Червь 3 (СИ) - Лагутин Антон - Страница 25

— Понимаю. Но это безумие! Как ты себе это представляешь? Мне сесть с ним за стол переговоров?

— Не передёргивай. С собакой получилось, и тут получится.

Я хотел возразить, но Борис меня быстро перебил. Он сказал:

— В волчьей стае всегда есть главный. Как в нашей команде. Поймай меня и что вы будете делать? Правильно: разбежитесь кто куда.

Очень иронично, но тут он прав. Мы позволили себе чуть посмеяться, после чего Борис продолжил:

— Мы должны поймать вожака. Поговаривают, что во время каждого нападения на ферму, люди замечали белого волка, стоящего недалеко от леса. Он был раза в два больше обычного волка, и всё, что он делал — стоял и наблюдал. Инга, ты должна овладеть его разумом, как это сделала с собакой.

План — заебись! Тут не поспоришь. Но вот откуда у Бориса такая во мне уверенность? Я прекрасно вижу, что мужик мне доверяет, верит в меня. Нет, я не спорю, мне приятно. Я никогда не испытывал такого внимания со стороны старшего поколения, но всё же я считаю, что идея обречена на провал. Это самоубийство! Жалкой кучкой мы прёмся в логово волков с одним козырем — я!

— Я заметил промелькнувшее сомнение в твоих глазах, — сказал Борис. — К сожалению, иначе мы не можем. Забери я всех людей из деревни на это дело и при первой же атаке «Труперсов» нам некуда будет возвращаться.

Огромная мужская ладонь ложится мне на плечо. Пальцы сжимаются. Мужчина одобряюще меня потряхивает. Его лицо излучает уверенность и надежду. Он заглядывает мне в глаза и говорит:

— У нас всё получится!

Я надеюсь.

— Нам нужно поймать только одного волка.

— Я всё поняла.

— И стая станет нашей. Ты понимаешь, какая сила окажется в наших руках?

Понимаю.

— Наша армия станет в разы сильнее. Это станет болезненным сюрпризом для «Труперсов»!

Борис хотел произнести больше громких заявлений, но он резко заткнулся. Пришлось оторвать взгляд от пляшущего пламени. Смотрю на Бориса — а он уже храпака даёт. Такая нудятина должна была меня первым дело срубить, а тут вон как получилось. Да, вот она — сила слова. И слона завалит на бок. Смачно зевнув, сам погружаюсь в сладкий сон.

Сколько спали — не знаю, но утро выдалось тяжёлым. Собачий лай болезненными ударами обрушился на мой мозг, резко выбив меня из сна на самом интересном месте.

Пич стоял возле меня, тупо гавкая мне в лицо. Тупая псина! Что еще за нахер!

Вместе со мной начала оживать сонная поляна. Мужчины скидывали тканевые пледы, с недоумением оглядываясь по сторонам. Первым завыл тот, что с серьгой в ухе:

— Что случилось⁈

Он вскакивает на ноги. И как псих начинает дёргать головой во все стороны, ожидая опасности от каждого куста, от каждой ветки. Как еще не стал махать мечом — загадка! Хотя справедливости ради, я и сам напрягся.

— Пич, что случилось? — спросил я.

— Запах смерти. Свежий.

Пёс был явно возбуждён. Он поймал свежий след и боялся его потерять.

Борис уже стоит возле меня. Смотрит мне в глаза, ожидая доклада по форме.

— Пич учуял новый след. Свежий.

— Собираемся!

Шустрые мужики. Ни дать ни взять. Я только и успел сбегать по маленькому, а когда вернулся, все уже рубили лес, прокладывая себе комфортную шестиполосную автомагистраль. Пича нигде не было, и я понял, что он уже во главе каравана ведёт всех вперёд. Хороший пёсик!

Борис подходит ко мне.

— Ты заметила? — спрашивает он, стреляя глазами на еще не срубленные кусты, что стелились перед нами сплошным ковром.

В эту секунду я вообще не понял о чём он. Что я должен был заметить? Природу? Кусты? Или то, что мы их сносит к чёртовой матери, двигаясь через лес как трактора, что нещадно уничтожают африканские поселения? Но я решил серьёзно отнестись к словам Бориса. Присмотрелся.

И как это до меня сразу не дошло! Пич не просто нырял в кусты, он спокойно заходил в проделанный кем-то туннель, уходивший глубоко в лес. Я нагнулся, присмотрелся, и заметил дюжину таких туннелей, пронизывающих густые кусты, словно депо метрополитена с множеством разветвлений. Мы работали на поверхности, но тут, ниже пояса, оказывается, есть и своё дно, откуда в любой момент на нас могли напасть.

— Я еще вчера заметил, — говорит Борис. — Мы идём в правильном направлении.

Когда последние слова слетели с мужских губ, тут же в воздухе появился огромный меч, сделанный из кожи. Ужасный, покрытый трещинами, с соском у основании рукояти, сварганенной из двух десятков пальцев, соединённые между собой тонким кожаным шнурком. Дизайнер — псих! Борис быстро ушёл вперёд, вклинился между мужиками и принялся рубить кусты.

Пич залаял где-то в стороне. Лай начал удаляться, и когда пессимизм сковал мои ноги, вдруг начал приближаться. То, что творилось в кустах — никто не видел, но я имел возможность слышать.

— Запах смерти близко, — слышал я в голове у себя.

Афишировать пугающие новости я не решился. Не хотелось в очередной раз разводить панику. Но громкий лай сделал своё дело. Все напряглись. Пич выскочил из одного туннеля, показался нам буквально на пару секунд и тут же нырнул в соседнюю дырку.

— Он поймал след.

Мне нужно было хоть что-то сказать. В такие минуты градус напряжение необходимо срочно понижать, а то жаждущие разъяснения глаза готовы были разорвать меня на куски. Я говорю:

— Собака говорит, что до цели еще идти и идти, но мы на верном пути.

Все успокоились. Попили водички, и снова принялись хуярить лес. И хуярили бы его до ночи, но еще засветло мы услышали вой. Это точно был не Пич. Но разве я скажу кому-нибудь об этом…

Собака вынырнула из кустов. Весь перевозбуждённый, он начал вынюхивать воздух. Затем задрал хвост и уже собирался нырнуть обратно в кусты, но я его остановил.

— Пич, ко мне!

Пич послушно подходит ко мне. Начал лаять, махать хвостом. Когда я присел возле него, он закрутился волчком, жадно хватая воздух носом. Незамедлительно Борис подошёл ко мне. Положив руку мне на плечо, он потребовал разузнать, какого чёрта тут происходит. Мне даже не пришлось обращаться к собаке, он умный мальчик.

— Здесь смерть, — услышал я в голове. — Здесь умирал скот.

— Расспроси его, — Борис трясет меня за плечо, — Спроси, сколько он чует волков?

— Сколько волков ты чуешь?

— Много. Больше вас, людей.

Я поднял голову, взглянул Борису в глаза. Он всё понял без слов. Строгий взгляд пробежался по отряду, он заглянул каждому в душу и только кивал головой. Ни слова, ни звука. Началась суета. Мужики покидали рюкзаки на землю и принялись содержимое доставать наружу. В их действиях прослеживался план, в который меня не посветили. Обидно!

Новый затяжной вой никого не остановил. Даже не отвлёк от своей работы. Мужские руки ловко выуживали из рюкзаков что-то аккуратно свёрнутое, похожее на спальники… или… я присмотрелся. Это оказались сети. Конечно же не рыболовные. Качественные, сплетённые из толстой верёвки.

Тем временем Борис внимательно за всеми наблюдал. Расхаживал с умным видом, но сам даже не полез в свой рюкзак. Он только нервно поглаживал ремень, висевший у него на груди. Подходил к каждому, заглядывал, помогал. Когда он убедился, что всё идёт своим чередом и никто не опростоволоситься на ровном месте, он взялся за свой рюкзак. Вытащил глиняный кувшин, жадно отпил воды, отёр пот со лба.

Пич нервно закрутился у меня в ногах, когда к нам подошёл Борис. Тяжёлый взгляд не сулил ничего хорошего моему выступлению. Чтобы он сейчас не сказал — спорить поздно! И это меня конкретно бесило! С таким подходом надо нахуй увольняется из этого гребаного цирка! Просто брать, разворачиваться и уходить к ебеням на поиски новых приключений. Что там нам жизнь готовит? Секрет? Ну уж нет…

— Инга, — Борис говорит спокойно, у него всё под контролем, — Пич не подведёт?

— Ты про что?

— Он не убежит прочь, поджав хвост? — он поглядел на Пича с каким-то презрением. — Не заскулит при первой опасности?

— Он будет верен нам до последнего вздоха.