохнуть!

Если противник будет атаковать в две волны, в азарте погони не дождавшись третий драккар, то, глядишь, ободриты сумеют отбиться от первого натиска – а уж там уверенно оторвутся и от преследования…

Рюрик уже было собрался отдать приказ сушить весла – и под одним лишь парусом сблизиться с кораблем Збыслава, чтобы сцепиться с ним бортами. Но тут его взгляд зацепился за пенные буруны, встающие сотнях в трех саженей справа по борту… А там ярл разглядел и едва выступающие из толщи воды камни, отшлифованные морем – и по форме напоминающие звериные клыки.

Разве что они едва-едва выступают над поверхностью. И если какой несчастный поведет здесь корабль в ненастную погоду – когда ливень, туман да волны скроют торчащие из воды каменные рифы у мелководья… Тогда дно судна окажется распорото «Волчьими клыками» – как величают их местные рыбаки.

Но то в ненастную погоду – сейчас же дует легкий попутный ветерок, да и тот уже куда слабее наполняет паруса… И вода чистая. При должной сноровке кормчего легкий драккар сможет пройти сквозь «клыки» – коли опытный лоцман вовремя подскажет ему, куда править судно! А вот рассчитанный на сотню хирдманов драккар, что раза так в два длиннее «Восточного ветра» и имеет более глубокую оснастку, сквозь «клыки» уже не проведешь…

Опасно? Безусловно! Но ведь не опаснее же вступать в бой с вдвое превосходящим ворогом. Даны, коли уж не совсем дурные, ведь все равно не вступят в бой с остановившимися ободритами, покуда не подойдет их третий драккар.

- Эйнар, правь на «Волчьи клыки»! Я сам поведу тебя сквозь скалы!

Внутренне Рюрик весь сжался, готовый к тому, что кормчий откажется вести судно сквозь смертельно опасное мелководье и рифы. В конце концов, на корабле он второе лицо после ярла – а если говорить именно про управление драккаром, так кормчий и вовсе главный. С учетом же авторитета Эйнара тот вполне мог закуситься и воспротивиться рискованной идее Рюрика…

Но вместо этого кормчий немногословно ответил:

- Не нужно самому, ярл. Мой сынишка лучше видит воду и умеет работать в спайке со мной… Фроде, ступай к носу.

Сын Годолюба постарался не выдавать своего облегчения, заслышав ответ кормчего – разве что позволил себе расслабленно выдохнуть и расправить плечи. Фроде же, невысокий отрок лет тринадцати, шумно шмыгнул – и покорно двинулся на нос драккара, стараясь не замечать настороженные и обеспокоенные взгляды дружинников. Мало того, что вождь ведет их едва ли не на верную смерть – да еще и бесславную, коли корабли все же побьет о скалы! Большинство хирдманов предпочли бы честную гибель в неравном бою – но с оружием в руках, разя ворогов до самого последнего мгновения…

Так нет же, ярл решился доверить их жизни несмышленому отроку!

Но сам Рюрик был уверен в Эйнаре и его решении – и куда меньше доверял самому себе, как лоцману, чем малолетнему сыну опытного кормчего! А раз последний сказал, что Фроде проведет варягов сквозь «Волчьи зубы», то так тому и быть.

- Збыслав! Идем через скалы! Следуйте за нами, повторяйте каждое движение!

Верный ближник ответил далеко не сразу – видимо, херсиру потребовалось время, чтобы осознать услышанное. Да и недюжинная выдержка, чтобы удержать рвущееся наружу раздражение – и не послать своего ярла куда-нибудь в датский йотунхейм! Наконец, поборов сомнения, Збыслав отчетливо крикнул:

- Мы идем за вами!

…Рюрик молился. Отказавшись от привычных славянам и данам языческих поверий, ревностным христианином он так и не стал – ведь в силу возраста и горячности он не особо задумывался о загробном мире и результатах своей жизни. Ну и потом, сын Годолюба привык полагаться на себя, свою крепкую руку и верных соратников, а не на Высшие силы… Но когда «Восточный ветер» вошел в пределы подводных скал – а на носу впервые раздался тонкий вскрик Фроде, призвавшего отца (побелевшего от напряжения!) принять левее… Тогда Рюрик прикрыл глаза, судорожно вспоминая слова немногих молитв, что он выучил после крещения:

- Отче наш, Иже еси на небесех…

- Правее, отец!

- Да святится имя Твое…

- Снова правее!

- Да приидет Царствие Твое…

- Прямо веди! Прямо!

Мужество изменило молодому ярлу, как только он осознал, что опытный Эйнар отчаянно боится – и лишь усилием воли сдерживает свои чувства. Сын Годолюба уже успел раскаяться в том, что поддался порыву чувств и увлекся внезапной догадкой – обернувшейся смертельной западней для всей дружины… Что самое поганое, пока плыли в сторону рифов – в груди его ярким огнем горела уверенность: проход сквозь «Волчьи зубы» есть единственная надежда на спасение! Однако теперь от одной мысли о том, что сам ярл встал бы на носу драккара и лично вел бы его сквозь линию подводных скал, по спине пробирает могильным холодком… А слова полузабытой молитвы, вдруг отчетливо всплывшей в памяти, сами собой зазвучали громче! Покуда ее не подхватили дружинники Рюрика, также принявшие христианство – и также вспоминающие о том лишь в самые отчаянные мгновения своей жизни: