Рюрик. Сын Годолюба (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 29

- А если ли вообще Вальхалла? Тот жрец… Он рассказывал, что Бог правит в небесных чертогах… Быть может, мы когда-нибудь там и встретимся…

Девушка прервалась, зайдясь тяжелым кашлем; Харальд помог ей приподняться с ложа, чтобы любимая смогла прокашляться, сплюнув сгусток крови – после чего дал попить ей отвара, приготовленного кем-то из знахарей. Отвар не особо помогал при болезни, но хоть немного притуплял ее боль… Рада сделал пару маленьких глотков – и тут в дверь осторожно постучали:

- Господин, мы привели фриза!

- Ведите его сюда! Рада, он пришел, он сейчас все сделает…

Хирдманы буквально впихнули в покои невысокого плешивого мужичонку с вислой бородой и широко раскрытыми от ужаса глазами. Весь его внешний вид вызвал у Харальда одну лишь неприязнь – но сделав над собой усилие, он коротко приказал купцу:

- Эта женщина хочет принять распятого Бога… Христа! Ты можешь… Можешь…

Фриз, однако, оказался вполне догадливым мужиком (недаром же купец!), к тому же разумеющим язык данов – и тотчас коротко вопросил:

- Крестить ее?

- Да! Сможешь?

Чуть успокоившийся пленник согласно кивнул головой – после чего уточнил:

- Нужна вода.

Харальд тотчас яростно закричал:

- Воды!!!

Его крик был, конечно, услышан. Не прошло и десяти ударов сердца, как вновь распахнулась двери в покои девушки – и трэлл подал фризу воду. После чего последний шагнул к широко раскрывшей глаза Раде, явно взволнованной происходящим:

- Ты действительно готова креститься?

- Да…

- Хорошо. Как твое имя?

- Рада…

Зачерпнув воды, фриз немного подумал – и тут же быстро заговорил:

- Крещается раба Божия Ираида во имя Отца. Аминь. – на последнем слове он нарисовал водой на лбу девушки маленький крест. – И Сына, аминь. – второй раз нарисовал крест водой, – И Святаго Духа, Аминь. – и в третий раз нарисовал водой крест.

После чего фриз отстранился от ложа – а удивленный Харальд переспросил:

- И это все?

Быстро взглянувший на него купец пожал плечами:

- Все. Священник мог бы дополнить Крещение Миропомозанием и дополнительными молитвами – но в таких обстоятельствах совершенного мной таинства вполне достаточно. Впрочем…

Немного помявшись и тяжело вздохнув, он все же снял со своей шеи веревочку с небольшим деревянным (но искусно вырезанным) крестом – и аккуратно надел его на благодарно улыбнувшуюся девушку.

- Пусть он станется при ней… Пусть останется.

Харальд, горько вздохнув, помолчал немного – после чего обратился к фризу:

- Ты и твои близкие, если они есть в Хедебю, свободны. Я отпущу вас в Утрехт с первым идущим в него кораблем… И вознагражу по чести.

- Харальд, подожди. Пусть он останется рядом… Поможет мне помолиться. Но прежде подойди ко мне… Мы должны… Попрощаться.

На последнем слове Рады внутри ярла все сжалось, а дыхание его перехватило. Ибо в этом слове его ждал неминуемый конец – конец их с Радой истории, конец его земному счастью, его любви… На негнущихся ногах он подошел к ложу возлюбленной – и тяжело пал перед ним на колени.

- Не бойся… Мы ведь еще увидимся.

Горячие пальцы девушки вновь коснулись руки Харальда. Подняв взгляд на любимую, он невольно поразился тому, что во взгляде ее больше нет той муки, что давно уже поселилась в ее глазах – словно боль наконец-то отпустила славянку! Одновременно с тем ласковая и какая-то необычно спокойная улыбка коснулась ее губ…

- Рада, тебе лучше?! Ты исцелилась?

Девушка с сожалением покачала головой:

- Мне легче… Но мой конец уже очень скоро… Прошу тебя! Позаботься о Рюрике. Если Славомир примет племянника, отправь его к моему брату. Если нет… Если нет – то защити его и воспитай его воином. Таким же честным и стойким, как ты…

В этот миг внутри Клака что-то окончательно сломалось, а горло его стальными тисками сдавил спазм. Ярл едва только и смог тихо вымолвить:

- Рада, любимая… Если есть какая-то надежда…

Девушка вновь отрицательно покачала головой – но с убежденностью в голосе ответила:

- Земная жизнь скоротечна, но есть также и жизнь вечная. Мы еще встретимся, Харальд… Только прошу тебя – разреши христианам проповедовать в Хедебю… И не приноси больше никаких жертв. Ни за меня… Ни за кого либо еще.

Ярл смог только склонить голову, соглашаясь с любимой.

- И еще… Еще пообещай мне, что женишься на той девушке, кто сможет подарить тебе сына. Я вот не смогла…

Рада виновато улыбнулась – но Харальд лишь отрицательно мотнул головой:

- Только ты моя жена. Только тебя я люблю… А больше никого полюбить уже не смогу.

- Полюбишь… Своего ребенка полюбишь.

Девушка вновь сжала пальцы Харальда – и тут он понял, что она окончательно прощается с ним. Сердце забилось в груди ярла раненой птицей – а глаза заволокло непроницаемой пеленой влаги, сквозь которую он уже не смог разглядеть черты лица славянки…

- Прошу… Теперь, оставь нас, любимый. Я хочу помолиться – а мой брат христианин поможет мне в этом.

Харальд только кивнул – но вместо того, чтобы уйти, он порывисто обнял Раду, нашел своими губами ее солоноватые на вкус губы… И не расцеплял объятий, пока не услышал от нее столь важных для него, и таких рвущих сердце слов:

- Я люблю тебя… Но мне пора.

- И я тебя люблю… Люблю!!! Я обещаю, я воспитаю Рюрика и буду его защищать, как родного сына! Но после я последую за тобой!

Харальд резко встал, совершенно ничего не видя из-за застывших в глазах слез. Не оборачиваясь – ибо, как кажется, еще один взгляд на славянку окончательно разорвал бы его сердце на кровоточащие куски – он покинул покои умирающей женщины, чтобы пробежать сквозь весь дом… И без сил рухнуть на порог в бессильном и безмолвном ожидании.

- Позовите ко мне Хродгейра!

Ждать пришлось совсем недолго – бежавший в Хедебю убийца Гудфреда жил в доме ярла, не покидая двора. Теперь же он с поклоном приблизился к Клаку, замерев в двух шагах от Харальда.

- Хродгейр… Мститель. Я обещал тебе серебро за смерть Гудфреда Сигфредсона – и ты его получил. Я обещал помочь тебе бежать из Зеландии – и я помог.

- Верно, господин. Ты сдержал свое слово.

Хольд вновь почтительно поклонился… Вот только в голосе легко различить сильное внутреннее напряжение. Что ныне скажет ярл?!

- Верно… Сдержал. И сдержу теперь другое обещание – защитить тебя от мести данов. Сам понимаешь, я не могу оставить тебя в Хедебю, иначе смерть Гудфреда будет слишком легко связать с моей семьей… А потому ты отправишься к конунгу ободритов Славомиру – и передашь ему мое послание. А после останешься служить в его хирде – коли Славомир примет тебя!

- Да, господин, я сделаю это…

Харальд и Хродгейр успели подробно обсудить послание ярла, в основном касающееся дальнейшей судьбы Рюрика. Успели обсудить его прежде, чем за спиной ярла послышались тихие шаги фриза.

- Она… Помолилась и покаялась. Искренне покаялась… И ушла.

Удивительно – но в этот самый миг ярлу стало чуть легче дышать. Ибо как ни горька была мысль об уходе любимого человека – но то, что мучения Рады наконец-то оборвались и что ее последнюю волю успели выполнить, крестив девушку, каким-то странным образом успокоили Клака.

- Как тебя зовут, фриз?

- Если в крещении – то Георгием.

- Понятно… Я дам серебра тебе в дорогу. Отныне ты и твои родные – свободные люди. Уплывете на любом попутном корабле… Только прежде похорони Раду по обряду христиан.

Фриз согласно поклонился – но после с легким волнением уточнил:

- Мы предаем своих ближних земле… Но земля на христианских кладбищах освящается священником.

Харальд устало кивнул:

- Хорошо… Предай ее земле – а когда будешь во Фризии, скажи местным жрецам: я дозволяю им явится в Хедебю и предоставлю защиту.

Купец низко поклонился:

- Благодарю вас за милость, господин!

…Харальд вошел в детские покои Рюрика; мальчика уже в который раз за этот день пыталась уложить кормилица. Однако сын Годолюба упрямо вырывался из ее объятий и не слушал увещеваний – а, заметив Клака, он приветливо улыбнулся и подбежал к ярлу, неловко переставляя свои совсем короткие ножки… Впрочем, при виде мрачного лица Харальда улыбка ребенка исчезла сама собой – и озадаченный Рюрик вопросительно, с явным волнением в голосе уточнил, широко раскрыв свои большие серые глаза: