Мастер путей. Трилогия (СИ) - Черный Александр Михайлович - Страница 19

— А что за условия? — полюбопытствовала Алина.

— Хотя бы, снабжение, для начала, — пожал плечами я. — Я ж сейчас буквально гол, как сокол. Из всего моего скарба при мне только старая грязная одежда. Из оружия только нож. Да и то лишь потому, что не успел выложить. Не хочу хвастаться, но вы призвали специалиста со своим широким набором инструментов, который остался у него дома. Или я должен овладеть вашим колдунством, чтоб вернуться к себе и переместить его сюда, или мне потребуется всё необходимое на месте. В идеале, всё вместе. Чего-то из необходимого у меня точно не окажется.

Алина на минуту задумалась.

— Не обещаю, что удовлетворим любые запросы. Но, как минимум, могу устроить встречу с тем, кто может принимать такие решения. Я могу считать, что ты согласился помочь нам?

Я отрицательно покачал головой.

— Только после того, как заключим контракт. До того момента любые обещания и посулы — не более, чем профанация и декларация намерений. Это тебе так, на будущее. Девушка ты красивая и видная. По жизни может пригодиться.

Бериславская улыбнулась.

— Спасибо на добром слове. Ты тоже… красивый и видный.

На тот момент времени я не придал значения вскользь брошенной фразе. Просто не смог согласиться с тем, что кто-то видит «красивым и видным» заросшего щетиной наймита, которого от грязи буквально отмывали в семи водах. Может, у кого-то свои идеалы и вкусы, но тогда мне показалось, что дежурная ответка была произнесена больше из вежливости и в благодарность на комплимент, но никак не в качестве действительного признания.

— Мы подождём, когда дедушке станет лучше, — предложила Алина. — Путь нам он точно не откроет. Ему бы с постели встать. Мы можем добраться до места на транспорте, но дедушке лучше отлежаться. Он истощён.

Я кивнул.

— Подождём, сколько потребуется. В любом случае, мы теперь в деле. Дождёмся улучшения его самочувствия, подытожим оговорённое и займёмся делом. Пока что можем лечь поспать.

Признаюсь честно, мыслями мне хотелось далеко не спать. Рядом со мной сидит и прижимается всем телом молодая красивая девушка-ровесница, которая, судя по отсутствию кольца на пальце, однозначно засиделась в девках. Опять же, делаем поправку на иной мир: кольца тут могут быть не в ходу. Но когда я делал комплимент Алине, то ни разу не приукрашивал: девчонка и впрямь загляденье.

Останавливало только моё текущее состояние нестояния. Живая вода смысла с меня всю грязь, сняла усталость и уняла боль в забитых мышцах. Но сонливость никуда не делась. Как мы хотели спать, так и хотим.

— Ну, что? — спросил девушку. — Пойдём спать? Утро вечера мудренее.

— Пойдём, — согласилась она.

С едва заметной неохотой отслоняясь от меня.

Бериславская и впрямь принесла пару больших махровых белых полотенец. Одним она вытирала своё тело, вторым воспользовался я.

Честно говоря, надевать обратно грязную одежду на чистое тело желания не было ровным счётом никакого. Я не из брезгливых, могу неделями из одного комплекта формы не вылезать. Просто ленивый. Если мне завтра выпадет постирать «Горку» с термобельём, то опять придётся мыться самому.

Потому ограничился тем, что обул берцы прямо на босу ногу, обернул полотенце вокруг пояса, а одежду сложил и взял в руки.

Теперь — спать.

Надо будет только перед сном табличку написать: «Будить только в случае ядерной войны. При пожаре выносить первым».

Глава 9

Пробуждение

02 апреля 2025 года

12:00 МСК

На следующий день второго апреля я проснулся к полудню только лишь по той простой причине, что забыл выключить будильник в электронных наручных часах. Вчера, возвращаясь с контракта домой, выставил его на это время, чтоб проснуться после сравнительно короткого сна. Ради него решил пожертвовать скоростью возвращения и остановился отдохнуть возле придорожной гостиницы. Проснуться-то проснулся, а будильник не отключил. Спустя сутки тот сработал опять.

И первая мысль, посетившая меня в то утро: жизнь, блин, удалась.

Почему? Всё просто. Контракт закончен. Я проснулся и живой. Руки-ноги на месте, пальцы все целы, зубы-глаза-уши в наличии, и даже член стоит, что изумительно. Сигнал о качественном отдыхе, по итогу которого организм набрался сил. Что это значит? Правильно. Пора вставать. День сам по себе дерьмом не сделается.

Проснулся. Машинально ткнул пальцами наощупь в выступающие кнопки на наручных часах, которые нащупал где-то на прикроватной тумбе. Открыл глаза.

Бездумным и бессмысленным спросонья взглядом узрел творящийся вокруг меня абзац. Попытался понять, что происходит. Понял. Охренеть.

Мать моя женщина… нормальный поворот.

Начнём с того, что очнулся я в помещении, похожим на камеру предварительного заключения. Разве что площадь подразумевала одновременное содержание целой организованной преступной группировки. Почти идеально ровный квадрат со сторонами около десяти метров. Голые бетонные стены без единого окна, высоченные, под десять метров, потолки, такой же голый бетонный пол. Из всей мебели — только грубая кровать с относительно мягким и тёплым матрасом, стул со спинкой и прикроватная тумба. Разница с КПЗ заключалась только в том, что входная дверь не заперта: массивная деревянная створка с металлической обивкой приглашающе отворена, милостиво разрешая валить на все триста шестьдесят сторон.

Мозг попытался выйти на режим, сбросив оковы сна. В памяти закопошились обрывки воспоминаний минувших суток. Мчащаяся по трассе полноприводная «Газель» с прострелянным кузовом. Шелест отсчитываемых купюр. Сдача норматива по тяжёлой атлетике с переноской набитых трофеями рюкзаков. Вспышка телепортации. Чай смутного происхождения. И обнажённая девушка, прижимающаяся ко мне в полумраке, разгоняемом тусклым светом магических кристаллов.

Глаз спросонья ещё смотрел замыленным взглядом, но и он уже пытался цепляться за окружение. Слух настороженно вслушивался в происходящее за дверью в попытках разобрать визжащий шелест лопастей электромоторов от «птички», стрёкот автоматного огня или гул артиллерийских разрывов. Тщетно. Кроме звенящей тишины снаружи не доносилось ни звука.

Сел на кровати. Удивился. Потому что увидел себя по форме одежды номер ноль. На мне не было вообще ни хрена, даже полотенца. А, ведь, помню, что возвращался с купальни, обернув его вокруг бёдер. Спало, что ли?

Ни хрена. Вон, лежит в общей стопке вещей, на стуле, бережно сложенное. Там же виднеется и моя «Горка», и термобельё, и панама. Рядом на тумбе — содержимое карманов, вывернутое дотошно, как при досмотре. В довесок — лист бумаги, исписанный ровнейшим аккуратным девичьим почерком. Ожидаемо, во мраке неосвещённого помещения ни видно ни знака.

Взял с тумбы наручные часы, накинул на запястье, застегнул ремешок. Подхватил лист и вышел к проходу, под свет, что лился из-под потолка с многоэтажной люстры. Заторможенный спросонья взгляд вчитался в строки текста.

«Спасибо за бесподобную ночь!», — гласила первая же из них.

Охренеть. Это что же такого «бесподобного» случилось, что меня возблагодарили аж в письменном виде?

«Ты далъ намъ надежду. Такое не забывается. Дай намъ время, и тебе воздадутъ по заслугамъ. Твою одежду я отмыла и высушила. Оденься в чистое. Дедушка ещё слабъ и отдыхаетъ, не тревожь его, пока не встанетъ самъ. Мне необходимо отлучиться. Скоро вернусь. Пока ждёшь — можешь ознакомиться с книгами, я оставила их на столе».

Нормальное такое послание.

Взгляд скосился на стопку одежды. Только сейчас до меня дошло, что от «Горки» и впрямь не несёт за версту дымом и пороховой гарью. Да и ровнее цвет брезента стал, что ли? Термобельё, значит, тоже освежила? Хрена себе, хозяйственная. Я-то рассчитывал своими силами с этим справиться на днях или раньше (стирать глубоко за полночь плохая идея: сил не было), а тут сервис — моё почтение.