Дизель и танк (СИ) - Тыналин Алим - Страница 16

— Ситуация сложная. На Урале местные власти поддерживают частные предприятия, там хорошие показатели по металлу. В Ленинграде наоборот — требуют все национализировать. В Кузбассе шахтовладельцы сформировали крепкое лобби. А в Сибири…

— Что с военными?

— Тухачевский за модернизацию любой ценой, даже если придется опираться на частный капитал. Ворошилов против — требует все делать своими силами. — Мышкин перевернул страницу. — В ВСНХ тоже раскол. Пятаков поддерживает концессии, а Куйбышев настаивает на полном государственном контроле.

Я прошелся по комнате:

— А наши московские покровители?

— Каганович пока выжидает. Но его больше интересует политическая лояльность, чем экономическая эффективность. А вот Орджоникидзе… — Мышкин сделал паузу. — Он явно склоняется к сохранению частной инициативы в промышленности. Особенно после успехов в металлургии.

— Что со Сталиным?

Мышкин понизил голос почти до шепота:

— По моим данным, он внимательно следит за успехами частных предприятий. Особенно его интересуют темпы модернизации. Но публично поддерживает линию на усиление государственного сектора.

— Как думаете, чем закончится эта борьба?

— Трудно сказать… — Мышкин снял очки, протер их платком. — Многое зависит от конкретных результатов. Если частники докажут свою эффективность — у них есть шанс. Особенно в оборонке. Кстати, о результатах… Что будем делать с немцами на конкурсе?

— Да, точно. Как там наши конкуренты? Помимо немцев?

— MAN привез очень сильную команду. Восемь инженеров, полная техническая документация. — Мышкин перевернул страницу. — Но самое интересное, они привезли с собой главного инженера Круппа.

Я задумался. Крупп… Это уже серьезно.

— Что у них за двигатель?

— Шестицилиндровый дизель, — Мышкин сверился с записями. — Мощность девяносто пять лошадиных сил. И еще они привезли полный комплект оборудования для его производства.

— Пытаются продать лицензию?

— Именно. И, судя по моим источникам, у них уже есть предварительная договоренность с председателем конкурсной комиссии.

Я прошелся по комнате. В голове начал складываться план.

— Скажите, Алексей Григорьевич, а что если… — я понизил голос. — Что если мы организуем утечку информации о том, что Крупп ведет параллельные переговоры с американцами?

Мышкин поднял брови:

— Любопытно… Это могло бы серьезно подорвать их позиции. Особенно учитывая настроения в наркомате.

— И заодно намекнуть, что цена лицензии сильно завышена.

— А у вас есть доказательства? — Мышкин достал карандаш.

— Будут. В конце концов, у Круппа действительно есть представительство в Детройте. Смотрите, — я сел напротив Мышкина, понизив голос. — У меня есть информация, что Крупп ведет переговоры с «Форд Мотор Компани» о создании совместного предприятия в Детройте.

Мышкин быстро записал что-то в блокнот:

— Продолжайте.

— Предлагаю действовать в три этапа. Первый — через ваши каналы пустить слух, что немцы специально завышают цену лицензии для СССР, планируя продать технологию американцам дешевле.

— Это вызовет недовольство в наркомате, — кивнул Мышкин. — А второй этап?

— Подбросить председателю конкурсной комиссии «случайно найденное» письмо из детройтского офиса Круппа. С намеками на уже идущие переговоры с Фордом.

— Рискованно… — Мышкин задумчиво потер подбородок. — Но выполнимо. Письмо нужно будет составить очень аккуратно. И третий этап?

— Самый важный. Через Вознесенского организовать встречу с кем-нибудь из военных. Намекнуть, что немцы могут продать американцам технологии, которые планировалось использовать для нашей оборонки.

— А это уже серьезно, — Мышкин оживился. — У меня как раз есть выход на помощника Тухачевского…

— Только действовать нужно крайне осторожно. Никаких прямых контактов. Все через третьи руки.

— Разумеется, — Мышкин сделал еще одну пометку. — Когда начинаем?

— Первый этап — прямо сейчас. Слухи должны пойти еще до начала испытаний. Письмо подбросим через два дня, когда комиссия начнет работу. А разговор с военными организуем к финалу конкурса.

— Понадобятся деньги на организацию каналов.

— Распоряжусь через Котова. Оформим как расходы на текущую деятельность.

Мышкин спрятал блокнот:

— Что-нибудь еще?

— Да, установите постоянное наблюдение за немецкой делегацией. Особенно за их перепиской и звонками в Германию. Может пригодиться.

— Сделаем, — Мышкин поднялся. — Разрешите идти?

— Действуйте. И держите меня в курсе.

Когда он вышел, я еще некоторое время сидел в темнеющей комнате. План рискованный, но другого выхода я не видел. Немцы привезли действительно сильный двигатель.

Посидев немного, я вышел из переговорной и направился в финансовый отдел. Котов, как обычно, на месте, даже в восемь вечера. Сухонький, в костюме дореволюционного покроя, он склонился над громадными бухгалтерскими книгами.

— Василий Андреевич, не помешаю?

Котов поднял голову, близоруко щурясь:

— А, Леонид Иванович! Как раз собирался к вам с отчетом.

Он достал из стопки папок несколько документов:

— Металлургический комбинат превысил план на двадцать процентов. Прибыль — два миллиона шестьсот тысяч рублей. Новые мартеновские печи себя полностью оправдали.

— А шахты?

— Еще лучше. — Котов перевернул страницу. — Три миллиона чистыми. Новая система вентиляции позволила увеличить добычу на сорок процентов.

— Что с автомобильным производством?

— Вот, извольте взглянуть, — он протянул мне подробную калькуляцию. — Восемьсот грузовиков за квартал. Чистая прибыль — миллион четыреста тысяч. А если внедрить ваш новый двигатель, то…

— Кстати о двигателе, — я понизил голос. — Нужно организовать дополнительное финансирование. Оформим как расходы на рекламу и представительские.

Котов понимающе кивнул:

— Сколько потребуется?

— Для начала тысяч пятьдесят.

— Сделаем через «Торгсин», — он сделал пометку в своей книге. — Деньги будут завтра утром.

— И еще, Василий Андреевич… — я присел на краешек стола. — Как у нас с валютными резервами?

— С валютой неплохо, — Котов достал еще одну книгу, с золотым обрезом. — Экспортные контракты принесли сто пятьдесят тысяч долларов. Половину уже конвертировали в швейцарские франки.

— А личные счета? — я перешел на шепот.

Котов оглянулся на дверь и достал из сейфа тонкую тетрадь в черном переплете:

— Ваша доля от металлургического комбината — триста двадцать тысяч франкоа. От шахт — еще двести пятьдесят. Автомобильное производство принесло сто восемьдесят тысяч.

— Сколько удалось перевести?

— Через рижский канал отправили триста тысяч. Как обычно. Сейчас они на счетах в «Credit Suisse». Еще двести пятьдесят через Стокгольм — в «Svenska Handelsbanken».

— А золото?

— Пятьдесят килограммов слитков хранятся в банковской ячейке в Риге. Еще тридцать — в Цюрихе.

Я кивнул. Запасной аэродром подготовлен надежно.

— Что с текущими операциями?

— Недавно открыли новый канал через Константинополь, — Котов перевернул страницу. — Очень удобно — греческие купцы не задают лишних вопросов. Берут всего три процента комиссии.

— Хорошо. Документы?

— Паспорта и визы готовы. Хранятся в надежном месте. В случае необходимости — два часа на сборы, и вы уже в Риге.

— Отлично, Василий Андреевич. Как всегда — безупречная работа.

Котов позволил себе легкую улыбку:

— Рад стараться, Леонид Иванович. Кстати, не желаете взглянуть на новую схему для работы с алмазами? Очень перспективное направление…

После разговора с Котовым я наконец вышел на улицу. Решил пройтись и освежить голову.

Вечерняя Москва уже зажигала огни. На углу Мясницкой шумела очередь в кинотеатр «Художественный» — показывали «Броненосец Потемкин». Из дверей «Праги» доносились звуки джаз-банда.

На Арбате было тише. Я поднялся в свою квартиру на втором этаже старого доходного дома. В прихожей горел свет — Варвара опять пришла с чертежами.