Мастер путей. Трилогия (СИ) - Черный Александр Михайлович - Страница 72

— Двадцать четыре единицы. Сообразно числу убитых Мастеровым.

— Передайте их на нашу мануфактуру, — распорядился Морозов. — Пускай изучат пушкари и ружейники. Возможно, возьмут себе что-нибудь на ум. И насчёт Мастерова… Мне нужны на него все сведения, какие только можно добыть. Начиная от места рождения, его рода и состава семьи и заканчивая местом обучения, обстоятельствами поступления на службу в Тайную Канцелярию и вероисповеданием. Неважно, что. Абсолютно любые сведения.

— Тайная Канцелярия не любит, когда излишне ретиво интересуются её работниками, — заметил Ратибор Святополкович. — Прижимают больно, чтоб больше неповадно было.

— Значит, обставьте так, чтоб они сами всё на него выложили, — чуть раздражённо процедил Властислав Иванович. — На этого человека у меня безграничные планы. Если подтвердится хотя бы половина из того, что я подозреваю, он станет нашим самым сильным союзником за всю историю рода Морозовых. Подключите наши агентурные связи. Если, всё-таки, прижмут, рабочая версия — вы собираете сведения на человека, которого глава вашего рода объявил другом семьи. Вполне естественно, что в таких случаях происходит тесное знакомство и перепроверка предоставленных сказов.

— Вас понял, — кивнул начальник службы охраны. — Разрешите доставить светлейшую княжну Ветрану в Императорскую Академию с утра?

— Разрешаю.

* * *

Принял решение не затягивать с полётами. Возмутил атмосферу, прочувствовал местные геомагнитные поля, заценил плотность воздушных масс, и можно садиться. Аккумуляторов с собой аж пятнадцать штук, но их тоже надо где-то заряжать. При текущей полезной нагрузке с двумя камерами пять аккумуляторов по двенадцать тысяч миллиампер-часов не обеспечат длительности полёта дольше одного часа. Остальное зависит от направления и силы ветра.

Как только вернул борт на базу, сразу убрал разряженные аккумуляторы и отнёс их к себе в отсек. Не хватало ещё затупить и в запарке ночью взлететь на пустых батареях…

За остальные источники питания не переживал. Их по инструкции положено хранить заряженными, что я ревностно соблюдал. Лишь для очистки совести воткнул каждый из них в борт, чтобы силами диагностического программного обеспечения снять показания напряжения на контактах: убедиться, что за время хранения ни одна ячейка не вздулась, батареи не вышли из строя.

И уже после того, как убрал всё оборудование, подготовил его к транспортировке, погрузил в самоходку, я посчитал возможным потратить некоторое небольшое количество времени на обещанное занятие Алиной. Бериславская только того и ждала, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Из Сумеречной Долины мы выехали с задержкой на пару часов, зато и напарница была удовлетворена, и я разрядку получил. Как там по-умному звучит? «Мощнейший рычаг психологической разгрузки…», во.

Правда, чтоб уж сильно не наглеть, пришлось притопить тапочку в пол. Стоило выехать на бетонку, как самоходка начала пытаться набрать минимальную взлётную скорость: стрелка спидометра неумолимо стала ползти к правому ограничителю. Оставалось верить, что собиравшие это чудо-юдо инженеры позаботились о запасе живучести подвижных сопряжённых частей и не забыли о термодинамике. Всю дорогу надеялся, что на скорости за сотку ничего не заклинит от перегрева трения без смазки.

А уже от конторы, оставив там лёгкую самоходку и отжав мою трофейную тяжёлую, перегрузив в её грузовой объём всю нашу поклажу, мы ринулись обратно в сторону юга. Бериславская смиренно уступила мне место водителя, развалившись рядом на сиденье, и играла роль навигатора, указывая на повороты, разветвления, съезды и остановки под кустиками.

По ходу дела, силовая установка этой, тяжёлой самоходки, была сообразна её массе и максимальной загрузке. Динамика разгона ничуть не хуже, чем у лёгкой, что странно. Я привык, что лёгкие машины разгоняются гораздо быстрей тяжёлых. Тут же особой разницы не заметил. Конечно, и не летел стремглав, обгоняя облака и солнце (высота кузова и центр массы заставляли думать башкой перед совершением манёвра), но по прямой машина притормаживала и разгонялась ничуть не медленнее служебной самоходки Алины.

— Теперь не спеши, — на подъезде к руднику девушка перестала валять наивную малолетку и опять включилась в работу, демонстрируя, что не зря носит погоны с эполетами. — Впереди будет съезд направо. Довольно крутой. Сбрось скорость.

Категорически вовремя доехали. Уже солнце скрылось за горизонтом и дорогу освещали лишь отблески заходящего светила от белоснежных облаков над нами. В предзакатных сумерках я уже порывался включить фары, но всякий раз останавливал себя. Не знаю, стоят ли часовые синдиката на дороге перед базой: вообще-то, обязаны. Свет фар виден за десяток километров при прямой видимости. Нечего облегчать своей цели задачу по обнаружению нашего присутствия.

В указанный момент времени съехал на грунтовый просёлок, сразу начавший уходить под сень лесного массива. Очевидно, рудник и впрямь заброшен: накат на дороге минимальный, а между колеями порос бурьян по пояс. Его самоходка просто подминает под днище, не замечая, но сам факт говорит, что направлением пользовались нечасто.

Алина развернула карту, которую держала при себе всю дорогу.

— Сейчас будет три довольно заметных поворота, — предупредила девушка. — После третьего надо будет остановиться. Ночь ещё не опустилась полностью, и нас может быть видно. Подъезжать к указанной тобой точке будем после наступления темноты.

Резон в словах разноглазки есть.

Нам не пришлось долго искать, куда приткнуться. Длинномерная «шаланда» — не то, что можно спрятать в лесу. Грунтовая дорога имела следы давнишнего ухода: от колеи в сторону имелось буквально пара-тройка метров пространства до стволов первых деревьев. После указанных Алиной трёх поворотов нашёл на правой обочине более или менее ровный, свободный от растительности участок и съехал с колеи.

Торможение, останов силовой установки, готовность к работе. Прежде, чем вылетать, производим подготовку.

— Ты в разведках участвовала? — спросил Бериславскую, поднимаясь с кресла шофёра.

В заднем объёме самоходки был свален весь наш шмурдяк. Конкретно сейчас мне был нужен «плитник» и РПК.

— Не доводилось, — отозвалась правнучка Архимага. — Боевого опыта у меня, признаться, немного.

Привычными движениями накинул на себя «броню». Запахнул камербанды, попрыгал на месте. Под весом керамических бронеплит и насыщения в подсумках жилет осел по фигуре, приминая под собой китель.

Да, в этот раз решил выкарабкаться на задачу в местной одёжке. Может, зря я её так охаял, и она ещё ничего? Этот рейд будет показательным. Окажется удобно — значит, буду в ней рассекать по местным реалиям. Окажется неудобной — пойдёт в топку и будет покрыта тридесятым непечатным матом да плесенью веков.

— Тогда останешься в машине, — решил я. — Держи.

Достал из своих запасов кирпичик двухдиапазонной радиостанции и передал девчонке. Сам же вытащил из подсумка на «плитнике» точно такой же и показал на пальцах.

— Это рация. Сокращение от слова «радиостанция». Прибор, чем-то напоминающий телеграф. Питается от встроенного источника энергии и не зависит от проводов. Включается тут…

Демонстративно повернул ручку на верхнем торце прибора. Динамик едва слышно хрюкнул, дёрнув своей мембраной в режиме самодиагностики. Алина повторила мои движения в точности, будто зеркало.

— Вот этот орган управления выбирает каналы связи. Тебе его трогать не надо. Выставь на, допустим, первый. Я делаю также. Запомни: общаться могут только абоненты, чьи каналы на рациях совпадают. Если крутанёшь не туда и собьёшь настройку — я не докричусь до тебя даже поросячьим визгом. Эта кнопка отвечает за начало передачи. В наших конфигурациях общение возможно только, когда она зажата. Нажала, произнесла сообщение, отпустила. И никак иначе.

Обе р/с выбрали по первому каналу связи. Коротким зажатием тангенты проверили проходимость сигнала. Сначала устройство действительного тайного советника приняло мою передачу, потом и моё её.