Легкое отклонение от канона. Или гоп со смыком по-корейски (СИ) - "esteem" - Страница 33

Однако старший брат, сержанта Ким ЧуСонга, наследник корпорации «Море», практически прописался в этой стране. Вместе с супругой. А владелец корпорации, Ким ДуВонг, один-два раза в месяц, навещал старшего сына. Ну и…так, по делам пробежаться…

Сержант Ким ЧуСонг, младший наследник корпорации «Море», присутствовал на фрегате, не только как представитель семьи, но и как командир отделения «Тигровых акул», подразделения спецназа в составе элитной дивизии морской пехоты «Голубые драконы». Элита в элите. В долгом плавание он познакомился и по настоящему сдружился с таким же командиром отделения морских коммандос из Америки, которые тоже присутствовали на борту, как представители от производителя оружия. Винсент Джонсон, был настоящим «бананом». Мать его, кореянка, потомок беженцев войны 53-го года. А отец, происходил из семьи эмигрантов из СССР конца семидесятых, начала восьмидестых годов. Когда его родители давали сыну имя, то по-корейски нарекли, Чхон ВиСан. Соответственно, по-американски это звучало, как Джонс Винсент. Как бы его хотел назвать русский отец — история умалчивает. Однако на языке батюшки, Винни(как звали его сослуживцы и ЧуСонг) разговаривал прекрасно, как кстати и на корейском. В пику ему, ЧуСонг, практически в совершенстве владел французским, что для человека, закончившего до армии Сорбонну, вполне логично. Когда ЧуСонга вызвали на мостик фрегата, Винни последовал за ним.

— Господин капитан первого ранга, сержант Ким ЧуСонг прибыл по вашему распоряжению! — отрапортовал спецназовец

— Вот, что, парень, — обратился к нему командир. — У нас проблема. Их офицер, — он указал на Винни, — попал в засаду. Кроме вас с этим не справится никто. Поэтому, слушай приказ! Бери своих «акул» и дуй выручать вегугина! Все разведданные на твоём планшете.

— Я с ним! — тут же выскочил Джонсон.

— Два отделения, это слишком много, — ответил капитан корабля. — Можете засветиться.

— Отделение остаётся. Я иду один.

— Как знаешь, парень. Только начальство предупреди.

— Есть!

Через полчаса три надувных моторных глиссера, бесшумно отчалили от борта фрегата.

Бой был коротким и ожесточённым. Однако именно он проложил начало славного пути морских коммандос Южной Кореи, которые до этого вообще не принимали участия ни в каких боях. Даже на 38-й параллели. Он вошёл в анналы истории «Тигровых акул» и имя сержанта Ким ЧуСонга и его отделения, теперь навеки вписано в них.

Согласно уставу, тихо подобрались. Тихо сняли секреты и наблюдаталей, навели ракетные установки фрегата на цель. Правда, подобрав своего разведчика, тихо уйти не удалось. Внезапно, во время огневого шквала корабельных установок из проток мангрового леса вылетело несколько моторок с пиратами. Завязалась яростная перестрелка. Пираты, не смотря на всеобщее мнение о них, как об оборванцах в шлёпанцах с рогатками, дрались достойно…но. Своими выстрелами и те и другие привели в возбуждение большое стадо слонов, отдыхающих в тени деревьев. И длинноносые хлопцы, показали пришлым с какими-то железяками в руках, кто на пляже хозяин!

В пылу боя, ЧуСонг потерял товарища из виду, дважды раненный, в левый бок и ключицу, он приказал отделению отходить, а сам бросился на поиски друга. Нашёл быстро, тот тоже раненый и потерявший много крови из последних сил накладывал турникеты на перебитые ноги молоденького лейтенанта.

За спиной, громыхали реактивные снаряды с корабля, разнося в пух и прах строения пиратов. Чуть ближе к ним по поляне бегали разъярённые слоны, добивая тех пиратов, что ещё были живые. Глядя на эту веселуху, ЧуСонг, здоровенный лось, обеими руками подхватил подмышки американцев и на адреналине рванул к лодкам!

Очнулся он уже в больничной палате фрегата. Двое «морских котиков» лежали рядом.

— Что с ними? — перебинтованный как мумия, спросил ЧуСонг у стоявшего над ним и подключающего какую-то аппаратуру, доктора.

— На удивление, ничего серьёзного, — ответил врач. — У лейтенанта Стивенса ранение обеих ног, но кости к счастью не задеты. Через пару месяцев будет скакать как молодой козлик.

— А Винни? — стревогой спросил друг.

— У твоего Винни, счастливый случай. Крови он конечно потерял достаточно, но за две недели восстановится. Ему оперативным способом, осколок гранаты удалил аппендикс! Ещё чуть ниже, и был бы твой друг евнухом. А так. Деньги на операцию тратить не придётся. Пираты поспособствовали, — улыбнулся доктор.

— А со мной?

— Сквозное в бок. Мякоть пробита. Нагноений нет. Ключица так же. Треснули пару рёбер. Через три недели будешь как огурчик. Да, — вспомнил о чём-то врач. — Звонили твой отец и брат. Беспокоились. Капитан их уверил, что с тобой всё в порядке. Доложил твоему начальству на берегу. Жди наград. Пришло приглашение от президента страны. Именное. Тебе. В Голубой дом, на День Независимости. Награждать она обещала лично. Командующий Седьмым Флотом, от лица госдепа, пообещал тебе за спасение двух американских офицеров в бою, высшую награду страны! Пурпурную медаль Конгресса! Ты теперь почётный гражданин Штатов. Со всеми вытекающими льготами и последствиями. Гордись!

— Щибаль! — попытался воскликнуть боец, но закашлялся, а через минуту уже крепко спал.

То же время. Сеул. Агенство FM Entertainment.

Сижу. В студии 2А. Пишу. Гусиным пером. После того, как сабоним и онни ушли, ко мне заглянула ачжума из стаффа. Принесла мантию, белый парик и свечи. А! Ещё и чернильницу. С чернилами.

— Сабоним велел надеть, — едва сдерживая смех сказала тётка. — Велел передать, что все великие композиторы так одевались.

А, что делать? Начальство приказало. Это он так меня наказывает, за моё зазнайство. Как же! Какая наглость! Сравнивать себя с гениями прошлого!

Ничего. Я терпеливый. Да и вправду, чего я за этими перьями попёрся? Что мне в приёмной не сиделось-то? Подскочил, побежал! Как-будто мне под задницу из катапульты выстрелили! Не. Я уже конечно отомстил сабониму…в стол. А то как бы чего…Буду тихонько наслаждаться своей пакостью. А то ишь, взял моду маленьких обижать!

Вот. Теперь сижу. Чернилами пишу. Передо мной пачка бумаги…чёрт,парик чешется! Пачка бумаги. Хорошо хоть чистый свиток не нашли! Сам разлинеить должен. Ага! Счас! Та-ак. Вот если я крестик в середину не поставлю, а сбоку? Что получится?

Дверь в студию 2А ИнСон велел не закрывать. Пусть идущие на обед и с обеда айдолы и трейни видят, что случается с тем, кто быстро заболевает «звёздной болезнью».

— Файтинг, ГопСо! — обычно тихо шептали обитатели агенства. — Держись!

ГопСо только плечами невозмутимо пожимала.

Блин, есть хочется! Сабоним сказал — до его прихода никуда не выходить и работать! Садист! Жрать хочу! Голова чешется, мантия душит! Что за средневековые пытки?

— Хён, что ты хочешь за «Крылатые качели»? — спросил ИнСона, ХёнСу.

— За первое исполнение этой песни твоим хором? — съязвил президент.

— Да, — не стал отнекиваться директор школы.

— Стандартные отчисления…плюс…

— Плюс?

— Ты устроишь этой нахалке, жизнь по уставу! Чтоб на пакости ей времени не хватало! И чтоб, как только уроки закончились — факультатив. Или кружок. Или клуб. А после — сразу ко мне в агенство!

— Ну-у. Это совсем не сложно У меня все дети так живут.

— Ты ещё её не знаешь. Она у меня всего третий день, а менеджер Ким, уже в больнице! ГиСок, ты смотришь за ней?

— Да, сабоним, — ответил главный менеджер агенства, непрерывно мониторя через компютер, за поведением ГопСо.

— Что она делает?

— Сначала ходила, перья собирала. Потом ей принесли вещи, которые вы указали. Покривилась, но надела. Потом что-то на синтезаторе играла. Что? Не было слышно, она наушники подключила. Потом, что-то с увлечением писала, даже язык от усердия высунула. Теперь сидит, голову рукой подперла и пишет.

— Что? Все два часа пишет?