Ай да Пушкин, ай да, с… сын! (СИ) - Агишев Руслан - Страница 19

— … Удивительно, что ты промахнулся. До сих пор не могу понять, как это случилось, — качал головой пожилой господин, откинувшись на спинку кожаного кресла. Его взгляд был полон упрека, чего он и не думал скрывать.–Ты же отменный стрелок. В своем полку лучший был. Как же так вышло?

У мужчины напротив лицо было скрыто полумаской, оставлявшей открытым волевой чисто выбритый подбородок и небольшие усики.

— Это совершеннейшая случайность. Мой выстрел был точен, как и всегда, — его рука дернулась к поясу, где у офицера обычно располагалась кобура с пистолем. — Думаю, у него было что-то под сорочкой. Возможно, это тонкая кираса. Ведь, я попал в него. Точно по…

Прерывая его, старик повелительно махнул рукой. Мужчина сразу же замолчал и опустил голову.

— Хватит. Мне все равно, что и как произошло. Ты должен доделать дело, — взгляд у него стал тяжелым, давящим. — Или наполнить о твоих долговых векселях? Поведешь себя неправильно, и тебя не станет. Я раздавлю тебя, а заодно всю твою семейку. Не веришь? Забыл, что бывает за растрату полковой кассы? Тебя будет ждать офицерский суд чести, а потом пуля в висок. Сестра станет шлюхой, чтобы выплатить долги.

— Я понял, понял, — глухо пробормотал мужчина, скрипнув зубами. — Я все сделаю, как надо.

Старик самодовольно причмокнул. Хорошо видно было, привык, что все решалось по одному его слову.

— Пусть все будет, как в прошлый раз, но уже с другим результатом. Ссора у всех на глазах, затем дуэль. Все должно быть открыто, на виду. Рифмоплета нужно наказать. И…

Он было задумался, но сразу же продолжил:

— Передай ему, что он больше не рыцарь розы и креста.

Санкт-Петербург, Зимний дворец

Вот и наступил этот день, который принёс семейству Пушкиных столько забот. Четверг, стрелка часов перешагнула десять вечера. Большая часть гостей уже прибыла, и дефилировала в парадном зале в ожидании выхода императорской четы.

— Сашенька, ведь все уже началось, — с ужасом в глазах шептала Наталья, видя перед парадной лестницей дворца огромное число экипажей. — Мы никогда раньше не опаздывали, и теперь все будут смотреть на меня. Сашенька, миленький, скажи, что все будет хорошо. Ой…

Едва они пересекли порог и оказались в сверкающем холле, как на них устремились все взгляды. Если дамы и их кавалеры еще сдерживались, то слуги даже не пытались скрывать свой шок. Было очень занятно видеть, как у них отвисали челюсти при виде Натальи.

— Ташенька, дружочек, полноте, — шептал Александр, склоняюсь к её ушку. — Не обращай ни на кого внимания. Пусть завидуют…

А ей, и правда, завидовали, чего было не скрыть ни презрительными смешками, ни отстраненным видом, ни равнодушными ухмылками. Настоящее отношение все равно «лезло» наружу, как его не прячь и не маскируй.

— Забудь, их никого нет рядом. Они даже рядом не стоят с тобой. Никто из них…

Шептал, а сам никак не мог поверить своим глазам. Ведь, у него все получилось! Он, ни разу толком не державший корректирующий карандаш или кисточку для нанесения тона, сумел создать такое, что у людей глаза на лоб лезут. И лезут, следует сказать, самым натуральным образом.

Больше того у пары девиц на выданье, что явно переборщили с пудрой, закрашивая прыщи, вообще, истерика случилась при виде Натальи. Контраст [спасибо огромным ростовым зеркалам и яркому освещению в залах]между ними был столь разительным, что этого просто нельзя было не заметить. Молоденькие девицы по сравнению с Натальей, к этому времени, на минутку, матерью четверых детей, выглядели внезапно постаревшими бабехами в возрасте хорошо за сорок или того хуже, просто плохо намалеванными куклами.

Наталья же предстала совсем иной. Точеное лицо дышало свежестью. Едва намеченные тоном скулы и огромные глаза вкупе с длинными ресницами придавали лицу особую выразительность, которой так славятся девушки на юге. Еще больше усиливали эффект выделенные контуром губы, особенно притягивавшие взгляд.

— Сашенька… они же все на меня смотрят, — сдавленно шептала Наталья, еще сильнее цепляясь за локоть супруга.

Она, числясь одной из записных красавиц Петербурга, конечно же, привыкла к восхищенным взглядам и шквалу комплиментов, но к происходящему сейчас явно оказалась не готова. Бравый генералы при виде нее молодцевато втягивали животы и лихо подкручивали кончики усов, за что тут же получали тычки и упреки от своих жен. Блестящие кавалеры в возрасте и только что оперившиеся безусые юнцы норовили оказаться рядом, чтобы поймать ее взгляд и выразить свое безграничное восхищение ее красотой. Они толпились, мешая друг друга, сдавленно шипели, кидали в сторону соперников гневные взгляды.

— Мне душно, — у Натальи от такого внимания заалели щеки, что придало ее образу еще больший шарм и неотразимость. — Саша, давай выйдем на балкон.

— Давай.

Александр кивнул, сворачивая в сторону скрытого за роскошными портерами закутка. Там располагался выход на широкий балкон, где гости могли насладиться тишиной после шумного зала, немного освежиться. Стоявшие в ожидание, слуги сразу же предложили теплые меховые мантии, чтобы их не прихватил морозный ветер и стужа.

В этот момент торжественно взревели фанфары, предупреждавшие о выходе императорской четы. Конечно же, теперь ни о каком балконе речь и не шла. Как камер-юнкер, то есть придворный Свиты Его Императорского Величества, Пушкин обязан быть в этот момент в зале и приветствовать императора.

— Тогда позже, — слабо улыбнулась Наталья, кивая в сторону балкона.

Они вернулись в зал и заняли место рядом с другими придворными. Сейчас императорская чета по традиции должна была совершить небольшое дефиле по кругу, чтобы у всех гостей была возможность их поприветствовать.

— Многие лета, Ваше Величество! — по старинке приветствовал императора какой-то старик в мундире, увешанном орденами. Государь чуть задержался рядом, бросил в ответ несколько слов, чем сразу же привел в истовый восторг старого ветерана. — Многие лета…

— Мы просто восхищены, Ваше Величество! Такое великолепие кругом! — перед Николаем Первым склонился плешивый барон с большим пузом, проталкивавший вперед себя нескладного паренька в мундире Преображенского полка. — Ваше Величество, позвольте представить моего сына, Алешеньку, поручика Апшеронского пехотного полка, — этот самый Алешенька, отчаянно выпячивая цыплячью грудь, тянулась перед императором. — Служит, как и его батюшка во славу Отечества…

— Ваше Величество, как вас неимоверно стройнит этот белоснежный мундир! — доносился чей-то восхищенный голос с другой стороны. Императору пришлось чуть наклонить голову и туда, приветствуя очередного придворного.

Вскоре императорская чета оказалась и возле супругов Пушкиных, которые были едва видны за спинами других гостей. Они уже собрались было пройти мимо, как государыня, до этого хранившая полное молчание и не изъявлявшая ни к кому особого интереса, вдруг встрепенулась и дернула супруга за руку. Причем это оказалось столь заметно, что насторожились и остальные члены Свиты. Ведь, внимание императрицы, как известно стоило очень дорого. Вот свитские внимательно и вслушивались в разговор.

— Посмотри…

— Что же привлекло твое внимание…

— Это просто невероятно…

— Гончарова⁈

— Мне непременно нужен тот же самый мастер…

— Хорошо, хорошо, я разузнаю…

Пушкин, уже предчувствуя дальнейшее развитие событий, повел плечом и сделал шаг вперед. Внимание императора, учитывая его грандиозные планы, ему совсем бы не помешало.

— Ваши Величества, для нас большая честь, — Пушкин поклонился, супруга сделала книксен. — Присутствовать здесь.

Император же ответил не сразу, застыв рядом с ними. На его лице появилось довольно странное выражение — эдакая смесь восхищения, удивления и растерянности. Ясно чувствовалось, что он хотел что-то спросить, но не знал, как это сделать.

— Господин Пушкин? — неопределенно произнес Николай Первый, продолжая разглядывать Наталью. — Э-э-э… Наталья Николаевна, пусть простит меня супруга, но вы просто обворожительны!