Душелов. Том 5 (СИ) - Faded Emory - Страница 46

Со слов его родителей в общине, в которой они жили до этого, в отношении таких, как он, действовало одно правило — от таких детей избавлялись. Так как люди без Даров крайне слабы, оставлять их было лишь во вред всем — такие люди слабые и хрупкие — они только тормозят остальных и забирают себе ту часть еды, которую было бы куда правильнее отдать самым сильным из них, чтобы те и дальше защищали общину, будучи полными сил.

Но его родители были несогласны с таким раскладом — они не смогли пойти на подобное по отношению к собственному ребёнку, даже когда уже были уверенны, что Дар у него уже точно никогда не пробудиться. А потому, зная, что в покое их никто не оставит, в одну из ночей они решили бежать. И им это удалось. Так они и отправились в путь, в поисках нового дома. И в конце концов, именно это место стало для них таковым. Здесь они обустроили дом и начали адаптироваться к новой жизни, спокойно живя, наблюдая, как их сын, под их чутким, нежным присмотром постепенно растёт.

Только вот если его родители, при желании, вполне себе могли вернуться обратно в общину, то он — нет. Ведь, как ни крути, а Дар у него так и не проявился. А без него — он им не нужен. Поэтому он всё это время лишь мечтал увидеть другой пейзаж и других людей, но всерьёз же никогда и не думал пытаться исполнить эту мечту.

Впрочем, его это никогда особо не волновало потому, что он был счастлив и без этого: каждый его день был наполнен счастьем, радостью, заботой и улыбками. Может, конечно, это от того, что другой жизни он и не знал, но, не задумываясь об этом, он был готов с радостью прожить так всю свою жизнь до самой смерти.

Вот только случиться этому было не суждено…

Это случилось в один из многочисленных походов его родителей в маяк — в единственное здание, находящееся близь их дома и, по совместительству, единственное место, где можно было раздобыть некоторые, очень интересные вещи. Например, карты и настольные игры, за которыми они втроём проводили уйму времени, а когда же они надоедали — просто придумывали новые игры и правила к ним. Но больше всего ему, конечно же, нравились книги, что он обожал с самого детства.

Да, большинство из низ были повреждёнными — в одних не хватало несколько страниц, в других текст ужасно смазывался, а в-третьих и вовсе по каким-то причинам не было буквально половины книги. Но для него это было сущей мелочью. Нет, ему хотелось бы, конечно, прочесть их целыми. Очень сильно хотелось. Тем не менее ему хватало и этого. Тем более, что так у него со временем появилось новое увлечение — он начал фантазировать, представляя, что было в тех местах, где не хватало куска текста, а после, перед сном, рассказывал это своим родителям, пока в определённый момент всё-таки не засыпал, до последнего фанатично удерживая книгу в руках.

И дело тут не только в том, что они были вторым его источником информации и благодаря им он научился читать. Дело в самих историях. Именно они нравились ему больше всего на свете и именно они захватывали его настолько, что он мог сутки напролёт лежать и зачитывать их до дыр, не обращая больше ни на что внимания.

Так и было с ним в тот самый день.

Пока он, позавтракав и выполнив все меры предосторожности, закрылся дома, улёгшись в кровать и взявшись за книгу, его родители отправились в маяк. И пускай они с самого его раннего детства говорили ему, что там очень опасно и туда нельзя идти ни в коем случае без них, однако он по этому поводу совершенно не переживал. Всё-таки родители отправлялись туда сотни раз и каждый раз возвращались целыми и здоровыми, с новыми полезными вещами и развлечениями. Так что и в этот раз будет точно так же.

Размышляя подобным образом, он и погрузился в удивительный мир книги. И не успел он заметить, как пообедал и поужинал, а родителей всё не было. Опомнился же он лишь тогда, когда его начало клонить в сон, а значит — пора уже было ложиться спать.

Тем не менее, оглянувшись, родителей дома он не увидел. Немного занервничав, он подумал, не открыть ли ему дверь и не проверить ли снаружи, но вспомнив, что родители ему всегда запрещали это делать — не стал так поступать, вспомнив, что в таком случае ему говорили делать родители.

Их же инструкция на подобный случай была крайне проста: в первый день нужно действовать так, как всегда. Именно так он и поступил — потушив свет и улёгшись непривычно спать в одиночку. Проснувшись же он ожидал увидеть своих родителей, но этого так и не произошло — их не было, а дома было всё так, как он и запомнил прошлой ночью.

Вновь припомнив инструкции родителей, он позавтракал, взял заготовленные ими на такой случай вещи и, выйдя на улицу, прошёл до нужных мест, закрепив у деревьев эти вещи. А после вернулся домой, вновь закрывшись и проведя день так, как обычно. По крайней мере, он так планировал.

Но примерно под вечер, когда он и без того уже очень сильно нервничал, произошло наихудшее — закреплённые им вещи подали знак, громко зашумев. И учитывая высоту, на которую специально были они закреплены, и время, когда это произошло, у мальчика почти не осталось сомнений в произошедшем.

Он не хотел верить в это всем сердцем. Он не хотел даже думать об этом, а потому вместо того, чтобы следовать последующим пунктам в инструкции родителей, он встал, как вкопанный, расплакавшись, не в силах справиться с накатившими на него эмоциями.

И из-за этого он потерял несколько драгоценных секунд, что в конечном итоге почти стоили ему жизни.

Опомнился он лишь тогда, когда уже своими ушами слышал звуки шагов, доносящихся с улицы. И эти шаги — это были не звуки шагов его родителей. Но и точно не звуки диких животных или каких-то демонов. Это было нечто иное, что он бы ни с чем не перепутал.

От этого на него словно волной накатило ещё больше чувств. Но вместе с ними пришёл уже буквально кричащий во всём его теле инстинкт выживания. А дальше всё словно как в тумане — он вроде понимал, что происходит, но словно смотрел на всё это со стороны, не в силах на что-либо повлиять.

Когда же всё пришло в норму — он, сжавшись, сидел весь заплаканный в холодном поту в самом тёмном и далёком углу подвала, не переставая при этом дрожать и шмыгать носом. Однако, даже придя в себя, он не вылез обратно, продолжая сидеть в подвале и бояться того, что может поджидать его сверху.

Так прошло неизвестно сколько времени прежде, чем он, долгое время прислушиваясь, всё же решил вылезти из подвала. Дома, как оказалось, всё было точно так же, как и до этого. И с улицы тоже более не доносилось никаких звуков. Тем не менее он ещё долгое время старался даже лишний раз не дышать. А успокоился лишь тогда, когда решил приоткрыть дверь, выглянув на улицу, где в итоге никого не оказалось и всё было, как обычно.

Изменилось тогда разве что одно — время суток. Если залезал прятаться в подвал он ранним вечером, то в тот момент времени наступал уже обед. Впрочем для него это в ближайшее время меняло лишь одно — нужду было как можно быстрее поправить сработавшую сигнализацию, чтобы, в случае чего, она вновь подала знак, и он смог спастись в подвале.

Это он сделал довольно скоро, действую при этом очень быстро — совсем не так, как его учили родители. Это почти вылилось в то, что его заметил демон — благо, вскоре он уже оказался дома и угроза миновала. Вот только он вновь оказался в доме один на один со своими ужасными мыслями, что овладевали им.

И следующие несколько дней, пока запасы еды ещё позволяли, он оставался с ними наедине в доме, не переставая дрожать и плакать, буквально захлёбываясь слезами и соплями. За всё это время никто из его родителей так и не вернулся домой, зато то существо ещё не раз подходило к дому, из-за чего он каждый раз тут же прятался в подвал, а на следующий день выходил и поправлял сигнализацию, вновь запираясь дома.

Так было до того момента, пока еда не закончилась окончательно, что и являлось знаком для последнего пункта в инструкции родителей. И этот пункт был самым непонятным для него. Но выполнить он его должен был — об этом просили его родители, и в этом он клялся им.