Легкое отклонение от канона. Или гоп со смыком по-корейски (СИ) - "esteem" - Страница 70

— А…а…это вы во всём виноваты-ы! — разрыдалась вдруг ХёЧжин, теснее прижимаясь к плечу Миоку. — Вы-ы! И ваши дурацкие традиции-и-и! Вне…ик…внебрачный ребё-о-онок! По…позор семьи-и! Ку…куда смотрела ваша мать? И-и-и…! Весь…ик…весь мир давно живёт по-другому, а мы всё…ик…на мо…хлюп…на могилы предков оглядываемся-а! А она…она смотрит сквозь меня, а я…Чжуна, Чжуна. А она…хлюп…внимания не обращает! А у меня…работа-а-а! Бизнес! Ку…куда деваться…я и сдала её в пансионат…А…а…аппа…а…асёл!

— Ну, тише, тише, успокойся, девочка моя, — легонько похлопывая ХёЧжин по руке, уговаривала Миоку.

— И Такэда…ик…хлюп…а…асёл! — не слушала уговоры девушка.

— И МёнСу, осёл, — послушно повторяла Миоку. — А Такэда мой, вообще — аслищще! Но всё же, почему ты ему не сказала про дочь?

— А назло! — хлюпнула носом мусумэ.

— Э-э…с логикой не поспоришь, — хмыкнула хаха. И вдруг… — Погоди! Что ты про пансионат сказала?

— А что я могла сделать? Няньки не справлялись, у меня работа, куда мне было деваться? — подуспокоившись и изредка хлюпая ответила девушка. — До четырёх лет, она была со мной, а дальше…

— Ты хочешь сказать, что с четырёхлетнего возраста и…когда ты её забрала?

— Чуть больше месяца назад. В конце января.

— То есть одиннадцать лет, — проговорила Миоку голосом, которым можно было заморозить Антарктиду, — моя внучка безвылазно провела в закрытом пансионате?

— Почему, безвылазно? — ХёЧжин отодвинулась от Миоку и поёжилась, передёрнув плечами. — На выходные — когда могла — и на каникулы я забирала её домой.

— Угу. И ни АнГи, ни МёнСу, ничего не предпринимали?

— Омма, якобы была не в курсе. А аппа, ты же сама уже знаешь…

— Но через год-то он всё выяснил? Почему и тогда ничего не делал?

— Он спонсировал пансионат для детей-аутистов. Как и я.

— Аутистов? Чжуна была в закрытом пансионате для душевно больных⁇!!

— Нет, хаха. Аутисты и душевнобольные это разные патологии.

— А как она вообще туда попала? И ты что-то говорила, насчёт «проснулась». Прости я тогда не обратила внимания.

— Аутисты, это «люди в себе». Интроверты. До остальных им нет никакого дела. Они живут в своём, внутреннем мире. Им там хорошо и комфортно. А «просыпаясь» они как бы открывают для себя внешнюю реальность. Но это не сумасшедшие или душевнобольные. Аутисты очень умные люди. Часто намного умней и талантливей, обыкновенных.

— Н-да? — с сомнением покачала головой Миоку. — А почему Чжуна вообще родилась с такой патологией? В нашем роду рождаются здоровые дети.

— Ой, хаха, а то ты не знаешь историю моей помолвки? — хмыкнула ХёЧжин. — ХеМин была пьяна, Такэда практически невменяем…на радостях.

— Это, что же получается? — спросила Миоку, — У ребёнка с обеих сторон, родители и ближайшие родственники, занимают верхние строчки в журнале «Forbes». А она проводит детство в закрытом пансионате? Вдали от родных? Среди чужаков? — Миоку снова начала заводиться. — У меня появляется всё больше и больше вопросов к твоей омме, мусумэ!

— Омма, пыталась сделать всё, что могла, хаха. Мы даже поругались. Это я ей запретила говорить о Чжуне. Иначе пригрозила, что она вообще никогда не увидит соннё.

— Я тебя не виню, дочка, — мягко ответила Миоку на выпад ХёЧжин. — Ты и Такэда, всегда будете для меня детьми. А дети не должны отвечать за глупости родителей.

— Но омма…

— Твоя омма, мусумэ, старшая женщина в роду! И она обязанна была найти выход из создавшегося положения!

— Но аппа…

— Даже если это положение, создал мужчина. Тем более! Мужчины на то и существуют, чтобы создавать нам проблемы. А мы должны научиться находить лазейки и выпутываться из них! Это они думают, что управляют семьёй. На самом деле мой Йошира ест из моих рук. Твой аппа, такой же. Поэтому и спрос, с АнГи!

— А ты сама, хаха? Ты же сама призналась, что я под твоей негласной опекой с семнадцати лет! Как же ты поверила россказням абоджи и не проверила, что на самом деле случилось в роддоме? И Такэда знал! Когда выяснилось, что ХеМин беременна, омма ведь сообщила вам?

— Твой муж, винил себя во всех смертных грехах, дочка, — печально ответила Миоку. — ХеМин искусно скрывала свою беременность, и от АнГи эту новость, мы узнали буквально накануне родов. Такэда был в России, открывал дополнительные мощности где-то в Сибири. А моих людей в родовое отделение, не пустили. А потом я год была в трауре.

— Вот поэтому я Такэда ничего и не сказала! Ты заметила, хаха, что когда надо, наших мужчин никогда не бывает рядом? То они в России, то во Франции, то ещё где? Один аппа прибыл вовремя, да такую кашу заварил, что мы пятнадцать лет расхлебать не можем!

— Всё образуется, мусумэ, — Миоку снова привлекла ХёЧжин к себе и уложила её голову на плечо. — Всё образуется. Только я согласна с тобой. Такэда пока ничего не скажем. Пусть помучается. Действительно, когда мы в них нуждаемся их никода нет на месте!

— А как же Майко?

— Майко я сказала, что ГопСо твоя приёмная дочь.

— Ну, тогда ладно.

— Оставим пока в покое наших мужчин, — задумалась Миоку. — Что мы-то дальше делать будем? А, мусумэ? Ну с тобой-то всё понятно. Ты, хаха, омма. А я? А АнГи? А Айано, наконец? Ведь если только она узнает…Ты же знаешь её характер. По большому счёту, именно она создала всё то, чем мы владеем! Да я же вылечу из-дому, впереди своего визга! Вслед за Йошира! Вольно или невольно, мы поступили с магомусумэ по-свински. Как она узнает, что в этом мире она не одинока? Не считая тебя, конечно? Что у неё есть большая семья, которая её любит и готова заботиться о ней?

— Не знаю, хаха. Она только месяц как осознала самоё себя. Оммой меня зовёт. Ты не представляешь какое это счастье, видеть здоровую дочь! Любить её, спорить, смеяться, наказывать! Да-да и это мне приходится делать! Если бы ты только знала, какая она непослушная! — слово «непослушная» ХёЧжин произнесла с таким восторгом, что Миоку стало завидно. — Дай мне насладится, хаха, своим материнским счастьем!

— Ну хорошо…не знаю как АнГи, но я с семнадцати лет воспитывала тебя и учила не быть эгоисткой, — с намёком ответила Миоку.

— До конца этого года, — поняла намёк ХёЧжин. — А потом всё ей расскажем. Ну пожалуйста, хаха.

— Хм. Я подумаю. И ещё, что это за школа «Сонхва»? Зачем она ей? Я понимаю Майко. Она младшая наследница второй ветви. С неё спрос невелик. Пусть себе, балуется. Её удел хорошо выйти замуж. Но Торанэко? Она основная наследница всех активов и ресурсов обеих семей! Через десяток-другой лет, на её плечи ляжет как ваша финансовая империя «Favorite-group», так и наша «Toyota-Cars' „и в придачу дочерняя“ "Lexus''. Ей нужно учиться в школе с соответствующим уклоном. Математика, прежде всего. А она в "Сонхва»!

— Не скажи, хаха, — ответила ХёЧжин. — Ты слышала какую музыку она пишет?

— Да. Музыка конечно прекрасная, но какое отношение это имеет к делу?

— Самое, непосредственное. Она уже, в пятнадцать лет, — мировая звезда! О ней заговорили все мировые СМИ. Её музыку требуют самые престижные музыкальные площадки! Два известных на весь мир дирижёра, едва не подрались из-за неё на экзамене. Неделю назад за ней приезжали из Sony Music и из UMG. Самых крупных мировых лейблов.

— Да, — с улыбкой согласилась Миоку. — Наша Майко от неё без ума! Кстати, что-то подозрительно тихо у них наверху. Надо бы проверить…Позже. Ну? И что ты думаешь по этому поводу, мусумэ?

— Я думаю, что если так и в будущем продолжиться, а сомневаться не приходится, по её словам её просто распирает от музыки, то через десяток-другой лет, наши активы и ресурсы, покажутся жалкой лужицей по сравнению с океаном её состояния!

— Ты в этом уверена? — с сомнением спросила Миоку.

— А ты, просто загляни в интернет и посмотри на объём продаж её музыкальных клипов, это просто какое-то сумасшествие! Особенно по поводу классики! Вот уж и сама не думала, что в современном мире, так будут раскупаться её произведения. А ты знаешь, что Ли СуМи, разрешила звать её онни? Ли СуМи! И даже в клипах её снимается! — ХёЧжин подошла к компьютеру на столе и включила ремикс Айко Айко. — Сама смотри!