Девятнадцать лет спустя... (ЛП) - "Knitchick" - Страница 27

— Гермиона… — Люциус не мог найти слов, чтобы сказать то, что должен был сказать. — Спасибо тебе за это… все, — прошептал он, не в силах сосредоточиться, когда она посмотрела на него своими теплыми карими глазами, ее беспокойство о нем было очевидно в каждом жесте, — я не должен был этого делать… — он остановился, когда дверь открылась и вошли Гарри с Ларой, обеспокоенно глядящие на него.

— Мне так жаль, мистер Малфой, — первой заговорила Лара и приблизилась к Люциусу, словно желая коснуться его, но он быстро отошел и снова оказался у кровати Нарциссы. Глядя на нее, он почувствовал, как чувство вины поднимается в нем подобно желчи, и снова попытался взять свои эмоции под контроль.

— Мистер Малфой… Люциус, — мягко добавил Гарри, — Я знаю, как это тяжело для тебя, но, к сожалению, нам нужно действовать быстро, если мы хотим застать Эйвери и Нотта врасплох. Я собрал команду, и мы готовы выехать, но мне нужно точное местоположение вашего дома в Уэльсе.

Гермиона на мгновение подумала, что Люциус не расслышал, но затем он глубоко вздохнул и проговорил Гарри необходимую информацию, не сводя глаз с Нарциссы. Гарри быстро обнял Гермиону, прежде чем выбежать за дверь вместе с Ларой, и они снова остались в комнате одни. Гермиона снова направилась к Люциусу, но, почувствовав ее приближение, он тихо заговорил, и его слова остановили ее.

— Пожалуйста… не надо, — он поднял руку, словно отгоняя ее, — я просто не могу сейчас… Я… Я искренне ценю твою доброту, но… Больше не могу с этим мириться.

— С чем именно? — растерянно спросила Гермиона, не совсем понимая, что он имеет в виду. — Люциус, если ты хочешь, чтобы я оставила тебя в покое, так и скажи, — она была явно уязвлена его отказом, но понимала, что он, возможно, предпочитает горевать в одиночестве.

— Нет же… — эти слова прозвучали так, словно их вырвали у него силой. — Нет… Я очень хочу тебя, но, боюсь, тебе это не нужно… разве ты не понимаешь? — он почти кричал, напугав Гермиону. — Я вообще причиняю боль всем, к кому приближаюсь… неужели ты этого не видишь? Но не причиню вреда тебе… Не могу, — Люциус начал расхаживать по комнате, напоминая Гермионе какого-то хищного кота из джунглей своими неосознанно грациозными шагами и почти диким блеском в глазах, когда сердился.

Гермиона вздрогнула, но не от страха.

— Люциус… — осторожно заговорила она, показывая на Нарциссу, — это не твоя вина. Смерть Нарциссы — не твоя вина! — ее голос повысился, когда он начал качать головой и шаги его участились. — Люциус… — Гермиона заговорила громче, — поверь мне, это не твоя вина, — когда он сердито обернулся, чтобы посмотреть на нее, подошла, схватила его за руки и потянула назад, чтобы посмотреть на него, а потом даже закричала:

— Ты не виноват в ее смерти! — дыхание Гермионы стало прерывистым, и он уставился на нее в потрясенном молчании. — Разве ты не понимаешь? — она понизила голос, но не ослабила хватку на его руках. — Это снова ее забота о Драко. Ты берешь на себя всю вину за выбор, который сделала Нарцисса, — она заколебалась, чтобы понять, достучалась ли она до него вообще. — Да, ты принял неверное решение. Да, вы оба сделали опасный выбор. Да, это повлияло на ваш брак, — она потянулась и обхватила его лицо руками. — Но разве ты не видишь, что это Нарцисса решила возобновить свой роман с Ноттом. Это Нарцисса решила навестить его в Азкабане, что и привело к ее беременности. Это Нарцисса решила помочь им сбежать… — она почувствовала его возражение, но приложила руку к его губам, останавливая. — Я понимаю, что она не знала об Эйвери, но Нарцисса предпочла оставить ребенка и ушла от тебя. Нарцисса решила вернуться к ним… и несмотря на все это, Нарцисса решила защитить тебя и своего сына ценой собственной жизни. — Гермиона убрала руку с его губ, когда он молча смотрел на нее. — Это был выбор Нарциссы, и сделала она его добровольно. Не оскверняй ее жертву, разрушая свою собственную жизнь, — Гермиона подошла к нему, нежно поцеловала в губы, повернулась и вышла из комнаты, оставив безмолвного Люциуса.

Гермиона не могла поверить, что сказала ему все это…

"Ар-р-г-х, о чем я думала?" — Гермиона понимала, что, возможно, он никогда больше не заговорит с ней после этого эпизода, но она должна была сказать это. Она видела, что делает с ним чувство вины, и это так разозлило ее. Она просто хотела, чтобы Люциус понял, что он не несет ответственности за каждый неверный выбор, который совершили его жена и сын. Гермиона решила попросить Поппи проверить Люциуса и отправилась на поиски эльфа. Она направилась на кухню и, придя туда, с удивлением обнаружила, что там никого нет.

— Поппи? — позвала Гермиона, удивленная, когда через несколько минут эльф не появился, поэтому она попыталась снова: — Поппи, ты можешь подойти сюда на минутку, пожалуйста, — позвала Гермиона еще громче, но эльфа по-прежнему не было.

"Странно", — подумала Гермиона. Она не могла припомнить, чтобы Поппи не являлась, когда ее вызывали. Она направилась к столу, чтобы самой приготовить чай. Быстро вскипятила воду своей волшебной палочкой, затем добавила чайные листья и положила их в чайник, чтобы они заварились. Опуская чашку, она почувствовала чье-то присутствие позади себя и обернулась, улыбаясь.

— По… — имя замерло у нее на языке, когда она увидев холодные глаза Эйвери и Нотта, которые держали домашнюю эльфийку, изо-всех сил пытающуюся вывернуться.

Глава 17

Присмотревшись, Гермиона узнала в эльфийке одну из личных служанок Нарциссы и внезапно почувствовала себя невероятно глупо. Конечно, различные обереги и охранные заклинания не могли удержать свободное перемещение домовых эльфов, но они с Гарри и предположить не могли, что одна из домових Нарциссы приведет кого-то прямо сюда.

— Ну, хорошо… Должен сказать, я уже давно не видел тебя, грязнокровка, — раздался голос Нотта. — С тех пор, как тебе и твоим маленьким засранцам-друзьям так повезло и они смогли убить моего хозяина… а также разрушить и мою жизнь, — выплюнул он ей, сокращая расстояние между ними.

Рука Гермионы потянулась за спину в поисках волшебной палочки, которую она по глупости оставила на столе после того, как подогрела воду для чая. Она не могла дотянуться до нее, но искала что-нибудь, чтобы отвлечь Нотта, так чтобы у нее было время схватить его, надеясь одновременно увернуться от Эйвери. Ее глаза метнулись к Эйвери, который стоял у двери, держа испуганную эльфийку, с кривой улыбкой на покрытом шрамами лице, и попыталась вычислить, сколько времени у нее будет, прежде чем он сможет отреагировать.

— А где же наш Люциус? — прошипел Нотт, подходя еще ближе, его зловонное дыхание почти обжигало лицо Гермионы. — Лучше скажи, грязнокровка, а то потом тебе будет гораздо хуже…

"Люциус… я должна удержать их как можно дальше от Люциуса! Он же совсем не вооружен и не может защитить себя, да и вообще не в состоянии сражаться сейчас. Я просто должна отключить их обоих, чтобы вытащить его отсюда в целости и сохранности".

— Его здесь нет, — сказала она с большей уверенностью, чем чувствовала. Казалось, внутренности превратились в желе, и она все еще так и не могла дотянуться до своей палочки, но должна была как-то защитить Люциуса. — Он в госпитале Святого Мунго с Нарциссой, — Гермиона надеялась, что ее слова звучат убедительно, поскольку никогда не была хорошей лгуньей.

Это, казалось, временно остановило Нотта, пока он обдумывал ее слова:

— И как же там поживает моя маленькая Цисси? — его хихиканье жутко напомнило Гермионе Беллатрикс, и в ту долю секунды, когда он отвернулся, чтобы посмеяться вместе с Эйвери, Гермиона начала действовать.

Она схватила единственную вещь, которая была в пределах ее досягаемости, — чайник с уже заваренным чаем. Вытащила его из-за спины и с силой швырнула в голову Нотта. Крышка отлетела в середине полета, и обжигающая жидкость ударила Нотта прямо в лицо. Он упал на колени, а крики боли эхом разнеслись по кухне, пока Эйвери не заставил его замолчать, наложив "Обезъяз".