Гамбит Бессмертных - Фаррон Эйрин - Страница 39

– Прекрасный ход – отвлечь внимание, – похвалил он. – Мне надо помнить об этом, когда в следующий раз с кем-то столкнусь.

– О, да это ее личная фишка, – проговорил Драгунов, подходя к ним: его спарринг с Женей тоже закончился, но вничью. – Она всегда так сражается.

Алиса горделиво перекинула через плечо рыжую косу. Она заметила, что Драгунов тяжело дышал, как после марафона, а на его лице блестел пот.

– Женя заставила меня побегать, – объяснил он. – Но ее технику я разгадал – она предпочитает быстро двигаться и атаковать точечно, изматывая противника.

– Зато ты у нас обычно прешь в лобовую, вооружившись скачущими скамейками и прыгающими мусорными урнами, – поддела Дана Алиса.

– Зато меньше пачкаю руки обо всяких проходимцев!

Колдуны рассмеялись. Дану и правда всегда лучше давался контроль над окружающими предметами, тогда как Алиса использовала колдовство, непосредственно с его помощью нанося удары. Стиль Стаса оказался сбалансированным, и, будучи более опытным, колдун прибегал к таким атакам, которые в конкретный момент могли нанести наибольший урон.

Они еще немного поупражнялись в магическом контроле, а вторую часть тренировки решили посвятить силовым. Тренажерный зал Управления был почти пуст, и колдуны с комфортом провели там последние сорок минут.

После новости о том, что Рысина под защитой УСК, а охрана на янтарном карьере усилена в разы, Алиса почувствовала, как беспокойство ее отпустило. Словно провисла нить, все это время натянутая и грозящая вот-вот порваться. Теперь же они смогли обеспечить себе время, которого им всегда так не хватало, чтобы найти след преступника. Они могли работать спокойно и без спешки, искать недостающую информацию, полностью сконцентрировавшись именно на этом.

Единственное, колдунью никак не покидало ощущение, что они упускают из вида что-то важное. Что же именно? И помогут ли три новых ниточки, которые им удалось найти, понять мотивы преступника?

Похоже, лидер так и не заметил пропажи фотоснимка. Или просто не обратил внимания на исчезновение карточки. Виктор просто не смог оставить ее на столе, хотя сначала хотел. С другой стороны, он не понимал, зачем ему этот снимок, ведь у него была отличная память. Этого колдуна, Стаса Лаврентьева, он теперь узнал бы и в многотысячной толпе.

Вокруг царил полумрак, как и всегда, – даже будь в брошенном доме электричество, зажигать свет было запрещено. «В брошенных домах не должно быть жильцов», – одно из правил, которое Виктор усвоил очень давно. Все понимали, что не нужно привлекать к себе внимание, невидимками прячась в глубине темной ночи. Скрипнула старая половица в коридоре за покосившейся дверью, а потом воцарилась жужжащая тишина. Снизу доносились тихие голоса, с улицы слышался шум машин и шелест ветра в кронах деревьев.

Виктор догадывался, что Управление рано или поздно все равно выйдет на них, разгадает их планы, поймет, кто они и чего добиваются. Потом, скорее всего, их устранят. Об ином исходе и думать не стоило. Этот человек на снимке как раз вел против них дело, расследуя убийства Красы и Серого. Почему же они ничего не делают, никак не пытаются отсрочить тот миг, когда за ними придут? А лидер? Он ведь всегда так заботился об остальных, всегда ставил их интересы выше своих! А сейчас своим бездействием он фактически толкал их всех в пропасть. Что они будут без него делать? Как жить?

И хотя Виктор всегда безоговорочно доверял своему предводителю, в последнее время сомнения все же тихонько подтачивали его изнутри. Восемьдесят лет тот в одиночку нес на своих плечах бремя ответственности, он мог устать, мог потерять бдительность. Но он никогда никому не позволял разделить с ним труд по организации жизни в их маленькой общине. Всех это устраивало. И Виктора тоже. Никто никогда не задавался вопросами, почему лидер управляет группой один. По правде говоря, никто и не желал быть вместо него – им всегда хотелось просто жить в спокойствии. И то, что кто-то другой взял на себя обязанности предводителя, всех только обрадовало – хорошо, что ни за что не нужно будет отвечать.

Без него они просто погибнут. Если УСК его поймает, дни их сочтены.

Пальцы Виктора сжались на фотоснимке: от того, что он носил его с собой все эти дни, плотная бумага поистрепалась на уголках и кое-где расслоилась. Внезапно Виктор понял, зачем украл и хранил снимок: он как будто бы стал его связью с экзистенциальным врагом, со Стасом Лаврентьевым, превратился в связующую нить.

И Виктор решил – он сам займется этим колдуном во что бы то ни стало. Он уберет его с дороги, а потом пойдет к лидеру и постарается убедить его покинуть город. Они справятся вдали от него, переждут бурю. Есть отдаленные заброшенные места, вроде замка Бальги. Или полумертвые поселки на границе с Польшей. Там их точно никто не найдет.

Виктор вдруг почувствовал жалость к себе и остальным. Не на окраину области должны были привести их мечты… Но ничего не поделать. Так будет лучше.

Но сначала – подрезать Лаврентьеву крылья, связать его по рукам и ногам, чтобы он не смог продолжать расследование. Виктор скомкал снимок и отправил его в карман, а затем поднялся с места и вышел из комнаты.

Форт № 11 «Денхофф» находился за городом, и добраться до него, не имея своих колес, было непросто. К счастью, Стас снова смог взять служебную машину и подхватил Женю на Ленинском проспекте по пути в форт.

Дорогу туда оба знали и без навигатора (она была несложной), поэтому салон наполняла легкая музыка какого-то радио. В автомобиле слегка попахивало застарелым табаком, и Стас отпустил пару сердитых комментариев насчет курения в транспорте общего пользования. Женя с ним горячо согласилась, а потом… потом они просто сидели молча. Стас не сводил сосредоточенного взгляда с дороги, а Женя отвернулась к окну, наблюдая за пробегающими мимо улицами.

Когда между ней и Стасом пролегла такая пропасть? Все было не так еще два месяца назад. Да, он уже тогда нравился Жене, но она отлично скрывала это, и они вроде бы общались как хорошие друзья и отличные напарники. И девушка пропустила тот момент, когда все изменилось. Осознала она это только сейчас, когда их маленькая команда выросла. Алиса, Дан и Марк успешно разряжали обстановку своим присутствием и оттягивали внимание с взаимоотношений только Жени и Стаса на отношения внутри команды в целом.

А сейчас их не было, и колдуны даже на какие-то общие или беспроигрышные темы вроде погоды или планов на выходные не могли начать беседу. Женя молчала, потому что не хотела показаться идиоткой, а Стас… Она не представляла, почему молчал Стас, ведь в их паре именно он всегда брал на себя инициативу. Колдунью это не трогало, ведь она все еще считалась новичком в УСК, а уверенные действия напарника помогали ей освоиться. Но это касалось не только работы, а еще, например, досуга в перерывах между ней. Жене казалось, что Стас как будто стесняется. Не знает или не может понять, что ему делать? Что случилось и почему?

– А ты когда-нибудь бывал в «Денхоффе»? – спросила девушка, будучи больше не в силах выносить напряженность между ними.

И несмотря ни на что, ответ Стаса показался ей довольно непринужденным:

– Очень давно, сразу после открытия. Стало интересно, что же форт из себя представляет, о нем было так много разговоров.

– Твои ожидания оправдались?

– Ну это было монументально, я не стану спорить. Но на тот момент форт все-таки был в упадке. Я с большим интересом посмотрю, как он выглядит сейчас.

Женя улыбнулась, глядя на профиль Стаса.

– О, равнодушным ты не останешься, обещаю.

Колдун не удержался от доброй усмешки, а девушка отвернулась, чтобы он не подумал, будто она пялится на него.

Они тем временем выехали на площадь Калинина, за которой виднелось темно-бордовое здание Южного вокзала, главного транспортного узла города. Вокзал сохранил свой чопорный исторический облик и в двадцать первом веке выглядел ровно так же, как и сто лет назад. А потом машина поехала вдоль зеленой полосы Южного парка и Фридландских ворот. Отсюда до «Денхоффа» было рукой подать. Женя попыталась выкинуть из головы лишние и ненужные мысли и сосредоточиться на деле.