Рюрик. Сын Годолюба (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 43

- Воды.

Збыслав понятливо склонил голову, зачерпнув ковшиком из кадки – и с поклоном подал длинную деревянную ручку своему ярлу. Рюрик благодарно кивнул, после чего принялся с жадностью пить студеную ключевую воду… И практически целиком осушил ковш, он вылив остатки себе на голову и лицо:

- Уф-ф-ф… Как же хорошо!

Збыслав, приняв ковшик из рук ярла, участливо спросил:

- Кошмары?

Рюрик на мгновение закрыл глаза, вспоминая подробности своих сновидений – но так ничего и не вспомнил, отрицательно мотнув головой:

- Может и кошмары, может и явь какая, не помню… Только на сердце ведь все одно неспокойно.

Гридмар невесело усмехнулся – не только княжича мучают невольные сомнения и страхи. Да еще бы: на противоположном берегу реки скопилось могучее войско данов Хорика! Еще седьмицу назад оно было вдвое меньше – и если бы графы саксов, направленные в помощь конунгу Харальду императором Людовиком, действовали бы более решительно, они бы уже успели переправиться и разбить врага! После чего союзникам осталось бы лишь по одному разгромить ярлов севера, сохранивших верность Хорику – и все еще ведущих хирды к Эйдеру… Словно спелые орехи перещелкать!

Увы, за последние годы в приграничной марке саксов многое изменилось. В небытие ушло родовое ополчение, некогда упорно сражавшееся с франками – последние его мужи, помнившие еще битву при Зунтале и сечу на Свентане (и последующие походы хоть на лютичей, хоть в Ютландию), окончательно состарились. Из местной родовой знати Людовик стал формировать собственную аристократию – графов, поставив лишь во главе их маркграфа из франков... И саксы принялись спешно создавать собственные конные дружины на манер тех, что франки использовали еще с битвы при Пуатье.

Но за отпущенное время новоиспеченные аристократы не очень-то и преуспели. Ведь собственные дружины саксонской знати были практически целиком истреблены за время войн с Карлом Великим – да и традиции воевать конными у саксов никогда не было…

Так что, по совести сказать, у графов получилась довольно паршивая копия той франкской конницы, что некогда едва не уничтожила хирд самого Харальда Клака во Фризии… Но ведь и боевые качества пешего саксонского ополчения заметно упали за последние годы! Даже если сравнивать их с войском нордальбингов, сражавшимся на поле Свентана... Ведь за годы хаотичного переселения и относительно мирного соседства с данами (в чем была явная заслуга Харальда Клака) – а также вследствие гибели или старческого угасания большинства ветеранов, еще способных выпестовать молодых воинов, саксам просто не удалось вырастить новое поколение ополченцев.

Впрочем, относительно высокие боевые качества саксов-язычников по сравнению с саксами-христианами были во многом обусловлены тем, что первые оставались налетчиками и разбойниками, подобно данам! А вот вторые пытались жить мирно, позабыв разудалое прошлое павших отцов и дедов… Вот только с ними погибли и боевые традиции некогда свирепого и жадного до сечи народа.

Впрочем, еще седьмицу назад исход боя наверняка бы решила большая численность войска союзников. Более того, Харальд предлагал саксам и франкскому маркграфу план битвы, что наверняка принес бы им победу! Ибо его воины-даны из числа тех, кто хорошо знал местность, указали удобный брод всего в нескольких верстах выше по течению реки. Так вот, конунг предложил провести им франкскую конную дружину самого маркграфа, а также половину конницы саксов – чтобы к началу сечи всадники зашли бы Хорику в тыл… Причем Харальд был готов лично начать битву, первым переправившись через Эйдер во главе датско-фризского хирда! И тем самым прикрыть переправу большей части саксонского ополчения – приняв на стену щитов своей дружины первый, самый яростный удар язычников-данов…

А когда франко-саксонская конница ударила бы в спину врага в самом пылу битвы, вот тогда Хорик был бы однозначно повержен!

Увы, маркграф франков и саксонская знать вовсе не рвались в бой – имея на руках приказ Людовика до последнего избегать сечу и провести именно переговоры, а не сражение. Да-да, на сей раз император решил не доверять Харальду своих людей (очевидно опасаясь высоких потерь, как некогда на Слагмарке) – и саксы выступили под началом маркграфа, подчиняющегося лишь самому Людовику. И потому вместо решающего сражения с Хрориком, чересчур поспешно выступившим навстречу противнику и не успевшим собрать достаточно сильного войска, маркграф (явно подражающий древним римлянам) приказал строить деревянную крепость на южном берегу Эйдера, милостиво ожидая окончания переговоров…

И ведь он бы их наверняка дождался! Ибо судорожно собирающий войско Хорик не рисковал начать переправу и атаковать саксов – к тому же опирающихся на быстро выросшее деревянное укрепление… Скрипя зубами, Инглинг предложил вернуть Харальду Хедебю – и узкую полоску земли у Даневирке, а также разрешил проповедь христианства в землях ярла. Да-да, именно ярла – ибо конунг в Ютландии должен быть один!

Ну и потом, с таким клочком земли называть себя конунгом просто смешно…

Что самое поганое – это предложение, совершенно оскорбительное для Харальда, вполне устраивало франков. Ибо приняв его, маркграф сможет честно избежать битвы! А главное, он достигнет основной цели переговоров: создать в южной Ютландии пусть даже небольшое государство под контролем Харальда Клака, фактически выступающего щитом для империи. А заодно и оживит торговлю франков в Варяжском море через тот же Хедебю… Наконец, Хорик лишится своего главное укрепления на юге Ютландии, что по логике Людовика должно было сделать конунга-язычника куда сговорчивее и миролюбивее…

Ну, а что некогда полноправный конунг Харальд Клак становится, по сути, очередным маркграфом на службе императора – так собственно, он уже примерил на себя эту роль в Рустрингии!

В общем, переговоры вполне могли обернуться успехом для действующего конунга и императора – но интересы Харальда на них вообще не учитывались. Однако «Ворон» уже убедился в том, что Хорик в любой момент может выгнать его из Хедебю – а вот удастся ли и вновь отбиться от погони, это прям очень хороший вопрос… Один раз Инглинг допустил промашку и позволил сопернику вырваться из цепких объятий смерти – и вот Харальд привел саксов в Ютландию! Однако, если устранить проблему «Ворона» и немногих его сторонников – то император уже вряд ли сможет потребовать владения в Хедебю для кого-то из своих «карманных» данов… Нет, никакой реальной силы Клак уже не будет иметь, защититься от внезапного нападения Хорика не сможет – а если попросить Людовика ввести в Хедебю достаточно сильный гарнизон франков, так ведь лучшего повода для вторжения Инглинга и не найти! Тем более, в этом случае конунга поддержат и местные даны…

Нет, единственная надежда Харальда на восстановление его власти – это победа в бою. В большом, решающем бою, где соперник обрел бы свой конец! Чтобы в Ютландии не осталось уже законных претендентов на титул конунга, кроме старшего в роду Скьёльдунга – и чтобы местные язычники поумерили бы свой пыл после тяжелого поражения!

Но после того как саксы и маркграф франков упустили реальную возможность с легкость победить в бою, атаковав первыми, у «Ворона» остался последний, довольно призрачный шанс – спровоцировать Хорика и его данов на атаку через Эйдер. Позволить меньшей части его войска переправиться через реку – чтобы после ударить всеми силами союзников! Включая и франкскую конницу – в конце концов, маркграф не сможет отвертеться от сечи, получив на нее столь «явное» приглашение…

А потому категорически отвергнув предложение Хорика и вынудив маркграфа отправить гонцов к императору (испросив разрешения заключить договор через голову «Ворона»), сам Харальд скрытно увел свой хирд к северному броду… А, переправившись через него, Клак атаковал два небольших отрядов данов, вставших на постой в рыбацких деревушках местных бондов. Выросший практически до восьми сотен смешанный хирд с легкостью задавил небольшие дружины ярлов Хорика – после чего Харальд увел своих людей за реку, дав уцелевшим дренгам бежать к их конунгу… «Ворон» вернулся в общий лагерь – выставив у северного брода необходимую стражу на случай, если Инглинг попробует разделить войско и атаковать саксов с двух сторон.