Ай да Пушкин, ай да, с… сын! (СИ) - Агишев Руслан - Страница 43

Катерина оказалась посмелее сестры и первой потянулась к фляжке. Принюхалась, крылья носика затрепетали, словно в предвкушении. Чуть улыбнулась и осторожно пригубила.

— Ой! — выдохнула она с расширившимися от удивления глазами. — Сладенько и кофейно, никогда ничего такого не пробовала. Сашенька, ты обязательно должна попробовать этот чудесный напиток, — вроде и выпила немного, а сразу раскраснелась, в глазках заиграл огонек. От испуга, что только что сковывал ее, не осталось и следа. — Сразу так хорошо стало. Попробуй, Сашенька, попробуй.

Вторая сестра тоже чуть коснулась губами горлышка фляжки, и тут же вздрогнула.

— Ух! — у Александры вырвался восхищенный возглас, и она пригубила еще немного напитка. — Как же вкусно, сладко! Что это такое?

Про тревогу уже никто и не вспоминал. Обе разулыбались, не сводя любопытных взглядов с Льва.

— Саш[А], назвал этот напиток чудным именем Бейлис. Он прислал кофейный и сливочный…

— Еще сливочный? — в один голос воскликнули сестры, наступая на мужчину. — Мы хотим непременно попробовать!

— Все осталось дома, — развел руками Лев. — Вернемся, непременно продегустируем и сразу же отпишемся. Ведь, понравилось?

Обе, хлопнув в ладоши, тут же закатили глаза, словно только что испытали просто неземное удовольствие.

— Вот и договорились, а теперь за работу. Смотрите, какие-то дамы приглядываются к нашему салону…

Через мгновение все они, а вместе с ними и их работники, три девицы, с улыбками уже встречали первых посетителей нового дамского салона Петербурга, который представлял собой необычный гибрид между модным магазином, салоном для приятного времяпровождения и бесед для дам и ателье.

— Катенька, Сашенька, наши девочки готовы? Проверьте, чтобы все улыбались, в общении не терялись, но и не были излишне назойливы. Каждый гость должен почувствовать себя, как дома. Помните, как я вам читал наставления Саши. Каждый должен ощущать, что все это сделано именно для него одного, — давал Лев последние перед открытием наставления. — Особыми гостями занимайтесь сами. Пусть видят, как мы их ценим. С остальными справятся наши девочки…

За их спинами уже стояли пять работниц — девиц приятных и сообразительных на лицо. Ничего провинциального, все опрятно, сдержанно.

Санкт-Петербург, Большой Гостиный двор

Слухи расходятся невероятно быстро, особенно в Петербурге. И вот уже к исходу второго дня внутри дамского произошел самый настоящий взрыв, в качестве которого выступило известие об открытии весьма и весьма необычного дамского салона.

Казалось бы, что в этом такого невероятного? Дамских салонов всех видом и мастей только в одном Петербурге было более двух десятков — на любой кошелек, на любой вкус и цвет. Торговали шляпками, готовыми платьями, ленточками, перчатками и сотнями другим, несомненно, очень важных штучек дамского туалета, которыми никак нельзя ударить в грязь лицом перед другими. Словом, что могло быть такого невероятного в этом новом салоне, чтобы новость о его открытии передавали с восторгом, с придыхание повторяли его наименование? Не понятно было, особенно кавалерам дам, отцам почтенных семейств.

А между тем удивляться было чем…

За дверьми никто не встречал тебя с портновским метром в руках, никто не бросался навстречу с угодливыми поклонами, никто не тащил ворох платьев и шляпок из кладовой. В воздухе не витала атмосферы провинциальной простоты и прямолинейности, запахов трактира, в конце концов.

Посетителей ждал мир строгой роскоши и утонченного вкуса, того, чего не хватает в обычной жизни, о чем лишь слушаешь восхищенные рассказы. Каждое мгновение, проведенное здесь, будило воображение, особое, непередаваемое чувство принадлежности к избранному обществу.

У порога встречала миловидная девица в строгом туалете, в котором даже самой взыскательный взгляд не найдет и намека на небрежность. Ее волосы тщательно уложены в причудливую прическу, в ушках блестит жемчуг.

— Наш салон приветствует вас, — девица широко улыбается, предлагая следовать за собой. — Позвольте рассказать, что мы можем предложить…

Из небольшого вестибюля гость попадает в просторную гостиную, больше напоминающую выставочный зал. У стен стоят манекены — выполненные с особым мастерством женские фигуры, одетые в туалеты по самой последней моде. У дверей можно было рассмотреть летние одеяния в светлых тонах и из воздушных тканей. Дальше располагались фигуры в вечерних и бальных туалетах, предлагая полюбоваться на строгие линии или причудливые фасону.

Выслушав рассказ о выставленных платьях, посетительница проходила в следующую гостиную, где в воздухе витали ароматы кофе и фруктов. Рядом с удобными креслами стояли небольшие чайные столики, где можно было перевести дух, пригубить ароматного травяного или фруктового чая, душистого кофе. Тут же, на столике лежал большой журнал, к яркому названию которого тут же притягивался взгляд — «Последние модные новинки из-за границы». Со страниц журнала на утомленную гостью глядели дамы в необычных туалетах. Рядом с каждой цветной картинкой, нарисованной вручную, можно было прочитать пояснение, звучащее музыкой даже для самого взыскательного уха — «Графиня де Бражелон на прогуле в Летнем саду в яркий солнечный день», «Баронесса Кирпри в морском путешествии любуется закатом солнца», «Княжна Виктория в кофейной комнате наслаждается новым вкусом», «Герцогиня Монтгомери читает книгу А. С. Пушкина „Евгений Онегин“».

Что-то понравилось или возникли какие-то вопросы, рядом с гостьей тут же появлялась работница, готовая все рассказать, объяснить, или принести новый журнал. Если же хотелось что-то особенное, то можно было сразу же к модистке, что ждала в другой комнате и могла сразу же снять необходимые мерки.

И только в самом конце визита, когда гостья собиралась уходить, ей предлагалось посмотреть и на другие предметы туалета. Причем все звучало кулуарно, негромко, словно под большим секретом, что еще больше возбуждало любопытство, желание все непременно увидеть, разузнать. В случае согласия на чайном столике, словно по мановению волшебной палочки, появлялся новый журнал без всякого названия, открыв которой одни гости тут же краснели, а другие, напротив, сразу же начинали деловито переворачивать страницы, с особым вниманием рассматривать яркие рисунки.

— … Какие воздушные, с оборочками, прямо прелесть… А вот это что за карманчики такие? — некоторые посетительницы даже задавали вопросы, уверенно тыкая пальцами в особенно понравившиеся им рисунки. — А вот эти дырочки для чего? И как такую красоту одевать?

— Здесь есть маленькие застежки, — конечно же, работницы салона все подсказывали, а для особых клиентов и показывали. — Можно посмотреть. Ведь, на картинке они кажутся не такими красивыми…

— Конечно же…

Эта комнатка запиралась на ключ на манер тайного убежища. Стены обиты красными обоями с золотыми цветами, в углах стоят мягкие кресла, на которых так удобно сидеть. Заходишь и сразу понимаешь, что сейчас будет что-то особенное, тайное, не для всех.

— Вот, здесь те самые панталончики… Потрогайте, какая нежная ткань, какой рисунок, тончайшее кружево… Их даже в руках держать одно удовольствие…

Между делом этим же дамам предлагалось новомодную новинку, изготовленную по заграничным рецептам, — кофейный и сливочный ликер. Когда шел разговор о таких сокровенных деталях дамского туалета, кто откажется небольшой рюмочки аперитива? Правильно, никто.

Естественно, посетительницы выходили отсюда с легким румянцем на щеках и чрезвычайно загадочным взглядом. Теребили в руках платочки, веера, а также крепко сжимая небольшие бумажные свертки с особой покупкой. При выходе из салона выглядели непременно задумчивыми и молчаливыми, на что, конечно же, обращали внимание их кавалеры.

Санкт-Петербург, Зимний дворец