От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Никонов Вячеслав - Страница 32

Гелен утверждал, что нисколько не сомневался в том, что западные страны после окончания войны вступят в конфронтацию с Советским Союзом. «Нам было ясно – не зря мы несколько лет старательно изучали основы коммунизма… – что для защиты западных народов от экспансии коммунизма в послевоенное время рано или поздно потребуются совместные усилия всех цивилизованных государств… В Европе, готовящейся защитить себя от коммунизма, Германия вновь смогла бы занять свое место». Гелен полагал, что американцы быстрее других оценят потенциал немцев. И он не ошибся.

С 15 апреля посвященные сотрудники немецкой военной разведки потянулись по железной дороге в Баварию, в новую штаб-квартиру Райхенхалль. Там занимались созданием тайников в горах, изготовлением фотокопий разведывательной и агентурной документации и ее размещением в надежных укрытиях. К началу мая работа была завершена.

Личный состав своего отдела Гелен разбил на три группы, которые скрылись в трех потайных пунктах в Альпах. Там сотрудники абвера должны были отсиживаться пару недель после капитуляции Германии, после чего им предписывалось явиться в ближайшую американскую военную комендатуру. Две недели истекли. «…Сложные чувства обуревали меня. С одной стороны, я испытывал иронию – своеобразный юмор висельника: как-никак генерал-майор, занимавший во время войны солидную должность, пришел сдаваться в плен молодому американскому лейтенанту. С другой – возврата назад уже не было».

22 мая Гелен сдался 7-й армии генерала Паттона и немедленно попросил организовать ему встречу с американской контрразведкой. «Комендант местного гарнизона, вполне понятно, сильно взволновался, когда перед ним оказались генерал и четыре офицера генерального штаба. Но он не мог до конца понять, какой „улов“ выпал на его долю, так как не знал немецкого языка, а мы тогда еще не говорили по-английски. Комендант тут же позвонил своему начальству и получил указание доставить нас поодиночке в штаб дивизии в Вергль. Меня первого посадили в джип военной полиции и сдали офицеру службы „Джи-2“ (американская армейская разведка). Он сразу сообразил, кто мы такие, и приступил к опросу, начав с меня. Но странное дело: беседа шла главным образом не о моей прошлой деятельности, а об обстановке в Германии во время национал-социализма.

После краткого опроса меня направили в Зальцбург».

Пока Советский Союз требовал экстрадиции Гелена и передачи его материалов, американцы нашли ему лучшее применение. «Меня посадили в джип и отправили в Аугсбург, где находился сборный лагерь для военнопленных армейского подчинения».

Осколки и бывшие союзники Германии

К моменту капитуляции Германии Австрия и Чехия были де-факто немецкими провинциями.

С марта 1938 года Австрия являлась частью Германии. После аншлюса этой страны Гитлер отменил ее название, коль скоро рейх был единым, и заменил на древнее – Остмарк, или Восточная марка, как этот регион назывался во времена Карла Великого в VIII–IX веках. С 1942 года для земель бывшей Австрии использовалось другое понятие – Альпийские и Дунайские рейхсгау. Несмотря на столь явное ущемление австрийских национальных чувств, никаких признаков сопротивления гитлеровскому режиму – кроме эмиграции ряда известных семейств – там не наблюдалось. Австрийцы оставались до конца лояльными подданными гитлеровского рейха.

Освобождение Австрии от нацизма выпало в основном на долю бойцов Красной армии из состава 3-го Украинского фронта маршала Советского Союза Федора Ивановича Толбухина и левого крыла 2-го Украинского фронта маршала Советского Союза Родиона Яковлевича Малиновского, которые и провели Венскую наступательную операцию. Три армии немецкой группы «Юг» – генералов Вёлера, Рендулича и фон Бюнау – не смогли сдержать наступление, и к началу апреля 1945 года наши войска вышли к австрийской границе. Малиновский 4 апреля овладел Братиславой и шел на Вену по северному берегу Дуная.

Матвей Васильевич Захаров, возглавлявший штаб 2-го Украинского фронта, рассказывал: «13 апреля соединения 3-го и 2-го Украинских фронтов штурмом овладели столицей Австрии… Родион Яковлевич, взглянув на мою оперативную карту, испещренную разными пометками, шутливо заметил:

– Удивительное совпадение, Матвей Васильевич! Над Будапештом ты поставил дату 13 февраля, а над Веной – 13 апреля. Видно, невезучие для Гитлера цифры. Нам же и чертова дюжина впрок».

Будущее Австрии сразу же встало на повестку дня. Все были согласны, что она должна быть отделена от Германии и восстановлена как самостоятельное государство. Еще до освобождения Австрии союзники начали переговоры в рамках ЕКК о границах зон оккупации. Наиболее сложным оказался вопрос о статусе Вены и ее окрестностей, оказавшихся в глубине советского сектора.

И еще до освобождения Вены по инициативе Москвы было создано временное правительство Австрии во главе с социалистом и теоретиком австромарксизма Карлом Реннером и с участием коммунистов.

Реннер еще в 1918 году после распада империи Габсбургов возглавлял Австрийскую республику, и именно он в сентябре 1919 года подписал Сен-Жерменский договор, определивший ее новые границы. Он ушел из большой политики в 1933 году и, будучи осторожным политиком, достаточно благополучно пережил годы сначала австрофашистской, а затем нацистской власти.

Сталину тогда Реннер показался наиболее подходящей фигурой на роль главы временного послевоенного правительства, учитывая его опыт государственного управления, авторитет в австрийском обществе и принципиальную приемлемость для западных союзников. 7 апреля 1945 года было образовано Временное австрийское правительство. В тот же день оно опубликовало торжественное заявление о независимости страны. Государственный суверенитет Австрии был восстановлен. В заявлении от 9 апреля 1945 года советское правительство указало, что «не преследует цели приобретения какой-либо части австрийской территории или изменения социального строя Австрии».

В беседе с Гарриманом 13 апреля Сталин предложил, не дожидаясь окончательного решения, направить в Вену представителей союзников с тем, чтобы они на месте могли разобраться в ситуации и дать свои предложения. Союзники ухватились за это приглашение, но вскоре оно было обставлено дополнительными условиями, связанными с прогрессом на переговорах о границах зон оккупации в рамках ЕКК.

27 апреля было провозглашено восстановление свободной и независимой Австрии, маршал Толбухин одобрил предложенный Реннером состав кабинета, в который наряду с социал-демократами вошли коммунисты и представители Австрийской народной партии. Москва 29 апреля – несмотря на просьбы западных партнеров не спешить с этим – объявила о признании правительства Реннера. 1 мая новое австрийское правительство провозгласило возобновление действия конституции 1920 года с поправками 1929 года (она действуют в Австрии и по сей день). Объявившее себя общенациональным, Временное правительство располагало тогда реальными полномочиями только на территории советской зоны оккупации.

Западные державы опасались, что кабинет Реннера будет следовать воле Москвы, и уже сам факт его признания вызвал их большое неудовольствие. Черчилль 30 апреля писал Трумэну: «Меня очень беспокоит развитие событий в Австрии. Объявление о создании Временного австрийского правительства вкупе с отказом разрешить прибытие наших миссий в Вену заставляет меня опасаться, что русские намеренно используют свое появление в Австрии первыми для того, чтобы „организовать“ эту страну до того, как туда придем мы». Премьер-министр предложил сделать совместное представление на сей счет.

Трумэн в мемуарах возмущался: «В Австрии мы столкнулись с русской оккупацией с их обычным „временным правительством“, которое было полностью под русским контролем и которое утверждало, что представляет всю Австрию. Мы сообщили советскому правительству, что временное правительство в Вене было сформировано без консультаций с американцами, англичанами и французами». Но тогда президент предпочел ограничиться нотой протеста на уровне госдепартамента, к которому присоединился и британский МИД.