Идеалы мисс Райт. Дилогия (СИ) - Зимняя Кристина - Страница 62

– Сама виновата! Во-первых, нечего было вламываться без стука. Из-за твоей бесцеремонности мне пришлось сделать внушение Оутсу, и никакого удовольствия мне это не доставило.

– Подумаешь, – независимо отозвалась соседка. – Мелочи!

– Это не мелочи! Это испорченные отношения с подчиненным, которые чреваты проблемами в будущем. Я был вынужден выбирать между угрозами и посулами, чтобы хоть как-то гарантировать результат, а это просто отвратительно.

– Запираться надо, – ничуть не усовестившись, пожала плечами Руми.

– А во-вторых, это ты напоила Мэнди, тем самым лишив меня и секретаря, и кабинета. Или прикажешь принимать визитеров прямо здесь? – Сосед взмахом указал на диван для посетителей.

– А почему нет? Соврал бы, что тараканы завелись. Или что…

– Или что феи посреди ковра костер развели и жарят ворону на вертеле, – перебив сестру, закивал Алекс.

– А что? Отличная, между прочим, версия была, – надулась Румита. – Сотрудники вызвали бы врача, тот отправил бы тебя в лечебницу, и мне не пришлось бы распугивать жаждущих с тобой пообщаться.

– Ты неисправима! – вздохнул сосед.

– И гениальна, – парировала мисс Скромность. – Признай и цени!

Неизвестно, куда дальше завела бы Фрэйлов беседа, но тут вмешалась я, громко чихнув. И мгновенно угодила в эпицентр бурной деятельности. Меня ощупали в четыре руки, вернули на диван в кабинете и напичкали каким-то чудодейственным – по обещаниям, – но жутко противным сиропом, за которым, по словам Руми, ее братец лично ходил в аптеку. После чего вернули подсохшие полусапожки, запихнули в плащ и шарф и препроводили в машину. Через полчаса я уже была дома под одеялом, обнималась с огромной кружкой чая – на сей раз обычного – и очень надеялась, что гадкое зелье, подсунутое соседом, не окажется ядом.

Пятница. Полдень…

Четверг пролетел незаметно, ознаменовавшись лишь кучей работы и несколькими неприятными диалогами с Бетси Руддол, которая поглядывала на меня с каким-то особенным, еще большим, чем обычно, превосходством. Наверное, никак не могла забыть, какое жалкое зрелище я собой являла, когда мы столкнулись у магазина. К положительным же моментам можно было внести то, что лекарство, приправленное магией, оказалось по-настоящему волшебным – к утру от простуды не осталось и следа. Весь день мне было некогда голову поднять, не то что заниматься сторонними размышлениями, а вот на следующее утро… К моему восторгу и облегчению около десяти на пороге приемной возник дядя Рихард. Одарил меня улыбкой и букетом комплиментов моему «цветущему виду», расспросил, как мне работается под руководством его «балбеса» – жаль, что наябедничать под недобрым взглядом оного было невозможно. После чего, обозвав наследника безответственным разгильдяем, начисто игнорирующим свои обязанности, уволок его на какое-то сверхважное совещание акционеров. Алекс даже завалить меня новыми заданиями не успел, только простонал, что его не будет где-то до четырех. Я покивала с деланным сочувствием и, едва Фрэйлы перешагнули порог, просияла счастливой улыбкой – почти шесть часов было в моем распоряжении!

Закрыв дверь на замок и повесив на нее табличку с надписью «Неприемный день», я осуществила план, не удавшийся мне во вторник вечером – покинула здание редакции и пошагала к стоянке у сквера, где взяла такси, чтобы отправиться на киностудию. Обещанный Ферраном пропуск дожидался меня на проходной, и я беспрепятственно проникла внутрь, но вот дальше растерялась. Я рассчитывала быстренько отыскать недоэльфа, чтобы уточнить у него детали предстоящей премьеры, а заодно осторожно разузнать о Джайсоне Сторме, если в этот раз он станет о нем говорить. Затем пробежаться с ознакомительной экскурсией и, загрузившись информацией и впечатлениями, вернуться в «Вестник», где притвориться приличной мисс, целый день перебиравшей в кабинете бумажки.

Но лишенные окон коридоры студии были бесконечными, а лестницы – бесчисленными. Я несколько раз пыталась уточнить у пробегавших мимо с озабоченным видом сотрудников, как найти мистера Истэна, но от меня или отмахивались, или давали такие путаные объяснения, что вскоре я окончательно заблудилась. Павильон сменялся павильоном: в одном из них стреляли; в другом – на искусственной лужайке пасли настоящую козу; в третьем – оживляли неведомое чудовище маги-иллюзионисты; в четвертом – ползали по полу, посреди которого торчала люстра. В нише на стыке коридоров грызли морковку и болтали о чьей-то свадьбе две вампирши в крайне неприличных платьях, по ступенькам мимо меня прошагала целая шеренга из выкрашенных чем-то черным эльфов. За их худенькими спинами трепыхались огромные крылья из серых перьев. Казалось, я угодила в какой-то полный абсурда кошмарный сон. Это ощущение усиливали многочисленные двери с загадочными аббревиатурами на табличках, доносящиеся из-за них странные звуки и полное отсутствие естественного света, из-за чего абсолютно терялось ощущение времени. Я была готова поклясться, что блукаю по лабиринту киностудии уже не один час, хоть и понимала, что это не так.

Наконец, я набрела на что-то вроде столовой или, скорее, кафе. Некоторые его посетители были облачены в столь экзотические костюмы и такие «маски» из грима, что было вообще не понятно, как они умудряются что-то есть и пить. Я осмотрелась, раздумывая, у кого спросить о Ферране и наткнулась взглядом на знакомые лица. Две гримерши, работавшие летом на съемках в моем родном захолустье, были все так же похожи – с одинаковыми прическами и внушительным слоем косметики. Только вот третьей подруги-коллеги с ними не было, хотя столик был накрыт именно на троих. Может поэтому они были так печальны?

Разговаривать с девушками не было ни малейшего желания – я еще помнила, как высокомерно они вели себя со мной и как презрительно отзывались о нашем городке в целом. Нет, я и сама частенько именовала Лайтхорроу глушью и провинциальным болотом, но это еще не означало, что подобное позволено столичным гостьям. Однако отвернуться и поискать кого-то более приятного для общения я не успела – одна из гримерш меня заметила, ткнула локтем соседку, и они, мгновенно оживившись, призывно замахали мне руками. Я вздохнула, но игнорировать не стала. Кто знает, вдруг мне все же придется принять предложение Феррана и сыграть роль в его следующем фильме? Так что ссориться с теми, от кого в недалеком будущем могла зависеть моя внешность, было рискованно.

– Привет, дорогуша! – заулыбалась первая из девушек.

– Что ты здесь делаешь? – вступила в беседу вторая.

Ну конечно, как я могла забыть их любимое обращение, применяемое ко всем, без учета возраста и пола. Я же даже прозвище им дала соответствующее – «дорогуши».

– Выпей с нами кофе!

– Как поживаешь?

– Как там твоя деревня?

– Что-то ты бледненькая – не подходит городской воздух?

Они буквально забросали меня вопросами, одновременно практически силой усадив за свой столик и впихнув в руки чашку. Я и прежде не слишком-то тушевалась, оказываясь объектом чьих-то попыток задеть, а после нескольких недель в редакции «Вестника» и вовсе научилась отлично огрызаться, не выходя за рамки этикета.

– Помедленнее, пожалуйста, мисс! – я мило улыбнулась и продолжила: – Простите, я забыла кто из вас кто.

– Ринальда Ивилс, – нисколько не обидевшись, отрекомендовалась первая.

Ее полное имя и фамилию я раньше не слышала. Прежде трио представлялось исключительно созвучными краткими формами имен.

– Миневра Кроэлс, – последовала примеру коллеги вторая.

– То есть Ринни и Минни?! – уточнила я.

– Нас многие путают! – Прозвучавшая в этом заявлении гордость была мне совсем не понятна.

– Но отличить просто, если знать как! – Похоже, говорить по очереди у гримерш давно вошло в привычку. – У меня вот тут вот родинка. – Миневра ткнула пальцем в свою шею, где действительно было крохотное коричневое пятнышко.

– А у меня шрамик на виске, – чуть отодвинув прядь волос, проговорила Ринальда.