Девять жизней Рода (СИ) - "Casperdog" - Страница 37

Девушка застыла с улыбкой на лице перед кроватью, не отводя глаз от моего лица, а потом… исчезла. Чтобы через минуту снова появиться на том же месте.

- Прости, не попрощалась, к тому же кое-что забыла сказать. Завтра тебе предложат помощь. Не спеши отказываться. Потом добрым словом вспомнишь их науку. А сейчас спи спокойно. Арриведерчи, амато. Ведьямо. (авт. До свидания, любимый. Увидимся. ит.)

Я почувствовал на своих губах поцелуй, хотя девушка была в метре от меня и Белка, загадочно улыбнувшись, вновь исчезла. И тут же в комнате погас свет.

- «Вот чертовка». - Я лежал в каком-то странном оцепенении. – «Прекрасно понимает что для меня значит. Наши отношения не флирт, нечто большее. У меня вообще голову сносит, когда вижу её, когда слышу голос... Появилась спустя месяц и вновь исчезла. Испытывает моё терпение? Надеется, что я потеряю голову и соблазню одну из сестёр? Глупые надежды вздорной девчонки. Разве может та же Маша, хоть девочка и очень милая, сравнится с Белкой? Это небо и земля».

- «Спасибо, милый, – в моей голове прозвучал далёкий голос Беллы. – Ты для меня тоже значишь очень много, но, боюсь, рядом с тобой забуду об остальном. Верни Итала к жизни и я тебя никогда не покину».

- «Это объяснение в любви? Что ж, лично для меня твои слова значат больше, чем весь твой народ вместе взятый. Прости за кощунство, но я привык говорить то, что думаю».

Увы, мне не ответили. Может Белла обиделась на меня за сказанное, может вообще не услышала моих слов, но что прозвучало, то прозвучало, хоть и в виде мыслей. Улыбнулся, вспоминая первую и единственную нашу встречу и незаметно для себя уснул…

* * *

- Прошу сдать удостоверение офицера Гвардии, – мужчина в парадном мундире со звёздой майора на ОДНОМ погоне требовательно протянул руку.

Раз просят, значит отдам. Кроме жизненных осложнений этот квадратик пластика мне ничего не принёс. Только вот внутри, в памяти, имелись отпечатки моих пальцев, а может и генетический код, а этим делиться не желал. Достал из ящика стола ножницы и со скрипом, но разрезал удостоверение прямо по встроенному чипу. Внутри что-то зашипело и моё изображение с карточки исчезло.

- Что Вы творите? Это ведь…

- Господин майор, - я подвинул две части карты к другому концу стола. – Не имею желания делиться непонятно с кем отпечатками своих пальцев. Удостоверение я Вам отдаю, а почему повредил чип – уже объяснил. Сам не просил, что бы меня приняли в ряды Гвардии, потому что ни времени, ни желания присутствовать на каких-то приёмах и праздниках у меня нет. Пусть этим занимаются те, кто более достоин, а может кто не имеет возможности выделиться среди других иным способом.

Майор медленно наливался краской. Явно был не глупым человеком и если бы хотел, мог мои слова принять за оскорбление, бросить вызов. Но нет. Тот половинки удостоверения сложил в конверт и, заклеив, расписался на клапане.

- Государь будет в гневе, – посетовал майор и посмотрел долгим взглядом мне в глаза. – Я не обиделся на Ваши слова, князь, потому что среди офицеров много таких, о ком Вы сейчас упомянули. Но есть и другие. И их большинство. Тех, кто считает за честь служить Императору.

- Не буду спорить, господин майор. Но одно дело было служить Императору по крови и другое – избранному по факту даже не всенародно, а Парламентом. Хотя сам я далёк от политики и не имею ни малейших претензий к нынешнему Государю. Главное, что бы ОН ко мне не имел претензий, хотя точек соприкосновения у нас вроде как и нет.

Майор сокрушённо покачал головой и, отдав честь, покинул кабинет и вскоре за ним закрыли дверь. Сегодня в квартире присутствовали обе сестры, но мне они не докучали, а, главное, не отвлекали от дел.

Только после обеда Наталья спросила, могу ли я выделить полчаса времени, что бы принять её отца. Раскрыть тему предстоящего разговора она не могла. Сказала, что не в курсе вопроса, но я понял, что девушка лукавит. Что мог сказать точно, вопрос о деньгах и аренде подниматься не будет – здесь, в этой Руси, между малознакомыми людьми существовал некий моральный и этический порог дозволенности в общении. И генерал, хоть и отставник, с протянутой рукой точно не придёт. Здесь офицеры ещё не забыли что значит слово «честь». Полчаса ничего не решают, поэтому согласился и, назначив время встречи, ушёл в кабинет.

- - -

Разговор с Петром Алексеевичем продлился почти два часа. Я накануне ещё догадался, что это не тот генерал, которых ежедневно можно видеть по телевизору. Поначалу он пытался меня раскрутить, выворачивая разговор так, что бы большей частью я говорил, но увидев на моём лице улыбку, мужчина чертыхнулся и рассмеялся, осознав, что все его наводящие вопросы остались без ответа там, где я на них не желал отвечать. Договорились не играть в кошки мышки, а говорить начистоту. То, что предложил отставник, меня вначале не заинтересовало. Вот, спрашивается, зачем обучаться способам ухода от наружного наблюдения или, к примеру, навыкам гримирования? Почти под самый конец разговора мне был задан вопрос в лоб. Точнее два вопроса, на которые пришлось хоть и уклончиво, но ответить.

- Александр. Вы задумались над моим предложением, но сразу его не приняли. Прекрасно понимаю, что ЗДЕСЬ Вам эта наука ни к чему. Но Вы же в скором времени вернётесь туда, откуда прибыли? И ТАМ наверняка рано или поздно могут возникнуть проблемы, когда Вам придётся УХОДИТЬ… Сколько у меня времени, что бы дать Вам хотя бы основы?

- Подобные проблемы могут и не возникнуть, - я улыбнулся, смотря на открытое лицо мужчины. Вот не было в нём сейчас фальши. Чувствовал отголоски его мыслей и эмоции. – А может и будут. Что касается сроков, тут ничего конкретно сказать не могу. Может через месяц, а может через полгода. Как буду готов... А на вопрос, откуда Вы взяли, что я исчезну, Вы, конечно же, не ответите? Психологический портрет человека с последующим глубоким анализом?

- Вот Вы и ответили на свой вопрос. Не вижу необходимости что-либо уточнять.

- А системой аналитики поделиться сможете? Мне бы пригодилось.

- Этому надо учиться многие годы, увы. Хотя… - генерал задумался. – В принципе здесь ничего особого такого нет. Имею в виду секретного ничего нет. Человек, умеющий наблюдать и аналитически мыслить… Согласен, два по два часа в неделю.

- Спасибо. На этом всё?

- Хотелось бы сказать да, но если позволите ещё одно уточнение. Это даже не вопрос. Лишь скажите – прав я или нет. Вам же не двадцать лет? Скорее за сорок? Мы с женой накануне переругались на эту тему. Она утверждает, что Вам не более тридцати, а я чувствую, что больше.

- Пытаетесь наводящими вопросами выведать тайну? Увы, без постоянной практики любой специалист теряет навыки. Сейчас словесная вязь выглядела грубовато. Скажу так – Вы ближе к истине, но давайте без уточнений, хорошо?

- Так я и спрашиваю не ради удовлетворения любопытства, а что бы продумать более удобную методику подачи материала. Парнишка в двадцать лет многое воспримет совсем не так как мужчина в сорок. Спасибо. Буду думать…

Вообщем, договорились, что четыре дня в неделю мы с ним или с его женой будет заниматься как теорией, так и практикой. Я решил для себя, что подобная наука пригодится, если я, конечно, хочу остаться жив. Поинтересовался оплатой, но на меня замахали руками, мол, это не ради денег, а для удовлетворения собственных амбиций. После долгих разговоров, порой и споров, пришли к обоюдному согласию – я с его девочками раз в неделю занимаюсь стрелковой подготовкой. Оружие и боеприпасы они приносят свои, а девочки мне помогут с тренировками по рукопашному бою. Оказывается, они прошли углублённый курс подготовки разведчиков-диверсантов, правда, преподавателями у них были их собственные родители. Когда мне это сказали, не выдержал, засмеялся, представив худенькую Машу, ползущую по уши в грязи с рюкзаком за спиной к железнодорожному мосту с целью его подрыва. Генерал понял мою улыбку правильно, но не стал сотрясать воздух – чуть повысив голос, подойдя к двери, позвал девушек в кабинет. Забавно, но первой в комнату вошла именно та, о которой я и подумал, Мария.