Червь 3 (СИ) - Лагутин Антон - Страница 29

Мы сделали круг. Затем пошли на второй. Не знаю, сколько еще могло так продолжаться и чем закончиться этот цирк, но я принимаю решение рискнуть. Живём один раз, надо всё попробовать!

Подтягиваю ноги к животу. Бьюсь о блюдце. Кручусь, но всё-таки сворачиваюсь креветкой и после очередного отскока моей задницы от блюдца, я выкидываю ноги в передние лапы волка. Как палка в переднее колесо велосипедиста, мчащегося по автостраде.

Словно подножка, противная такая, в самый неподходящий момент. Подлая и дерзкая.

Словно натянутый через дорогу трос перед ногами несущейся кобылы.

И главное — результат! Всё прошло как я и планировав. Мои ноги — лучшие тормозные колодки. Волк не просто оступился. Он со всей силой уебался мордой о блюдце. После удара меня откатило в сторону, катило как мячик до самого края блюдца. Какие-то жалкие сантиметры спасли меня от свободного падения в бездну. Я открыл глаза. Огляделся. Снова лохматого не видать! Чудо? Не-а, хер там! Сразу и не заметил, но когда снова повёл головой, всё увидел. Он там, недалеко. Только и выглядывает растерянная морда с края блюдца. Могучее тело зависло над пропастью, готовое в любой момент сорваться в пустоту. Ну уж нет, так просто этот вечере мы не закончим. Слишком легко!

Бегу к зверю. Из последних сил он держится передними лапами. Когти глубоко впились в блюдце, но медленно скользили, не оставляя следов. Голова постепенно скрывалась за горизонтом блюдца. Упав на колени рядом с волком, хватаю его за шкирку. Чуть привстаю и тяну на себя. Получается! Да-да, получается! Волк чуть приподнимается, морда целиком плюхается на блюдце. Бедняга вырывается из объятий бездны. Нужно лишь чутка напрячься! Ну же!

— Может, поможешь мне? — кричу сквозь стиснутые зубы.

Длинные когти, что держались за блюдце, вдруг пропали. Мои руки и тело резко потянуло вниз. Тяжесть разлилась по всему телу. Боли не было. Волка можно было сравнить с мыслью, которая постоянно ускользает. Вроде помнишь, но не помнишь. Вот-вот сейчас вспомню, а хуй там. Я не помню!

Не помню!

Говорю волку:

— Мы пришли с миром.

— Не смеши меня, человек. Вы — убийцы!

— Мы защищаемся…

— Убивая всё живое в лесу? Превращая всё живое в монстров?

— Мы… — мои руки сейчас лопнут. — Мы никого не превращаем…

— Я видел твоего ручного зверька.

— Тогда ты должен знать, что это вы его покалечили, — а мы вылечили!

— Вы истребили почти всё живое в лесу, вынуждая нас искать пропитание. Вы заставили нас калечить и убивать! Это вы…

— Мы никого не истребляем в лесу. У нас есть фермы!

В момент возникшей тишины, я заглядываю зверю в голубые глаза. Там что-то поменялось. Изменилась его морда. Гнев ушёл, сменившись сомнением. Лапы принялись скрести блюдце. Тело всё задёргалось. Голова закружилась, как будто волка начали поджаривать. Я не смогу удержать! Он мне не помогает, наоборот! После пары сильных ударов мордой мне по рукам, я выпустил его холку. Не удержал. Животное сорвалось и полетело в кромешную тьму, туда, под самое блюдце, и никакие кольца его не остановили. Как капля из крана, вытекла и улетела в слив, растворившись с вечностью.

«Вы истребляете всё живое в лесу». Фраза еще долго звучала у меня в голове, проигрываясь по кругу как пластинка. И крутилась бы дальше, если бы не трусливое рычание, раздавшееся за моей спиной. Что еще за новая напасть? Кто там?

Встав на ноги, резко оборачиваюсь. И вскидываю руки: ну, мало ли что. Там, на центре полупрозрачного блюдца сидит волк. Серый, и не такой большой как белый. Раза в два меньше. Очень похож на того, чью спину я и оседлал. Ага, теперь всё понятно. Вот как получается. Белый волк — паразит, подчинивший себе сознание этого зверя. Ну, теперь некому властвовать в этой голове… кроме… меня? Как же мне это нравиться!

Подхожу к волку. Протягиваю руку и хватаю зверя за морду. Сжимаю пасть. Затыкаю его, не давая больше скулить как дворовая сучка! Заткнись!

Как всё легко.

Как тут всё просто.

Мои пальцы крепко держат тёплую шерсть, но я их разжимаю. Открываю глаза. Валяясь на боку, среди поломанных веток и кучи листвы, вижу на своих ногах лежащего волка. Мы как будто весело скакали по лесу, но наткнулись на камень и хорошенько наебнулись. Волк не двигался. Зато за ним что-то зашевелилось. Облокотившись рукой о землю, я приподнялся, опёрся о локоть. Там, за волком валялся Борис. Громко выдохнув, он начал вставать. Но замешкался. Его рука по-прежнему была зажата в пасти, и так просто он не мог её вынуть.

— Инга, — закряхтел Борис, вставая на колени. — Что случилось?

Он снова кряхтит, дёргает рукой. Голова волка приподнимается, собирая с земли листву.

— Да отпусти же ты, зверюга! Не хочешь по-хорошему! Будет по…

— НЕТ! — заорал я, увидев, как Борис начал заносить меч над головой зверя. — Стой!

— Если он не выпустит мою руку, я отрублю ему башку!

— Не смей! Погоди, не торопись.

Я вылез из-под волка. Обошёл зверя и уселся на землю рядом с Борисом. Недовольная рожа не спускала с меня глаз ни на секунду. Кладу руку на голову волка. Пальцы скользят по жирноватой, но очень мягкой шерсти.

— Что ты делаешь?

— Не видишь? Глажу.

Морда волка задёргалась, как у щенка во время сна. Передние лапы поджались к груди. Он так мило выглядит, что даже Борис уступил, опустил меч.

— Просыпайся, — говорю я, обращаясь к зверю.

Распахнулось серое веко, обнажился чёрный глаз. Там, на блестящей сетчатке волчьего глаза можно было разглядеть наши с Борисом лица, настороженные, но лишённые испуга. Мы были готовы. Всё под контролем. Волк быстро приходил в сознание. Заскулил. Я продолжил его гладить. Борис высвободил руку. Вся в слюнях и в отметинах от зубов, но цела. Он сжал и разжал кулак. Меня распирало чувство гордости от проделанной работы. Я был молодец! Лучший, среди худших! У меня получилось кого-то спасти от смерти, и при любой возможности я сделаю это снова.

Но у реальности были свои планы.

За спиной заскулили. И протяжно завыли. Вой сошёл на нет, а я почувствовал ментальную боль ураганной силы. Я тут же обернулся. Пиздец! БЛЯДЬ!

Один из мужиков проткнул мечом грудь волку, попавшего в сети.

— Нет! — кричу я. — Не смейте!

Рудх смотрит на меня. Расплылся в довольной улыбке. Его можно понять, рядом лежал его друг с разорванным горлом. Но зачем? Зверь уже не представлял опасности! Он пытался оправдать свой поступок. Он говорит:

— Этот волк получил… — он не успел договорить.

Борис подлетает к нему, с силой толкает в грудь.

— Не смей! — кричит Борис.

Мужчина пятиться назад. Спотыкается о тело очередного зверя, пойманного в сети. И падает. Валиться на землю и зло огрызается:

— Борис, что с тобой⁈ Эти твари убили… — он опять не договорил.

Борис перешагнул через волка, пытающегося из последних сил вырваться из сети. Хватает мужчину за грудки и в ту же секунду поднимает его в воздух. Ставит на ноги. И начинает трясти.

— Я же вам всем объяснял! Зверьё, пойманное в сети ни в коем случае нельзя убивать!

— Но он почти вырва…

Борис просто в бешенстве. Рвёт и мечет, не давая и слова сказать.

— План! Ты должен придерживаться плана! Ты помнишь про план?

— Помню…

— Зачем нам сети?

— Борис…

— ЧТОБЫ ВЫ УБИВАЛИ ЗВЕРЬЁ, КОТОРОЕ НАМ НЕ УГРОЖАЕТ?

Он орёт на весь лес!

— Борис… — мямлит Рудх.

— Я Ингу зачем взял с нами в поход? А?

— Борис…

Борис тряс мужика от души. Серебряное кольцо болталось в ухе как хула-хуп на дистрофичке. Тряхни он сильнее — и шея хрустнет. Обидно вот так нелепо покинуть этот мир, когда заварушка подошла к концу.

А заварушка и в прям подошла к концу. Так спокойно. Кусты успокоились. Вдалеке раздалось пение птиц. Страшные звери, что громко скулили, валялись у наших ног. Сети сковывали не только их физически, но и морально. Их кинули. Оставили на произвол судьбы, покинув их сознания. Мы были в безопасности… Постойте!