Тайна опозоренной жены 2 (СИ) - Юраш Кристина - Страница 32

Он хихикнул.

– Да ладно тебе… Просто богиня так решила! Она решила, что ты должна меня понимать! – усмехнулся брат Бенедиктус, напушив хвост. – А то тут недавно было! Лет пятьдесят тому назад! Я ей говорю, а она меня не понимает! Пришлось писать! А писать я не люблю! Вот! Знаешь, как неудобно! Особенно в сумке!

Я снова посмотрела наверх.

Лепестков стало в разы меньше. Зато посреди зала появились тюки из одеял.

– Слушай, ты чего стоишь, руки не заняты мужем? Чеши меня давай! Пожертвуй почесушки на благо храма богини любви! – заметил брат Бенедиктус, выгибая спину. – Вот, вот, вот здесь! Да! Попала! А-а-а-а!

Я чесала густую шерсть, понимая, что другого случая почесать говорящего кота у меня может и не быть.

– Тренируйся на мне! Мужчины, они же как котики! Главное почесать в нужном месте и все! Он твой! – усмехнулся брат Бенедиктус. – Да, да, вот тут! А то те, кто плохо чесали меня, те потом меня всю жизнь носят! Вот Аскель меня плохо чесал, теперь меня носит!

– В смысле? – шепотом спросила я.

– Да шучу я! На самом деле, Аскель не ценил то, что у него было, – заметил брат Бенедиктус. – И вот теперь отрабатывает! Учится любви! Любовь, как показывает практика, у вас, людей, должна быть обязательно выстрадана! Иначе вы ее не цените!

– Он страдает из-за любви? – спросила я, вспоминая его портрет в комнате своей троюродной тетушки.

– Богиня обещала ему настоящую любовь в обмен на верную службу. Ну что ж! Ждем! – выдохнул брат Бенедиктус. – Драконы, конечно, удобней! Как богиня раньше до этого не додумалась! Раньше я на людях жил. Тряска, кареты, телеги… Теперь только драконы! Я сразу сказал богине, что теперь только драконы. Котики быстро привыкают к хорошему, знаешь ли… Мы – очень балованные…

Лепестки были собраны, а Аскель вытащил их на улицу. Через мгновенье все припали к окну, глядя, как дракон куда-то уносит их. В его зубах была зажата сумка с самым балованным котом на свете.

Я улыбнулась, слушая поздравления.

Кое-где остались лепестки, но даже они мерцали в полумраке. Оркестр грянул музыку и все отошли, позволяя мне и Адриану пройти в центр зала. Его рука легла мне на талию, а я положила руку ему на плечо.

Свет в зале померк. Только отблески лепестков и теплый свет свечей наполнял его, превращая гостей в безликую массу силуэтов.

– Я благодарен судьбе за то, что однажды встретил тебя, – послышался тихи шепот Адриана.

– Я тоже, – шепнула я, положив голову ему на грудь.

– Я благодарен судьбе за то, что Ландар ворвался во время помолвки, – послышался тихий шепот, а мои пальцы нежно погладили. – Ведь если бы он тогда не сорвал помолвку, мы бы не встретились. Я обещаю беречь тебя и … нашего сына…

В этот момент у меня слезы навернулись на глаза. Лицо Адриана расплылось, а я уткнулась ему в грудь.

– С этого момента Кристиан – мой сын. Мой мальчик, – заметил Адриан.

– Я очень переживаю, – прошептала я. – Что он вырастет таким, как Ландар… Пожалуй, это меня больше всего пугает…

– Он не вырастет таким. Я знал семью Ландара, поэтому сделаю все, чтобы он вырос достойным.

– Спасибо, – прошептала я, украдкой поднося его руку к губам и целуя. – Я боялась, что ты его не примешь… Боялась, что он для тебя просто как… как… ну… довесок… Я столько всего себе надумала, что произносить страшно… Ну что ж… Одной тревогой стало меньше!

– Что мне нужно сделать, чтобы избавить тебя от всех тревог? – послышался шепот, а я почувствовала прикосновение его губ к своему лбу.

– Я надеюсь, что все скоро успокоится, – выдохнула я. – И верю, что все будет хорошо…

Под поздравления и овации, мы удалились в покои.

Плавное движение руки привлекло меня к себе. Я почувствовала, как губы Адриана раздвигают мои поцелуем. В комнате царил полумрак… А я чувствовала, как тело тянется навстречу Адриану… Мы целовались, а я чувствовала, как все мысли словно покрылись туманом.

В его объятиях я забыла обо всем на свете, чувствуя, как каждое движение приближает меня к острому пику наслаждения. Он целовал мою шею под волосами так нежно, что мне становилось страшно от того насколько сильно мое желание обладать им. – Я пытаюсь сдерживать себя, – прошептал Адриан. – Я просто боюсь сжечь тебя страстью… Мне хочется наконец-то почувствовать, что ты принадлежишь мне. Почувствовать это каждой клеточкой своего тела. И это может показаться тебе грубым…

– А ты не бойся, – прошептала я, осторожно стаскивая с него сорочку и опуская ее на пол. От его слов внутри что-то сладко задрожало.

В эту секунду я ее почувствовала. Жадную, нетерпеливую, пламенную страсть, которая заставила меня закрыть глаза и простонать его имя.

И вот сладкий туман рассеялся – и мы оказались в кровати вместе с ним! Это было так прекрасно: лежать рядом на его огромной постели под балдахином из черного шелка; чувствовать тепло тела любимого человека сквозь тонкую ткань ночной рубашки цвета слоновой кости со вставками белого кружева. Зато теперь я знала, что такое счастье. Счастье – это просто прикосновение двух теплых ладоней сквозь тонкую ткань ночной сорочки.

Уснули мы под утро, слыша, как разъезжаются последние гости. Стук карет не умолкал до полудня.

– Вам письмо, – послышался стук в дверь. – Вам обоим… От … господина Краусса…

Глава 45

Адриан встал, а я залюбовалась его широкой обнаженной спиной, на которой еще осталось тепло моих поцелуев. Господи… Мне хотелось закрыть глаза и заплакать от счастья… Он выглядит, как божество.. Мне вдруг непреодолимо захотелось прижаться к его спине, вдохнуть запах его волос.

Я слышала свой внутренний голос. Он говорил, что для того, чтобы встретить его, нужно было пройти два мира! Два мира проб и ошибок! И этот мужчина того стоил. Мммм… Я понимала, что теперь, когда все условности остались позади, я любима. И люблю. Мне тут же захотелось сжать его в объятиях изо всех сил, чтобы не потерять никогда.

Сейчас я чувствовала себя почти всесильной. Любовь подействовала, как анальгетик, от застарелой боли и сомнений.

Если раньше я не понимала смысл страданий в песнях, где босиком по снегу к любимому, по осколкам стекла и сквозь колючие тернии, считая их слегка преувеличенными для пафоса, то сейчас мир открылся мне с другой стороны. Он, словно бриллиант, на который упал луч света, сверкнул совершенно другой гранью, при этом оставаясь бриллиантом.

Я тут же подумала, что такие философские мысли непременно следовало бы где-то записать, но через мгновенье забыла.

– Что там? – прошептала я, видя, как Адриан раскрывает письмо. – Его взгляд нахмурился, когда он вчитывался в строчки. – Адриан! Читай вслух, пожалуйста.

Я подлезла к нему, положив голову на плечо.

– Я прошу у вас прощения, – прочитала я первую строчку. – Так сильно, как могу. Обстоятельства, которые сподвигли меня испортить вам свадьбу, на самом деле довольно опасные. Я сделал это под угрозой жизни моей семьи, и моей дочери. Когда вы читаете письмо, я уверен, что мы будем уже далеко. Как только бал закончился, мы тут же покинули Столицу. Будем надеяться, что сумеем добраться до границы Вестерии раньше, чем он найдет нас. Я не хочу, чтобы капиталы, которые я зарабатывал потом, кровью и бессонными ночами, достались Ландару. Но больше всего я не хочу, чтобы моя дочь досталась этому чудовищу. Мне пришлось уничтожить ее репутацию, чтобы спасти ей жизнь. Если бы кто-то сказал мне раньше, что я своими руками втопчу репутацию семьи в грязь, я бы не поверил. Но я сделал это. Я не мог выбрать другой момент или кого-то другого. Мне нужен был всеобщий резонанс. И тот, кого сразу же не рискнет убить Ландар, чтобы якобы отбелить репутацию невесты. Как вы помните, древний закон гласит. Кровь смывается кровью. А вас он опасается…

Я удивленно подняла брови. Ландар опасается Адриана? Это потому что они оба – драконы? Или потому, что Адриан сильнее?

– А вас я хочу предупредить. Ландар готовит какой-то документ, согласно решению совета… К сожалению, я многое не успел выяснить. Но, надеюсь, что предупреждение будет своевременным, – прочитала я, чувствуя, как все внутри рухнуло в пропасть. – Будьте осторожны.