Дизель и танк (СИ) - Тыналин Алим - Страница 36

— Давление масла стабильное, — докладывала Варвара, не отрываясь от приборов. — Но расход топлива увеличился из-за постоянной пробуксовки.

Бережной вел машину уверенно, словно чувствовал каждый метр дороги. Его старая фуражка совсем промокла от тающего снега, но он, как обычно, не обращал на это внимания.

К полудню сделали остановку у небольшой деревни. Пока механики проверяли машины, я наблюдал, как меняется природа. Если в Архангельске еще стояла настоящая зима, то здесь уже чувствовалось дыхание весны. На пригорках появились проталины, в воздухе звенела капель.

— Mamma mia! — воскликнул Марелли, когда его «Фиат» основательно забуксовал в раскисшем снегу. — Questo fango! Эта грязь!

Пришлось всем вместе вытаскивать итальянскую машину. Джонсон молча взялся за лопату, показывая пример. Его «Форд» тоже с трудом справлялся с весенним бездорожьем.

Велегжанинов, закончив осмотр двигателя, подошел ко мне:

— Дизель работает отлично, но нужно беречь сцепление. На таких дорогах оно быстро изнашивается.

К вечеру характер местности заметно изменился. Исчезли северные ели, их сменили смешанные леса. Дорога петляла между холмами, временами превращаясь в едва заметную колею.

— Скоро начнутся места совсем глухие, — предупредил нас местный житель на остановке. — До Кирова дорога тяжелая будет. Весна.

Заночевали в большом селе Верхняя Тойма. Пока команда отдыхала, я просматривал записи в путевом журнале. За день прошли около двухсот километров.

Не много, но в таких условиях это было неплохо. Впереди ждала долгая дорога через оживающие от зимней спячки леса.

Утром следующего дня двинулись дальше. Весна с каждым километром становилась все заметнее. Вдоль дороги уже журчали ручьи, в воздухе пахло талым снегом и пробуждающейся землей.

Ближе к полудню встретили необычного попутчика, старого охотника Прокопия Лукича Хвостова. Он ехал верхом на мохнатой лошадке, за спиной болталась берданка с потертым прикладом.

— На Урал путь держите? — поинтересовался он, поравнявшись с нашей машиной. — Тогда слушайте внимательно. За Кировом начнутся места особые. Предгорья пойдут, распадки глубокие. Без знающего человека не пройти.

Я притормозил, и вся колонна остановилась. Джонсон и Марелли подошли послушать охотника.

— Есть в Уржуме мой старый товарищ, Михей Степанович Коренев, — продолжал Прокопий Лукич. — Он всю жизнь извозом занимается, каждую тропку в предгорьях знает. Найдите его, он проведет. Он, кстати, сейчас в Кирове должен быть.

Велегжанинов достал блокнот, записывая указания старого охотника:

— А что с дорогой дальше будет?

— После Уржума начнется подъем плавный. Там главное не торопиться. Машины перед горами проверить надо тщательно. Особо тормоза, они в горах первое дело.

Бережной согласно кивал, поглаживая бороду. Он-то хорошо понимал, о чем говорит старый охотник.

К вечеру добрались до Кирова. Здесь устроили двухдневную остановку — нужно было основательно подготовить машины к горному участку пути.

Киров встретил нас по-весеннему. Старинный купеческий город раскинулся на высоком берегу Вятки. Из-за начавшейся оттепели улицы превратились в настоящие реки, но движение не останавливалось — грузовики развозили лес с лесопилок, телеги доставляли товары в магазины рабочей кооперации.

Разместились в гостинице «Центральная» на главной улице.

В местном гараже автоколонны развернули настоящую мастерскую. Велегжанинов с маниакальной тщательностью проверял каждый узел «Полета-Д». Механики других машин тоже не теряли времени.

— Надо усилить крепление тормозных колодок, — командовал Руднев, осматривая ходовую часть. — В горах нагрузка будет огромная.

Варвара колдовала над топливной системой:

— На подъемах расход увеличится вдвое. Нужно установить дополнительный бак.

Как обычно, я организовал круглосуточное дежурство у гаража. Бережной и механики спали по очереди прямо в машинах. Варвара заметила двух подозрительных типов, крутившихся около «Полета-Д», но они быстро исчезли, увидев вооруженную охрану.

На следующий день в гараж заглянул коренастый бородач в потертом полушубке:

— Михей Коренев я. Слышал, проводник вам нужен?

Обветренное лицо с раскосыми глазами выражало спокойную уверенность. За плечами виднелась потертая берданка.

— Прокопий Лукич о вас говорил, — я протянул руку. — Леонид Краснов.

— Знаю, — кивнул он, крепко пожимая мою ладонь. — Весь город только о вашем пробеге и говорит.

Он неспешно прошелся вдоль машин, внимательно осматривая каждую. Особенно долго задержался у нашего «Полета-Д»:

— Новая машина. Интересная. — Он провел рукой по капоту. — Сердце у нее другое, не как у остальных. Мощное.

К нам подошли остальные водители и механики. После короткого знакомства расположились в углу гаража, где Велегжанинов оборудовал что-то вроде красного уголка с длинной скамьей и столом.

— А ты, я смотрю, не местный будешь? — поинтересовался Бережной, разглядывая раскосые глаза проводника.

Михей Степанович усмехнулся:

— Отец мой русский был, из вятских купцов. А мать из манси, народ такой есть у Урала. Извозом по этим местам занималась вся их родня. Вот и я с малых лет при лошадях да при дороге. — Он прикурил новую самокрутку. — От отца торговую хватку взял, от матери чутье на погоду да тропы звериные. В здешних местах без такой науки не прожить.

— Теперь понятно, почему ты и склоны чуешь, и погоду угадываешь, — кивнул я.

— Мой народ, — он чуть сбился на характерный говор, улыбаясь, — издавна по этим горам ходил. Каждую тропу помнит, каждый ключ знает. А теперь вот и железным коням эту науку передать надо.

Варвара слушала с нескрываемым интересом, а Марелли что-то быстро записывал в блокнот.

Михей Степанович говорил неторопливо, словно вслушиваясь в собственные слова. За грубоватой внешностью угадывался природный ум и огромный опыт.

— Машины ваши я поглядел, — он присел на верстак, достав кисет с самосадом. — Хорошие машины. Но горы — они всякую железку проверят. Тут надо знать, где придержать, где поднажать.

Закрутив козью ножку, он продолжил:

— Весна нынче ранняя. В распадках вода пошла, дорогу размывает. А там, где распадки на север смотрят, лед еще держится. Надо знать, где какой склон.

— Вы давно в этих местах? — спросил я.

— Э-э, начальник, — Михей Степанович улыбнулся, показав крепкие зубы. — Я здесь родился, отец здесь родился, дед тоже. Каждый камень знаю, каждую тропу помню. Зверь куда пойдет — я знаю, вода где промоет — тоже знаю.

Варвара слушала его с нескрываемым интересом:

— А что с погодой будет?

— Ветер с юга потянул — снег таять начнет. На перевалах лавины пойдут. Надо спешить, пока большая вода не пришла. — Он вдруг принюхался: — Дождь завтра будет. Береза так пахнет.

Марелли, который тоже слушал разговор, восхищенно покачал головой:

— Magnifico! Он как индейский шаман!

— Выходить нужно послезавтра на рассвете, — заключил Михей Степанович. — Я вперед поеду, тропу смотреть. Коня своего возьму, он тоже дорогу чует. Где конь пройдет, там и машина пройдет.

Его спокойная уверенность передалась всем. Даже Велегжанинов на минуту оторвался от протирания инструментов, внимательно слушая проводника.

— А как оплату сделаем? — спросил я.

Михей Степанович усмехнулся:

— Какая оплата, начальник? Я Урал люблю, машины тоже люблю. Интересно посмотреть, как железные кони через горы пойдут. Харчи свои есть, лошадь овса не просит. — Он затушил самокрутку. — Рассвет не ждет. Пойду готовиться.

Когда он ушел, Бережной задумчиво произнес:

— Повезло нам, однако. С таким проводником не пропадем.

Глава 17

Горные тропы

Первый серьезный подъем начался на рассвете. Михей Степанович, верхом на мохнатой лошадке, ехал впереди колонны. В утреннем тумане его фигура казалась нереальной.