Глаза Тирана - Черноусов Евгений - Страница 62

Линэ разорвала свою курточку на лоскуты и принялась заматывать жуткую рану. Я никогда не специализировался на лекарском искусстве, но мог сказать точно: Сенро не жилец. От таких увечий умрет даже живучий вампир.

– Файмена, помоги! – Я бросился к рыжей колдунье.

Она успела подняться на ноги, но глубокие следы когтей на спине не давали ей возможности нормально двигаться и соображать. Файмена просто качалась из стороны в сторону и кривила губы. И без волшбы я ощутил исходящие от нее флюиды боли.

Я встал перед волшебницей и проорал ей прямо в лицо:

– Хватайте Линэ и бегите к выходу! Иначе смерть!

– А т-ты? – Она скорее подумала, чем произнесла вслух.

– Мне он ничего не сделает! Бегите!!!

Никак иначе, кроме криков, женщину я образумить не мог. Мои призрачные руки прошли сквозь ее тело. Я ощутил, как по ее спине течет вязкая багровая жидкость, дающая жизнь.

Каким-то чудом Файмене удалось справиться с шоком и кинуться к эльфийке. Склонившись над изуродованным телом стражника, она выговорила то, чего я сказать так и не решился:

– Сенро не выживет. Нужно спасаться.

– Нет!

Справившись с новым приступом паники и слез, несчастная девушка продолжала бинтовать ужасающую рану на груди стражника. Ее разум упорно не желал мириться с потерей верного друга.

Файмена попыталась схватить эльфийку за талию, но та злобно отпихнула рыжую и прошипела:

– Уходите без меня.

Я заметил, что демон начал приходить в себя. Шэннер медленно поднялся, ударил копытом по полу, вызвав град искр, и повернул к нам уродливую морду. Из его пасти текла струйка крови, а один из рогов обломился и теперь висел на тоненьком, но прочном нерве.

– Больно?! – хищно осклабился я, шагая навстречу демону. – Ну ты, ублюдок крылатый, нападай!

Краем глаза я заметил, как Файмена безуспешно пытается оттащить Линэ от умирающего стражника. Эльфийка огрызалась и цеплялась за Сенро сведенными судорогой пальцами.

Шэннер издал грозный рык и вновь ударил железным копытом. Не успели белые искры потухнуть, как демон прыгнул. В воздухе, расправив крылья, он нырнул в подступающую тьму, а затем оказался в кругу света между мной и безжизненным Сенро. Умная тварь быстро поняла: я ему не по зубам.

Файмена гордо выгнулась, поморщилась от боли в искалеченной спине. На ее ладони появился некий блестящий предмет, напоминающий осколок зеркала.

– Видят боги, я не хотела. – Рыжая подняла осколок на уровень глаз и через него посмотрела на демона.

В ту же секунду тварь издала дикий вопль, похожий на предсмертный крик рухнувшего в пропасть сокола, и медленно осела на холодный мрамор пола. В последней попытке дотянуться до волшебницы, Шэннер провел острыми когтями по мраморной карте, – в том месте, где раскинулся город власти Крониос. Двадцать восемь каменных фигур, расставленных на юге и севере карты, с холодным презрением наблюдали, как демон корчится, извивается и по-змеиному шипит.

Файмена резко опустила полупрозрачное зеркало. Едва осколок скрылся под длинной мантией, волшебница вернулась к эльфийке.

– Что вы сотворили? – глухо спросил я, опускаясь рядом с рыжей.

Та неопределенно помотала головой и дотронулась до повязок, наложенных Линэйрой.

– Он еще жив, – прошептала Файмена. – Удивительно.

Сенро продолжал упорно бороться со смертью. Линз держала его за руку и нежно шептала слова поддержки.

– Я ведь не дурак! – Действия Файмены привели меня в бешенство. – Почему вы сразу не воспользовались кривым зеркалом Пристеона? Тем самым вы бы оградили Сенро от гибели. Откуда у вас зеркало?

Рыжая взглянула на меня с холодным презрением:

– Не твое дело.

– Как раз таки мое! – Будь у меня плоть, я бы непременно схватил ведьму за горло. – Вы украли зеркало из саркофага Вэлнара и прятали, опасаясь, что его у вас отнимут. Надеялись удрать, пока Сенро, Линэ и я воевали с рогатым ублюдком, так?

– Зеркало принадлежит Оривиэлу, – отчеканила Файмена, пряча злобу. – Я отдам его магам из Белой топи.

Линэ тихо всхлипнула и жалобно поглядела на нас с колдуньей.

– Отдайте зеркало эльфийке.

– Оно принадлежит Оривиэлу, – повторила Файмена.

– Оно принадлежит Пристеону. Старец нарочно передал плод своих творений Белтанару, а тот, в свою очередь, спрятал его здесь, в подземельях Арканны. Пристеон слишком сильно боялся, что кривое зеркало окажется в плохих руках. Ради сохранения тайны он даже задул свечу жизни, добровольно ушел в царство мертвых.

Лицо Файмены побелело. Она смерила меня гневным взглядом, но зеркало все же отдала эльфийке.

– Кривое зеркало Недриарна не защитит от смерти, – холодно объявила ведьма. – Если тебе, заклинатель, так этого хочется, пусть Линэ потешит себя надеждой на спасение товарища.

Рыжая выпрямилась и подошла к лежащему без сознания демону. Тело Шэннера изменилось: исчезли крылья, копыта, рога и когти. Теперь на полу лицом вниз лежал обычный мужчина в рваных одеждах со всклокоченными грязными волосами. Его морды я не видел, да и не очень-то хотел увидеть.

Линэ судорожно схватила осколок зеркала, сильно порезалась, но, не обращая внимания на сочащуюся кровь, приложила предмет к уродливой ране Сенро. Я с изумлением наблюдал за этим нехитрым действом. Почему стражник до сих пор не умер? Как сумел продержаться с такими увечьями? Ответ пришел сам собой: его упорно поддерживала эльфийка. Она всеми силами пыталась разжечь угасающее пламя его жизни. Это был совершенно непознанный вид магии – нечто более могущественное, чем смерть, и более благородное, чем великий подвиг. Особая сила, не ведающая преград и готовая пробить любой заслон из колдовства, волшбы или ледяных чар, крепко хранила в умирающем теле искорки жизни.

– Борись, Сенро, – прошептала эльфийка, касаясь его раны осколком зеркала.

Я понял: она впервые назвала стражника по имени.

С кривого зеркала на полумертвое тело пролился необычайно яркий свет. Он казался сосредоточением всех добрых и благородных сил – того, чего в мире осталось безумно мало. Этот свет разлился по груди Сенро и принялся медленно проникать в глубь раны. Прикоснись к потоку света я, Файмена или любой другой маг, от нас осталась бы лишь горстка дымящегося пепла. Мы давно изжили в наших душах добро, подменив его корыстью, хладнокровием и возможностью жить очень-очень долго. Ныне жестокость и эгоизм – наши верные спутники; благородных идеалов черные сердца не вынесут.

Мы бессмертны телесно, но мертвы в душе.

Это наша благодать… и наше проклятие.

– Ты будешь жить.

Линэ медленно положила осколок на грудь Сенро. Стражник тихо застонал, но глаз не открыл. Теперь свет заполнил все его тело. Жар, которого не чувствовали ни Линэ, ни Сенро, показался мне истинным пламенем ада. Я зажмурился и поспешил отойти подальше. Иначе превращусь в пылающий факел. Кривое зеркало Пристеона, некогда породившее призрачного волка Этера, могло уничтожить меня за долю секунды. Дьявольский зной никогда не щадил таких, как я.

Белый огонь становился все мощнее и мощнее. Язычки пламени сливались с яркими огоньками надежды, возвращали к жизни гаснущее сознание. Они ясно говорили: безнадежных ситуаций нет. Предел возможностей диктуется лишь нашей душой.

– Немыслимо!

Файмена, прожившая на земле дьявол знает сколько веков, изумленно уставилась на Сенро. Ведьме казалось, будто она повидала в мире все. Что ж, теперь ей пришлось убедиться в обратном.

Наконец жар спал, превратился в нежное тепло. Мы с Файменой все еще не рисковали подойти ближе. Кто знает, чем обернется для нас неукротимая мощь, созданная необычайным гением смертного мага по имени Пристеон. А впрочем, смертного ли?

Линэ медленно поднялась и слабо улыбнулась. «Все в порядке, – понял я. – Сенро будет жить!»

– Невероятно, – выдохнула Файмена. – Ты сделала невозможное.

– Да, – так же тихо подтвердил я. – Просто Линэ пока еще верит в то, во что разучились верить мы – бессмертные маги темного мира.