Гамбит Бессмертных - Фаррон Эйрин - Страница 18

– Уже и забыла небось все приемы, – сказал он добродушно, а девушка метнула на него испепеляющий взгляд.

Кроме злости, в нем Алисе почудилась обида, но она решила не забивать себе голову чужими отношениями.

Сегодня они потренировались на славу. Спортзал следователи покидали последними и были настолько вымотаны, что даже не разговаривали друг с другом. Всех хватило только на короткое «пока!», прежде чем они разошлись каждый в свою сторону. В наушниках Алисы играла любимая синт-поп-группа, заглушая шум города. Калининград звучал совсем не так, как Москва: если сердце столицы билось всегда, то здесь оно замирало на долю секунды, а потом снова разгоняло трафик по венам дорог. Старые трамваи стучали стальными колесами по немецкой узкоколейке, вагоны скрипели и раскачивались. Лишь недавно подвижные составы начали потихоньку менять на новые, ведь Калининград был единственным городом в России с узкой трамвайной колеей, и до сей поры производство приспособленных к ней вагонов было нерентабельным.

Алиса добралась до дома, но в квартире было пусто. А вот в мессенджер сорок минут назад, оказывается, пришло сообщение от матери. Она напомнила, что их с отцом пригласили на день рождения. Чей – девушку не слишком интересовало. Вечер она провела в одиночестве, а родители вернулись, когда она уже крепко спала, утомленная работой прошедшего дня.

Утром родителям после вчерашних посиделок не нужно было идти на работу, и Алиса взяла машину отца, чтобы поехать в аэропорт и встретить Марка. Колдун вышел из крошечного терминала и прошел к стоянке для автомобилей. Улыбаясь до ушей, Алиса кинулась к нему навстречу. Марк отпустил чемодан, увидев ее издалека, а когда девушка повисла у него на шее, подхватил ее на руки.

Они были в разлуке всего несколько дней, но оба друг по другу ужасно скучали. Алиса стиснула Марка в объятиях, его светлые волосы щекотали ей висок и кончик уха. Девушка радостно смеялась, забыв на несколько минут о работе и расследовании, ради которого колдун сюда и приехал. Все это на миг исчезло, остались только жаркий летний день, далекий шум самолетов, запах моря и полевых трав, а еще объятия Марка и сам он, стоявший прямо тут, во плоти. Он отпустил Алису, а она, чуть подавшись назад, посмотрела на него. С улыбкой Марк наклонился к девушке для поцелуя.

По пути в город они не говорили о предстоящем новом этапе расследования. Алиса словно пыталась оттянуть возвращение к работе, а колдун как будто чувствовал ее желание и поддавался. Он рассказывал о своей поездке в Нижний Новгород. Алиса слушала с интересом и улыбнулась, когда узнала о примирении Марка с матерью.

Поскольку колдун теперь был приписан к московскому УСК, Ягина распорядилась, чтобы он разместился в той же гостинице, где жил Дан. Марк, услышав об этом, сначала рассмеялся, а потом ухмыльнулся, словно через боль. Они с Драгуновым виделись всего два раза, и в их первую встречу Дан считал колдуна подозреваемым в убийстве. Когда же они пересеклись во второй раз, невиновность Марка уже не ставилась под сомнение, но Драгунов все равно относился к нему с большим недоверием.

– Надеюсь, не к нему в номер меня поселят ради экономии государственных средств? – пошутил Марк.

Алиса хихикнула, разворачиваясь на перекрестке и следя за дорогой.

– А ты очень хотел? Предупредил бы меня, я бы Ягину попросила.

Марк в ответ пробурчал что-то, а автомобиль тем временем въехал на парковку.

– Ну что, я верну машину родителям, потом встретимся в центре, заскочим в Управление и пойдем к Красе? – Алиса открыла багажник, и Марк вытянул оттуда свой чемодан.

– Тебе бы все работать, – он с укоризной щелкнул девушку по веснушчатому носу. – Да, давай так. На связи?

– Конечно.

Алиса обняла его, а Марк поцеловал девушку в висок и двинулся ко входу в гостиницу. Колдунья же снова села в машину. Серо-стальной внедорожник плавно выкатился на проезжую часть и вскоре встроился в плотный утренний поток.

А к назначенному часу колдуны встретились у памятника Петру Первому. Марк протянул девушке стаканчик с кофе, а потом повернулся и ткнул в чугунного царя на постаменте:

– Гляди, он как будто этот якорь сейчас метнет!

С упреком сведя брови, Алиса все-таки удостоила взглядом памятник и с удивлением поняла, что Марк прав. Раньше она никогда не задумывалась об этом, толком не обращая внимание на статую: Петр стоял, вытянув одну руку вперед, а второй держал рым якоря, располагавшегося чуть позади. Казалось, царь вот-вот оттолкнется от постамента и швырнет якорь куда-то вдаль.

– Пошли уже, – пряча улыбку, сказала Алиса.

Кофе допили по пути в Управление, а там Алиса сразу повела Марка к Муромцеву: познакомить и подписать назначение консультантом.

– Доброго дня, – поздоровался с ними глава калининградского Управления. – Значит, вы наш новый консультант?

– Да, – пожимая ладонь начальника, кивнул Марк.

– Благодаря Марку и его связям с Нижегородским кругом мы надеемся поговорить с Красой, – сказала Алиса, пока колдун оставлял на документах подписи.

– Прекрасно, прекрасно, – похвалил Муромцев, довольно кивая. – Что ж, я не сомневаюсь в способностях Ягиной принимать правильные решения, а направить к нам консультанта именно такое. Звягинцева, вы свободны. А вы, Лиговский, останьтесь, я хочу с вами познакомиться поближе.

Алиса кивнула и покинула кабинет. Немного постояла в коридоре, собираясь с мыслями, а затем медленно зашагала к лестнице. Подслушать, о чем говорил Муромцев, было просто невозможно из-за защитных чар, но она не сомневалась, что Марк все ей потом расскажет.

Когда же через десять минут он вышел в коридор, они наконец смогли приступить к непосредственно расследованию. Колдуны снова вышли на улицу, Алиса повела Марка в сторону нужного им места. Их путь пролегал мимо городских достопримечательностей, а когда колдуны поравнялись с памятником космонавту Леонову, заключенному в кольцо с выбитой на нем цитатой Циолковского, Алиса указала на статую:

– О, у него сейчас правая рука поднята[2].

– А что, бывает иначе?

– Как минимум четыре раза в год, в равноденствия и солнцестояния, Леонов меняет руки. Никто не знает, кто, когда и зачем зачаровал его.

Марк, сощурившись, оглядывал памятник космонавту.

– Еще скажи, что он с постамента сходит и по улицам гуляет.

– Нет, с постамента Кант сходит, – улыбнулась Алиса. – Хотя шутки шутками, но в городе рассказывают, что не раз слышали стук его каблуков по брусчатке Острова. Ладно, идем дальше, мы вообще-то на работе.

Марк фыркнул, и Алиса расценила его реакцию как досаду на то, что в такой прекрасный летний день приходится заниматься делами. По пути Алиса рассказала Марку обо всем, что он должен был знать для разговора с Красой. Девушка упомянула о некоем человеке, покинувшем дом колдуньи. Марк кивал, запоминая сказанное. Наконец они добрались до нужного адреса в Амалиенау. По тенистым улицам разливался густой и сладкий запах цветущих лип, а серый асфальт и тусклая брусчатка были усыпаны оранжевыми опавшими соцветиями.

– Я уже люблю этот город, тут расстояния – вообще ни о чем! – воскликнул колдун, когда они остановились у ворот.

– Да, это тебе не Москва! Ну звони уже, – Алиса ткнула его в бок и кивком указала на ворота перед домом Красы.

Колдун ткнул кнопку на домофоне, ответом ему была искаженная помехами трель. Спустя секунд тридцать с той стороны защелкало, а потом прозвучал голос женщины:

– Слушаю вас.

– Добрый день, Варвара, меня зовут Марк Лиговский, и я – Пятнадцатый Нижегородского круга магов. Меня прислали к вам в связи с гибелью вашей матери. Нам с вами нужно поговорить.

Какое-то время она молчала, лишь тихо шипели помехи в металлической решетке динамика. Алиса уже думала, что Краса даст им от ворот поворот, но внезапно замок калитки зажужжал и щелкнул.

– Проходите, я выслушаю вас.

– Спасибо.

Марк открыл калитку, и колдуны шагнули вперед. Алиса почувствовала легкое покалывание: защитные чары, которые сработали бы, пожелай гости причинить хозяевам вред. Дом Красы окружал уютный сад, засаженный яркими, как огненные искры, астрами. У стен по обе стороны от крыльца алели густые розовые кусты, цветы которых испускали нежный аромат. Хозяйка, молодая на вид женщина, вышла на крыльцо встретить гостей. Она не носила траур и была одета в домашний костюм кремового цвета. Темно-каштановые волосы украшала белая лента.