"Фантастика 2024-184". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Войтенко Алекс - Страница 35

Бросив взгляд, на расположенный позади него лодочный сарай, Длинному пришла в голову, крамольная мысль из будущего: «Это мы удачно зашли…»

И друзья, решили не торопиться. Впереди весь август, да и сентябрь, всегда считался бархатным сезоном, поэтому, спешить было особенно некуда. К тому же скоро должен был вернуться профессор, тот который предложил им место сторожа, и у Длинного была надежда, продлить их пребывание в этом качестве, еще на какое-то время. А там глядишь и еще, что-то подвернется.

Вернувшийся профессор, действительно обрадовал Длинного тем, что больной сторож, уже не сможет вернуться к своим обязанностям, так как скоропостижно скончался. И потому профессор интересовался, не сможет ли Длинный задержаться на этом месте еще ненадолго, хотя бы на недельку-две, пока не найдется подходящая кандидатура. Наш герой, разумеется согласился, сказав, что до сентября, то есть до начала учебы он совершенно свободен. Из-за чего профессор обрадовался и даже поинтересовался, что именно изучает Длинный в своем учебном заведении, и не сможет ли разобраться в бензиновом двигателе, а то, в последнее время с ним наблюдаются кое-какие проблемы.

— В автомобиле? — Переспросил Длинный.

— Да нет же, на катере.

Наш герой очень удивился, хотя и постарался не подать виду. Честно говоря, он даже не предполагал, что сейчас существуют катера с бензиновыми моторами. Хотя раз уж подобные ставят на автомобили, почему бы не появиться и катеру.

— А могу я взглянуть на него.

Еще большим удивлением стал тот факт, что на лодке профессора стоял подвесной двигатель. Судя по маркировке сделанный в Швеции в 1917 году. Перед ним находился обычный двухтактный двухцилиндровый двигатель, работающий на бензине. Отличающийся от привычных, разве что несколько архаичной компоновкой. Сложного в нем ничего не было и потому Длинный конечно же взялся за его ремонт. Правда профессор несколько сомневался в его талантах, поэтому присутствовал от самого начала, и до того момента, когда Длинный сказал, что все готово. Всех дел было, выкрутить свечи, почистить от нагара, обжечь и закрутить на место, после чего продуть бумажный фильтр, который тоже находился в двигателе. А после запуска, пришлось немного подрегулировать раздельные карбюраторы, каждого цилиндра. И после того, как в двигателе выровнялся звук, профессор, сразу же захотел попробовать лодку на воде. Еще большим удивлением, стало то, что после спуска на воду профессор занял место в середине лодки, а не возле двигателя. Как оказалось, для этого существовал специальный человек, которого приходилось каждый раз нанимать для прогулки. Сам профессор был владельцем и пассажиром катера, и не более того. Рулить и следить за его состоянием должен был именно механик. Но увы, последний отказался переезжать из Петрограда, а другого здесь пока не нашлось. И потому профессор, очень жалел о том, что пришлось выбросить огромную сумму на ветер, для перевозки катера из Петрограда в Одессу, а воспользоваться им на месте, нет никакой возможности. Теперь же, видя, как Длинный легко справился с регулировкой, и вполне уверенно чувствовал себя во время морской прогулки, профессор предложил ему вакантное место.

— Хотя бы до сентября, товарищ Шумилов. Жена поедом ест. Войдите в мое положение! А я, вам, еще рублей пятьдесят добавлю. Согласны?

— Ну, если только до сентября… — Задумчиво произнес Длинный.- Мне же еще на учебу нудно успеть.

И обрадованный профессор, тут торжественно вручил ему ключи от эллинга, сразу же предупредив, что уже сегодня будет первый выход в море. Бензина в сарае, имелась почти полная столитровая бочка, масло тоже было в наличии, поэтому Длинный позвал Лепеху, и они приступили к приведению лодки в порядок. Од длительной стоянки сидения были в пыли, да и сама лодка выглядела несколько непрезентабельно. Профессор, увидев такое рвение, радостно потер руки и отправился домой, обрадовать жену и наследниц в том, что вскоре состоится морская прогулка. А Длинный с Лехой в это время отмывали лодку от накопившейся грязи и осматривали буквально каждую пядь, готовясь к морским путешествиям. Причем их больше занимала не морская прогулка неподалеку от берега, а именно дальние переходы.

Глава 16

16.

Прогулка удалась на все сто! Жена профессора была довольна как слон, а как взвизгнули дочки, стоило заложить крутой вираж, и слегка обрызгать их, это надо было видеть и слышать. А уж, каким радостным выглядел сам профессор, не было и слов. А после виража, он подмигнул и показал головой, что подобное нужно повторить, что Длинный тут же проделал. В общем накатались до одурения, а вернувшись домой все были довольны и счастливы. Особенно профессор, на которого повесились сразу с двух сторон, что-то щебеча в оба уха, что похоже доставляло ему немалое удовольствие.

На следующее утро профессор прибежал, не свет ни заря. Как оказалось, его любимые дочурки, вкупе с женой как-то катались на подобной же лодке, только у последней имелся легкий, так называемый — «Венецианский лодочный навес» и это сейчас жутко модно, и очень хотелось бы иметь нечто подобное и у нас. Длинный за обе своих жизни ни разу не слышал, что у венецианских гондол были какие-то там навесы, но по описанию профессора, примерно представлял, что это такое. К тому же тот, выделял на изготовление подобного гаджета, довольно неприличную сумму, и Длинному ничего не оставалось, как только согласиться, выслушать пожелания, и пообещать в скором времени все сделать и установить.

— Главное, побольше розового, в цветочных орнаментах, и чтобы непременно с золотыми кистями по краям!

Как оказалось, в том, что подобная матерчатая крыша на лодке называется «Венецианским навесом» виноват местный предприниматель, имеющий собственную мастерскую под названием «Yozhiyf Katc I Sin». Причем вывеска была написана именно латиницей, и с типично Одесским акцентом. Длинный предполагал, что под выведенным латиницей «Yozhiyf» скрывается типичный «Иосиф», «Katc» не вызывал никаких сомнений, а после «I» просто напрашивалось слово «Taki» и тогда бы все встало на свои места. «Йося Кац и таки сын» смотрелась бы, куда притягательнее. И где нашли такого грамотного еврея, который в Йосю вставил букву «Ж» было непонятно и слегка улыбнуло. Наверное, тот кто сочинял и воплощал эту вывеску был чем-то обижен на Йосю. Впрочем, надолго зависнуть перед ней ему не дали. Вскоре из дверей выскочил молодой паренек в обтягивающих его худые ноги панталонах с высокими желтыми гольфами и блестящих штиблетах, ослепительно белой манишке выглядывающей из-под малинового цвета жилета, с толстой позолоченной цепочкой карманных часов свисающей ниже пояса, набриолиненной шевелюрой, с пробором делящем прическу на две равные части и неизменной в таких случаях бабочкой, почему-то, ярко желтого цвета, наверное для сочетания с гольфами и позолоченной цепью. Не хватало разве что модных усиков с загнутыми вверх кончиками, но судя по проступающим темным пятнышкам под типично еврейским носом, очень скоро подобное украшение займет свое место. Длинный даже вначале зажмурился заметив малиновую жилетку, и решил, что судьба вновь подшутила над ним и они попал во времена перестройки, к новым русским с их малиновыми пиджаками, но это только показалось.

Подобострастно поклонившись паренек-приказчик, вежливо произнес:

— Чем могу быть полезен?

— Я от профессора Шнитке. Вот размеры катера, на который нужно установить ваш навес. Сроду не знал, что на гондолах устанавливали какие-то навесы. — Все же не удержался Длинный.

— Простите великодушно, а что такое гондолы? Это не мужские щиты, случайно? На них тоже ставят навесы? Извините наша фирма не занимается подобными вещами. — Все это было сказано с такой безапелляционным высокомерием и таким типичным проносом, что исчезли последние сомнения о национальности говорившего.

— Не обращайте внимания. Это я о своем. (О женском) — Хотел было добавить Длинный, но вовремя заткнулся, не договорив последних слов поняв, что это будет лишним, с таким собеседником. Если уж человек путает гондолу, с презервативом то и упоминать подобные поговорки наверное, не стоит. А само название придумано только для того чтобы подчеркнуть его чужеродность. В России, всегда предпочитали все импортное, и чтобы обязательно латиницей, на крайний случай иероглифами, иначе не фирмА, а ширпотреб. Даже вошедшие в моду татуировки, тщательно срисовывали с пачек Китайской лапши, а увидевшие эти надписи китайцы, долго не могли понять, почему этого человека нужно заливать только кипятком, пока не сравнили татушки с надписями на лапше. Так было при царях, то же самое происходит при нэпе, и так будет в будущем. Пожалуй, слегка вспомнят о чисто Российском, когда нажрутся соевой колбасой и бумажными сосисками. Да и то наверняка ненадолго.