Подари мне жизнь (СИ) - Шах Ольга - Страница 1

Подари мне жизнь

Ольга Шах

Глава 1

Я с облегчением выдохнула. Все, идут последние церемонные прощания, и делегация понемногу рассаживается по креслам в микроавтобусе. Как все азиаты, делегация дисциплинированно пристёгивается ремнями безопасности. Я сажусь рядом с водителем Николаем Ивановичем, дядей Колей, на крутящееся кресло, оглядываю своих подопечных - все ли на борту, и командую старт водителю. Правда, дядя Коля меня беспокоил немного с утра, сказав, что его супругу под утро увезла скорая с гипертоническим кризом в больницу. Да и сам он выглядел неважно. Но к вечеру вроде бы ему стало лучше.

Я смотрела на асфальтовое полотно дороги, мягко бегущее под колеса забугорного "Мерседеса" , и мечтала, как завтра с утра заберу характеристики и отзывы о моей преддипломной практике, получу причитающиеся мне деньги в кассе алюминиевого холдинга, сдам документы в универ, и вечерней лошадью, то есть, вечерним автобусом, отбуду домой, в таёжный городок. Где тоже имеется огромный алюминиевый гигант, в котором работают мои родители. Как же я хочу домой! Отдохну пару недель, и надо начинать писать диплом, потом защита, а затем и работа в холдинге. Мне уже предложили ее.

Как ни странно, но в отделе внешних связей сибирского филиала холдинга не было технического переводчика с парой английский-корейский. А у меня, единственной из выпускного курса местной Лингвы, как раз такая пара есть. Когда на третьем курсе пошел выбор второго языка, девочки, которые педагоги, выбирали вторым языком какой-либо европейский, а мы, переводяги, выбирали в основном вторым восточные языки. Первый все равно был европейский. Из двадцати двух переводяг семнадцать выбрали китайский, ещё двое - японский, одна студентка выбрала тайский, один из парней выбрал экзотику - арабский. Ну, и ваша покорная слуга, Маргарита, в силу своего природного неприятия стадного инстинкта, выбрала корейский.

Моя профессорша, носительница языка, госпожа Пак Чи Сон, женщина около пятидесяти лет, была очень хорошим преподавателем. Поскольку на этом курсе я была у нее единственной студенткой, она могла позволить себе не только обучать меня языку, но и рассказывать о Корее (она была родом из Сеула), ее обычаях, культуре, бытовых подробностях. В общем, дала она мне много, и я ей была глубоко благодарна. Из каждой поездки в Корею на каникулах она привозила мне мелкие сувениры, диски с музыкой, книги, фотоальбомы.

Я вздохнула и осторожно расстегнула пуховик, в салоне микроавтобуса было жарко. Тогда как на улице было сильно морозно, конец января, как никак. А пока шли все эти церемонные прощания на улице, я изрядно замёрзла. Конечно, я могла бы немного посидеть ещё в офисе, но выскочила следом за делегацией, чтобы избежать очередных липких приставаний Павла Петровича, директора по развитию холдинга. С чего он решил, что я должна скрасить его служебный досуг - не знаю. Никаких поводов я не давала, да и мысли такой не возникало. Этакий, знаете ли, мачо из новых "эффективных манагеров", получивший образование где-то за бугром, попавший на эту должность благодаря родственной очень мохнатой лапе кого-то в МИДе, и посему считавший, что теперь весь мир у его ног. Тем более, бабы. Пока мне удавалось более-менее удачно бегать от него. А после защиты я надеялась на то, что мне крупно повезет и его, наконец, переведут в Москву. О чем он неоднократно похвалялся.

Я вгляделась в дорогу, пытаясь понять, где мы сейчас едем. Дорога тут вся изобилует крутыми спусками, затяжными подъёмами, резкими поворотами. Да и сам профиль трассы - с одной стороны скалы Саян, с другой стороны - глубокий обрыв, не способствовал расслабленности водителя. Но это был последний опасный участок, далее прямой отрезок шоссе до города. Вот не везёт Иркутску с транспортными артериями! Федеральная трасса от города до Байкала -американские горки. А международный аэропорт - вообще страх и ужас всех пилотов. Каждый взлет или посадка - цирковой аттракцион. Взлетел или сел - значит, сегодня ты счастливчик! Аэропорт ведь прямо в городе!

Внезапный невнятный хрип привлек мое внимание. Я повернула голову к водителю. Дядя Коля упал головой на руль и хрипел. Я потеряла несколько драгоценных секунд на понятие ситуации. Потом как кипятком меня окатило. Дядя Коля умирает! И автомобиль не управляем! Ломая ногти, я рвала замок ремня безопасности, чтобы я могла дотянуться до управления. Наконец, замок щёлкнул и я чуть не упала на пол, но выпрямилась и потянулась к водителю, сталкивая того с руля и кресла. Не до церемоний! Видимо моя возня привлекла пассажиров, послышались испуганные, встревоженные голоса.

Но чаша моих испытаний была, очевидно, неполной. Только я хотела занять водительское место, вспомнив все то, чему научили меня на курсах экстремального вождения, как из-за поворота, огибающего очередную скалу, вынырнул огромный КАмАЗ-лесовоз. Такие ещё горными называют. Высокие, тяжёлые. Железные, не то, что пластиковый микроавтобус. И я у него на встречке. И отвернуть ему некуда. Резерва тут нет, за ограждением сразу обрыв вниз.

Единственное решение состояло в том, что мне надо вывернуть руль до упора влево и биться в скалу. Тогда у пассажиров будет небольшой шанс остаться в живых. У меня, к сожалению, нет. Я ещё успела подумать: "Жалко-то как!", и крутанула рулевое колесо. Сознание милосердно покинуло меня, не дав услышать звук удара, хруст ломающихся костей, крики корейцев. Вот все и закончилось.

***

Я плавала в черно-красном океане боли. Иногда боль чуть уменьшалась, и я отдыхала, но затем вновь поднимались багрово-красные языки пламени? Волн? И я вновь ныряла в этот океан с головой, захлебываясь болью. Иногда слышала голос, как будто издалека: "Рита! Рита, девочка моя!", но отзываться не хотелось. Я уже привыкла тут. И даже начинала осознавать, что скоро все закончится, придет конец всему - боли, желаниям, метаниям… будет только покой, а жизни не будет.

Но кто-то наверху решил, что я недостойна покоя и безжалостно вышвырнул меня из моего уже уютного океана. Я лежала на чем-то твердом, боль была постоянная, но терпимая. Но при малейшей попытке шевельнуться пронзала острой молнией в области таза и бедренных костей… попыталась открыть глаза. Не сразу, но удалось. Вокруг царил мрак, местами разбавленный темно-серой мутью. Ночь? Наверное.

Рядом что-то пищало, противно так, прямо над ухом. Совсем уж дурой я не была, догадалась, что нахожусь в больнице, а пищит, скорее всего, контрольная аппаратура. Я попыталась пошевелиться, опять боль, но тело меня не слушалось. Испугалась до холодного пота, я что, парализована? Тогда почему чувствую боль? Единственное, что я смогла, это пошевелить пальцами на одной руке. Было больно, но я упрямо пыталась раз за разом сжать пальцы в кулак. И у меня это получилось! Писк аппаратуры перешёл уже в натуральный вой, когда я услышала, что распахнулась дверь, и женский голос вскрикнул что-то неразборчиво, и женщина убежала. Дверь она, похоже, не закрыла, поскольку топот нескольких бегущих человек услышала издалека. К этому времени я уже пыталась сжать-разжать пальцы на другой руке. Пока получалось плохо, но я старалась.

Ко мне подошёл явно мужчина, так как запах мужского парфюма просто бил в нос.

- Рита! Рита! Вы меня слышите?

Вот дурак! Какая-то хрень в горле никак не давала мне говорить. Наконец, мужик это понял, увидел мои движения пальцами и распорядился:

-Таня, сними пульсоксикометр с пальца у нее, иначе сейчас всю клинику воем на уши поставит. Рита, я возьму вас за руку, если вы меня слышите - сожмите пальцы!

Ну, а я чего? Послушно выполнила, что он сказал. Приободренный врач продолжил эксперимент.

- Вам что-нибудь мешает?

Я с раздражением сильно сжала пальцы. Медсестра рядом сказала:

- Да труба ей мешает, видите, пытается вытолкнуть ее из гортани!

Врач, подумав, сказал: