Мастер путей. Трилогия (СИ) - Черный Александр Михайлович - Страница 74

Уже внизу соединил в единую сеть оставшееся оборудование и запитал от аккумуляторов через переходники. Собрал «птичку», воткнул в её тушку источники питания, и словил пропуск зажигания, затроил. Завис, по-русски говоря. Дело в том, что привычка — вторая натура.

В меня чуть ли не штырьковой антенной от Р-123 вбили, что запуск «пташки» должен производиться максимально далеко от места, где засел расчёт беспилотника. Враг тоже далеко не дегенерат, и умеет отслеживать пуски малоразмерных аппаратов. Учитывая, что радиус боевого применения «карманной авиации» почти никогда не превышает дальность работы ствольной артиллерии, по месту запуска с завидной регулярностью прилетали фугасы. Время накрытия разнилось в зависимости от многих факторов, но отсутствие обстрела, как показала практика, являлось исключением из правил.

Но, опять же, другой мир… Может, пора выключить свою шизофрению и дать ей погулять, хотя бы в смирительной рубашке? Тут радио только-только изобрели, а о радиоэлектронной борьбе и разведке ещё даже не помышляют. Кто тут будет охотиться за чокнутым пилотом беспилотника, катающего в ночи обворожительную подружку при исполнении?

Опять же, грань между больной паранойи и здоровой осторожностью безумно тонка. Параноики, как правило, живут дольше.

Поборов своего внутреннего психиатра и потупив с тушкой «птички» на руках, отнёс дрон на пару сотен метров в сторону, ближе к руинам здания на утёсе. Штатных психиатров для моих диагнозов в этом мире всё равно ещё нет. Но так я, хотя бы, спокоен за то, что всё сделал правильно. Ну, или почти правильно.

Потом пришлось бороться с ленью и прокрастинацией. Перед вылетом на новой местности положено тарировать электромагнитный компас «птички», для чего борт необходимо вертеть восьмёрками по всем плоскостям, направлениям и измерениям, чтоб умные мозги машинки прочувствовали склонения магнитных линий. Делать это необходимо несколько минут и относительно энергично. Дрон, напоминаю, весит больше десятка килограмм в сборе. И этой дурындой надо махать из стороны в сторону, в процессе пританцовывая и изображая из себя вождя шаманов. Чингачкуг Большой Член, мать его етить.

Так-то, без ложной скромности говоря, и в условиях спуфинга с подавлением летал, когда канал телеметрии отрубали начисто. По звёздному небу умею выводить «птичку». Летал не просто без компаса, но и со сломанным. Я, блин, несколько километров по прямой не пролечу без тарированного⁈ Ну, его, на фиг! Мне ж не за тридевять земель тащиться, а в радиусе прямой видимости действовать! На тарирование бортового электромагнитного компаса благополучно забил.

По завершению подготовки уселся рядом с Алиной и одной рукой на компьютере, стоявшем на её коленях, принялся сопрягать весь комплекс, в соответствующих строках и графах программного обеспечения проверяя корректность указанных шлюзов, портов и адресов, включая MAC и IP.

— Сейчас полетаем, — сообщил я. — Сильно матом вслух не удивляйся. Будут вопросы — спрашивай. Будут целеуказания — давай. Я вижу то же, что и ты.

И натянул очки.

— Поняла.

Борт отозвался на подключение. Очки дополненной реальности приняли входящую картинку с тепловизионной камеры. Пока что мутное марево: тушка стоит на земле и в упор смотрит на грунт.

«Вверх».

Рычаг джойстика воткнут до упора. «Птичка», взвыв винтами, да так, что услышали даже мы в самоходке, «свечкой» взмыла в ночное небо нового для себя мира, впервые выйдя на своё первое боевое задание. С боевым крещением в этом мире тебя, малышка!

«Малышка» быстро набрала километровый эшелон. По ходу взлёта и подъёма тепловизионная камера исправно передавала картинку: холодные камни разрушенного здания, тёплая обшивка самоходки, холодный и мрачный полуночный лес, рельефно читаемый выступ утёса, под которым на несколько десятков метров провален грунт. Впереди километры низменности.

Тепловизор подтвердил мои сомнения. Вокруг вообще ни одной живой души. Ни людей, ни птиц, ни животных. Насекомых, понятное дело, с такой высоты не увидишь. Да и в упор они не сильно-то видны. Но никого крупнее мухи в поле зрения объектива не было.

«Вперёд».

Рычаг джойстика сдвинут в упор. Несущие винты изменили частоты вращения сообразно запрограммированным протоколам, тушка стала смещаться вперёд. Привод воздушного давления начал принимать вмордувинд: принялась расти скорость движения.

Стоит сделать лирическое отступление и держать в уме, что абсолютную скорость узнать невозможно. В этом мире нет базовых станций, нет спутников, к которым можно подключиться. Нет возможности измерять скорость движения по скорости смещения в координатной сетке. Но есть привод воздушного давления, который принимает это самое давление и на его основе выдаёт относительную скорость борта. А она, на минуточку, может составлять как пятнадцать метров в секунду при полном штиле, так и один метр в секунду при встречном ветре в четырнадцать метров. С ветром «в спину» по догонному курсу всё ещё интереснее, скорости суммируются почти один к одному: при ветре в пятнадцать метров и собственной скорости в пятнадцать реально выжать почти тридцатку. Правда, обратно при таком ветре ты уже не вернёшься.

Подо мной проплывал лес, дремучий настолько, что едва ли там пройдёт хоть что-то или кто-то. Стягивание сил через него сопряжено с небоевыми потерями: половина бойцов в нём просто потеряется, лишившись чувства направления. В нём нет абсолютно никаких ориентиров, кроме сплошной непроглядной стены стволов. Это видно по плотности крон и верхушек деревьев. А даже, если снабдить каждого бойца компасом и задать ему азимут, перемещение большого отряда по лесу сопряжено с производством немалого шума от треска веток и хруста валежника под ногами. Ни о какой скрытности не может идти и речи. Мне нет необходимости спрашивать, чтоб констатировать очевидное: в этом мире нет лесхоза, который поддерживает санитарное здоровье лесов и облагораживает от валежника все посадки от запада до востока. Под кронами бурелом.

— Лин, — я позвал напарницу. — Пометь на карте, пожалуйста. Стягивание атакующих сил через лесной массив нецелесообразно. Чаща труднопроходима для пехоты и техники.

Бериславская зашуршала бумагой карты.

— Поняла.

Лететь пришлось километра четыре от точки старта. На протяжении этого отрезка пути под нами не было видно ничего, кроме деревьев. Выдержать ориентир помогала огромная прогалина посреди лесного массива, отличающаяся по тепловой сигнатуре. Разные породы деревьев под нами имели разную форму и размер листьев, потому тепло отдавали по-разному и в тепловизоре видны неоднородно. А прогал впереди диаметром километров в пять и вовсе лишён растительности, ещё и ощутимо теплее.

Облегчал обнаружение прогала набор сравнительно невысоких, но широких сооружений на территории. В них без труда угадывался административно-бытовой комбинат рудника, технические помещения, склады и непосредственно копры, заходящие в шахты. Здания имели отличный от остального ландшафта температурный диапазон и отчётливо виднелись на экране. Прямые линии стен, углов и крыш упрощали и без того не самую тяжёлый задачу.

Что мне не могло не понравиться — так это практически полное отсутствие жизни в зоне видимости. И я сейчас не только про лес вокруг говорю. Территория рудника также пустовала. Возле одного из крупных строений покоилась телега, запряжённая лошадью, но не более того. На всём пространстве, доступном для обозрения, не видно ни людей, ни животных. Даже сторожевых собак или существ, их тут заменяющих.

Первая мысль после увиденного — «Кто-то добрался сюда вперёд меня». Подумал, что чьи-то третьи силы учинили кровавую ночь и перебили всех до того, как я подоспел со своей разведкой. Для проверки этой версии понизил обороты несущим винтам и опустил «птичку» с верхнего эшелона пониже. На шестистах метрах остановил снижение. Если на земле есть тела, их очертания будут видны в тепловизор. Ниже опускаться пока не рискнул, не зная, что меня ждёт внизу.