Сказание об Оками 6 (СИ) - "Seva Soth" - Страница 13

– Сожалею, что это так вами воспринимается, – спасибо, Коху-сан, за урок дипломатии. Извиняться нельзя, кем бы там себя собеседник не считал. – Проскочим длинную подводку. Мы с вами можем быть полезны друг другу. На моём острове осталось множество тайников с сокровищами Узумаки, но у меня нет ресурсов, чтобы их найти и извлечь. Давайте поможем друг другу.

– Твоем острове? Ты считаешь Узушио своей собственностью?

– Именно. А всех Узумаки своими подданными, о которых мне надо заботиться.

– Клан Узумаки уничтожен.

– У меня на острове… дайте подсчитать, – мысленно загнула пальчики за Фумито и Каноно, что бы они там про себя ни думали. За Карин, Марин и будущего ребенка последней от Коху. Наоки, Каоки и не совсем честно, но все-таки и Фуоки. – Восемь настоящих Узумаки, плюс один их верный вассал. Чем не клан? Если поискать по миру, уверена, еще найдутся. Тут бы я тоже на вашу помощь понадеялась.

Пейн замолчал, пристально на меня глядя. Что он пытается такого внутри меня разглядеть? Дырку взглядом просверлить через проекцию? В реальном мире я сейчас поежилась.

– Ты пытаешься получить выгоду для себя, – выдал он вердикт.

– Конечно. Я для того к вам и вступила. Что плохого-то, когда обе стороны остаются довольными? Юки-сенсей, мой наставник по дипломатии, говорил, что всегда надо помнить об интересах второй стороны и позволять ей сохранить лицо. Ваш интерес – в вашей доле сокровищ. Сможете на них купить или построить что-то полезное для жителей Аме.

– Докажи верность нашим идеалам и мы вернемся к твоему вопросу, – классическое “обсудим это попозже”. Наивно полагать, что у живого бога не было своего учителя по переговорам.

– Спасибо, что выслушали. Ваш город и правда зашибенный, – отбила полагаемый при прощании с кем-то более высокого положения поклон и отключилась. Странные впечатления. Тонна высокомерия со стороны “божества” как-то не очень способствует конструктивному диалогу. Но и импульсом боли меня на прощание не приложили. Это ведь хороший знак?

Почти весь следующий день пришлось убить на реально тяжелого пациента. На производственной площадке что-то взорвалось, итогом чего у одного из рабочих стал ожог вообще всего. Окровавленный кусок мяса, который рад бы орать от от боли, но и на это неспособный, так как голосовые связки также обожжены. Я так понимаю, что меня к нему привели, чтобы спесь сбить, показав безнадежный случай, в котором не помочь. А вот люби их биджу с такими подставами! Возможно, гуманнее было бы мужика просто добить, но я поступила по-другому. Минус нога, которую взрывом вообще в мясо ушатало. Минус правый глаз, его, когда я взялась за дело, уже, считай, и не было. Но все остальное я вытащила. Пришлось зафиксировать больного прямо в воздухе телекинезом и бесконечно долго обрабатывать многочисленные ожоги. Красавчиком мужику, несмотря на все мои старания, уже никогда не бывать. Может, еще и плевок в рожу от его родни получу за то, что ногу не спасла. Но вытащила-таки под офигевшими взглядами пары ирьенинов, каких мне выдали в помощь. Те поначалу старательно отводили взгляды, считая случай безнадежным.

И всё, больше меня на насморк и переломы разменивать не стали. Только самые проблемные пациенты. Офигеть отдых перед миссией, по десять часов в крови и дерьме ежедневно. Кто-то с большим уровнем эмпатии, наверное, и вовсе приуныл бы, глядя на страдающих. Но Шини пофиг, она безэмоциональная стерва. Тем более, что кого-то, кто таки сдох бы у меня на операционном столе, так и не отыскалось.

Отчаявшись испортить мне статистику тяжелыми пациентами, начали тащить попросту безнадежных. Застарелых паралитиков, например. Тут всё ожидаемо печально. Из трех пациентов только один удачный. Нервные клетки очень паршиво регенерируют и нарастить новые взамен поврежденных бывает нереально. Но вот перекроить существующие, чтобы отвалившаяся часть нервной системы вернулась под управление спинного мозга, у меня как минимум для одного бывшего шиноби Дождя, пострадавшего во время восстания и утратившего возможность передвигаться, получилось.

Конечно, бегать пациент сразу после утомительной для меня операции не начал. Даже ходить. Но люби меня биджу! Счастливая улыбка на лице угрюмого мужика, всего-то шевельнувшего пальцами на ногах, того стоит. Ему теперь долгая и нудная реабилитация предстоит. С двумя другими все сильно хуже оказалось. Одному вроде как перекроила нервную систему, но заметного результата не получилось. Может быть, еще случится прорыв, конечно. Последнего и вовсе отмела, как не имеющего шансы. Слишком большие повреждения. Там разве что провода вместо нервов вживлять, но это фантастика на текущем уровне моих способностей. Наставница наверняка справилась бы лучше. Ну так она настоящий ирьенин и любит это дело. Не как я, короче.

Всю мою ирьенинскую карьеру сопровождали бумажные фигурки. Умело, но недостаточно маскирующиеся на местности. Примерно тридцать процентов птичек, сорок бабочек и десять долей лягушек. Джи, большой любитель земноводных, их, наверное, оценил бы. Забавные оригами, несмотря на то, что используются для шпионажа. Усиленно делала вид, что ничуть их не замечаю, даже когда насекомое или птица летали за мной.

Присмотрелась за прошедшую неделю к городу и жителям. Нифига не рай. Тоталитарная диктатура с бурно цветущим культом личности великого лидера и жестко пресекаемым инакомыслием. Все, с кем имела дело, даже тени недовольства Пейном не допускали выказать. Сомневаюсь, что сплошь искренняя любовь, не подкрепленная репрессиями.

Вкалывают тут по двенадцать и более часов, без выходных. Иначе никак, не то, чтобы достойный, а хоть какой-то приемлемый уровень жизни не вытянуть. Многие производства опасные. Климат отвратительный.

Но в сравнении с моей родной нищей деревней – очевидный выигрыш, как и с множеством других мест. Не зафанатела от Пейна и икону с его изображением у себя на груди набивать бы не стала, но с пониманием отношусь к всем местным особенностям. Закрытая страна, куда не пускают чужаков? После того, что тут соседи устроили – неудивительно.

Пожалуй, единственная реальная предъява от меня к Акацуки – это методы вербовки, но и тут несложно придумать оправдание. Если бы я решила усиливать свою деревню за счет опасных ублюдков, типа Орочимару, то хотела бы держать их на коротком поводке. Учитывая мою репутацию, как девочки, уничтожающей деревни, неудивительно, что меня сперва окольцевали, а затем уже начали разговоры разговаривать. И в первой же миссии я подтвердила славу отбитой неадекватки, которой риса не давай, лишь бы что-нибудь взорвать.

Поэтому работа в госпитале – это не бессмысленная потеря времени на совершенствование нелюбимых навыков. Это выправление собственной репутации. Интересно, так ли думала Конан, когда предложила мне эту подработку. Оставшуюся неоплаченной, между прочим. Как и миссия в Кири! Наоми обещанное бабло должен был получить. А мне? Большую часть работы именно я сделала, горец только под ногами мешался и приставал.

И вот на исходе седьмого дня, когда я притащилась домой после смены, в сдвижную дверь, какая вкупе с металлическим покрытием стен здорово смотрелась бы на корабле, постучались.

– Не заперто, – буркнула я, увлеченная приготовлением рамена. О том, чтобы меня кормить, тоже никто не позаботился. Наверняка, подними я тему жрачки сама, док Кусуо нашел бы, где и чем питаться ценной лекарской единице. Но я смолчала. Тут все настолько тощие, что сразу ясно – деликатесов ждать не стоит. Вот серьезно, ни одного упитанного пациента через мои руки не прошло. Так-то неудивительно. Сельского хозяйства нет. Логистика с соседями хромает на обе ноги. Даже не представляю, как сюда продукты доставляют и откуда. У деревни Скрытого Песка, к слову, те же климатические проблемы, но наоборот. Не потому ли там нехватка влаги, что она вся здесь, в вечном круговороте озеро – испарения – тучи – дождь – озеро? И как раз дополнительный мотив для Сунагакуре, почему они вообще полезли в Страну Дождя. Могли же не ради гипотетического реактора и дейтерия, а тупо из-за запасов воды.