"Фантастика 2024-195". Компиляция. Книги 1-33 (СИ) - Панов Вадим Юрьевич - Страница 45

Сначала бокал, а теперь пальцы на подлокотнике – они едва заметно подрагивали.

– Да тебе стыдно, – удивлённо произнёс Марсианин. – Тебе, мать твою, стыдно, неловко и ты… ты не можешь её забыть. Ты что… ты её любишь?

Молчание. И Марсианин поймал себя на мысли, что никогда не видел Кандинского настолько подавленным. По всей видимости, он считал таинственную девчонку погибшей и растерялся, не зная, что делать.

– При случае, я всё ей скажу, – пообещал Марсианин. – Но уверен, что слова её не остановят. Наоборот, убедившись, что мы общаемся, она насядет на меня со всей силой.

– Тогда спрячься, – посоветовал Кандинский.

– Что?

– Спрячься и подожди, пока я не соберусь с духом с ней поговорить.

– Давай я просто её убью? – предложил Марсианин. – И всем станет легче.

– Попробуй. – Кандинский поднялся на ноги. – Разговор окончен.

И медленно пошёл вдоль линии прибоя.

Иногда всё вокруг кажется ненастоящим…

А иногда, не всё, а какая-то часть окружающего мира. Какая-то деталь, причём, не обязательно важная, но заметная… или заметная только ей, но от того не становящаяся менее важной, а может, даже, наоборот – становящаяся очень важной именно из-за того, что заметна только ей, и Шанти единственная, кто понимает, что эта деталь делает всё вокруг ненастоящим…

Как сейчас всё вокруг ненастоящим делал массивный золотой перстень на левой руке собеседника: заметное украшение с крупным чёрным камнем, совершенно не блестело на солнце, громко заявляя окружающим, что состоит из единиц и нулей. Весьма необычный выбор для человека, который сидел сейчас перед Шанти. Сильного человека. Злого человека. Опасного человека.

Опасного даже в «оболочке».

– Ты очень смелая девочка, раз попросила о встрече со мной, – заметил он, равнодушно глядя на Шанти. И голос его оказался лишён всяких эмоций. Можно было подумать, что перед девушкой сидел айсберг. На пальце которого не блестел нарисованный перстень.

– Разве мне что-нибудь угрожает в «Яркости»?

– Я могу отыскать тебя в реальности.

– Не сомневаюсь, что твои люди уже стёсывают пальцы о клавиатуры, пытаясь определить мою точку входа.

Шанти постаралась ответить в тон собеседнику – равнодушно, и по тому, что человек, которого в агломерации Москва знали под псевдонимом Братский, едва заметно поморщился, поняла, что у неё получилось.

– Разумеется, они не сумеют отыскать мою точку входа, им не по зубам обойти мою защиту, но я могла поддаться, вывести их на ложный след, чтобы у тебя появилась иллюзия контроля. Ты бы решил, что я в твоих руках и повёл разговор намного свободнее. Но я решила сыграть честно… И сразу хочу предупредить, что наши отношения не затянутся: одна акция – и больше мы никогда не увидимся.

Мужчина покачал головой и улыбнулся, впервые с начала встречи проявив эмоции.

Братский вот уже двадцать лет руководил одним из крупнейших преступных синдикатов Москвы, считался человеком жестоким – другие в этом бизнесе не выживали, обладал нужными Шанти ресурсами, но главное – был заинтересован в предложении девушки. Но прикладывал все силы, чтобы этого не показать. Братский великолепно «держал лицо», но Шанти знала чуть больше, чем думал мужчина.

– Ты сказала, что речь идёт о Марсианине, – с прежним равнодушием произнёс Братский.

– Да.

– Если это шутка, то я задействую все свои ресурсы, а они у меня немаленькие, чтобы найти тебя. И искать тебя будут не те ребята, которые сейчас стачивают пальцы о клавиатуру, в тщетных попытках пройти через федеральный ключ, а те, у кого есть доступ к федеральным ключам. Я заплачу им, они тебя найдут и я тебя накажу. И наказание будет очень жестоким. Если это шутка.

– Это не шутка, – спокойно ответила девушка. – Я ведь знала, к кому шла.

– К кому?

– «Алмаз Антарктики».

Братский действительно мог похвастаться железным самообладанием: он не вздрогнул, не изменился в лице, не выдохнул шумно или, наоборот, не задержал дыхание. И лишь взгляд его голубых глаз стал тёмным. Шанти много раз встречала в книгах эту фразу – «его взгляд потемнел», но не понимала, какой смысл вкладывали в неё писатели. А сейчас – поняла. Шанти смотрела в голубые глаза Братского, а видела два абсолютно чёрных и абсолютно непроницаемых камня с его перстня. А увидев – похолодела. Даже здесь, в «Яркости», похолодела, потому что увидела не «оболочку» из нулей и единиц, а лютого зверя, прячущегося под личиной светловолосого мужчины в элегантном костюме. Зверя, которому больно. Зверя, который настолько силён, что за свою боль готов убить кого угодно.

– Как ты узнала? – негромко поинтересовался Братский.

– Иначе бы я к тебе не пришла. Или пришла, но не к тебе.

Он коротко кивнул, показав, что удовлетворён ответом, или пока удовлетворён, и перевёл взгляд на перстень. А его глаза больше не казались Шанти чёрными. И о том, что случилось, напоминал лишь холодок внутри, который никак не хотел уходить. Холодок, возникший в «оболочке», составленный из единиц и нулей.

– Их было четыре: «Алмаз Антарктики», «Сапфир Антарктики», «Изумруд Антарктики» и «Жемчужина Антарктики» – большие и роскошные круизные лайнеры, предназначенные для путешествий по Южному океану. – Братский не мог не понимать, что Шанти прекрасно осведомлена обо всём, но рассказывал не для неё, а для себя. Вновь переживая старую историю. И Шанти догадалась, что переживает её Братский часто, гораздо чаще, чем о ней рассказывает. – «Драгоценности Антарктики» стал самым амбициозным проектом туристического бизнеса. А для Марсианина он стал первым. Ему ведь нужно больше красного, а на каждом лайнере путешествовало по двенадцать тысяч пассажиров и членов экипажа. Вот Марсианин и решил, что это хорошая возможность громко заявить о себе. И он отправил их на дно. Одновременно. Ударил подводными дронами, по двадцать штук на судно, и запустил прямую трансляцию в Сеть, показывая последние мгновения жизни обречённых людей. А другие дроны угрожали ближайшим судам, не позволяя идти на помощь. Военные же явились слишком поздно. – Пауза. – На «Алмазе Антарктиды» я потерял жену, мать и троих сыновей. С тех пор прошло достаточно времени, чтобы у меня появилась другая семья, но своих пацанов я никогда не забуду. А теперь говори ты.

Братский излил душу и хотел знать, что заставило Шанти пойти против одного из самых известных террористов, иначе разговор закончится. Девушка это предвидела, ответ подготовила заранее и в самой короткой версии он прозвучал так:

– «Горячие поля Манилы».

Братский кивнул.

Это была седьмая акция Марсианина: он сумел отключить все датчики безопасности и закачал в подземные коммуникации столицы Филиппин разработанную для военных газовую смесь, взрыв которой превратил два жилых сектора в горящие развалины, один лишь разбор которых занял четыре месяца.

– Ты не похожа на островитянку.

– Родители работали в Маниле по контракту, а я училась в Сиднее.

– И ты поклялась отомстить?

– Нет, – ответила Шанти. И уточнила: – Я поклялась, что если появится возможность – я обязательно отомщу. Тем более, я училась работе в Сети.

– Какой уровень?

– Твои спецы не вскроют точку моего входа, но ты их за это не ругай – меня учили лучшие.

– Почему я должен тебе верить?

– Не нужно мне верить. Ты начнёшь действовать – если примешь моё предложение – только убедившись, что я действительно привела тебя к Марсианину. Не раньше, но и не позже. Я играю честно.

– Почему?

– Всё очень просто: мне нужна голова Марсианина. Тебе – тоже. Ты потратил кучу ресурсов, но не смог к нему подобраться. И без меня – не сможешь. А мне нужна твоя помощь. В этом причина моей честности. – Шанти помолчала. – Есть лишь одна просьба: пожалуйста, не поддавайся романтическим бредням насчёт того, что ты должен лично вонзить кинжал в сердце Марсианина. Мы будем действовать сообща и если кому-то из нас, или кому-то из наших помощников, удастся завалить Марсианина – это станет чудом.