Цена светлой крови - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 5

- И давно это произойти? - спросил напряженно слушавший Амус.

- Очевидно, шесть лет назад, так как все последние годы Джу провел в Куате. Есть надежда, что тишина и покой, приятный климат и умственные занятия его исцелят или хотя бы позволят что-то вспомнить... Для нас, его друзей, он не делает из этого секрета.

- Мне кажется, - молвил О’Паха, - в его прошлом нет ничего ужасного - я имею в виду преступление или какие-то бесчестные поступки. Он хороший человек.

- В этом нет сомнений, - согласился Цонкиди-ако. - В древности о таких людях говорили: его сетанна высока! И еще говорили: вот кецаль среди людей.

- Я тоже не думаю, что было в его жизни что-то постыдное, о чем он не хочет вспоминать, - произнес Пиладкастронера. - Беда, другое дело! Несчастье, от которого он не смог оправиться... Говорится в Книге Повседневного: для каждого наступает время собирать черные перья.

- Верно говорится, - подтвердил Цонкиди-ако. - Но из черных перьев тоже плетут красивые ковры, а наш друг Джумин - мастер искусный. Так ли, иначе, но он нашел себе занятие. Живет, ждет, не жалуется...

- Мы будем о нем вспоминать, - сказал О’Паха. - Будем вспоминать, когда полетим на Внешний Одисс. Это так далеко... Что поддержит нас, кроме памяти о достойных людях?

Они молча стояли под сосной, глядя на лунный серп, что поднимался на востоке.

* * *

- Санра, - бормотал Аранна, пробираясь узкой дорожкой к дому, - санра, теокалли... Древность и, несомненно, одиссарская.

Для него, этнографа и историка, эти слова были полны глубокого смысла. Санра, в эпоху Джеданны Первого и Джиллора Воителя, обозначала подразделение одиссарского войска из нескольких сотен бойцов, а в более поздние времена - команду для особых поручений, уже не обязательно военную. Словом «теокалли» в Уделе Одисса называли пирамиды и другие высокие сооружения, расположенные на холмах и искусственных насыпях. Но с течением лег одни слова забывались, другие изменяли смысл, отвечая все более сложным понятиям, ибо мир не становился проще. Мир неизменно двигался вперед; вместо бычьих упряжек появлялись моторные экипажи и воздушные суда, вместо масляных светильников - эммелитовые лампы, вместо посыльных соколов - беспроводная видеосвязь. Теперь под санрой понималась группа лиц, связанных общими интересами, что-то вроде компании или клуба, а теокалли означало высоту, с которой можно бросить взгляд на окружающую местность. Но не только это; применительно к Рикару Аранне, Джумину и их приятелям «теокалли» обретало отвлеченный смысл, так как они обозревали не горы, степи и леса, а тайны настоящего и прошлого. Прикосновение к ним скрашивало скуку, частую спутницу жизни в маленьком городке, едва ли переносимую для натур энергичных, одаренных любопытством и острым умом. Это их объединяло - ум, энергия, любопытство, а еще потребность в общении.

В их сообществе Ират и Джумин Поло занимались проблемой долгожительства, пытаясь отыскать истину в Священных Книгах и старинных хрониках, повествовавших о людях светлой крови, владыках стран Эйпонны, жизнь которых измерялась как минимум столетием. Сведения об этих древних сага- морах были скудными, и далеко не все попало в Сплетение, то есть в общепланетную сеть, доступную логическим машинам. Было известно, что в Тайонеле, Коагле и Мейтассе род долгожителей пресекся три с половиной или четыре века назад, во время гибельных нашествий варваров и династических пертурбаций. Три остальных Великих Дома, Одиссар, Арсолана и Сеннам, пали в эпоху локальных войн, развязанных Аситской империей, либо иссякли из-за малочисленности потомства, не позволявшей светлорожденным создавать семейные пары. Точных сведений об этом не имелось, хотя еще были фамилии, претендовавшие на родственную связь с прежними владыками. Но даже сагамор Сеннама, ведущий родословную от Арг-ап- Каны, являлся обычным человеком - дожив до восьмидесяти лет, он состарился, одряхлел и в любой момент мог переселиться в Великую Пустоту.

Интересы четырех «звездочетов» были связаны с Безымянными Звездами. Вдохновителем этой идеи стал Цонкиди-ако, узревший странный небесный объект еще в юные годы, во время работы в Южном Лизире, в обсерватории «Семпоала». Нрав у уроженцев Юкаты сдержанный, замкнутый, и Цонкиди-ако. не был исключением; по этой ли причине или опасаясь за свою репутацию, он никого не известил о тогдашних наблюдениях. Здесь, в Куате, в «Оке Паннар-са», он считался ведущим ученым, а потому имел гораздо большую свободу и беспрепятственный доступ к инетрументам и логическим машинам. Здесь он нашел помощников и соратников, готовых обсуждать любую гипотезу, самый фантастический проект.

Логр Кадиани, помимо финанеовых дел, был любителем развлечений, переполнявших всемирную сеть в последние десятилетия. Мелги и объемные экраны позволяли играть одному или с партнерами, погружаться в прошлое, в бурные эпохи Первого и Второго Средневековья, воевать и властвовать, общаться с богами или самому стать богом и воздвигнуть иллюзорные миры в любом количестве. Человеку с фантазией только того и надо! Однако у таких забав, если не у всех, то у изрядной части, имелся некий базис, вполне реальный, если верить вычислителям и конетрукторам мелгов. Бродила среди них легенда о Завещании Кайна Джакарры, зашифрованном и укрытом в Сплетении в середине двадцатого века; подобравший ключик к этому секрету мог оказаться владельцем неисчислимых богатств, хранящихся во льдах юга или севера, а может, на дне мирового океана. Кадиани, но собственным его словам, за богатством и властью не гнался, а искал разгадку, движимый любопытством и упрямством; опять же было о чем поговорить с приятелями в «Пестром керравао».

- К достойной компании я прибился, хвала богам! - буркнул Аранна, переступив порог своего небольшого хогана. В доме, что прятался у подножия прибрежного утеса, было всего две комнаты, опочивальня и просторный жук где он работал. Здесь па полках, в строгом порядке, стояли книги, ларцы со старинными рукописями и деревянные резные статуэтки, а ниже были разложены предметы обихода варварских племен Эй- понны - звериные маски тонома, щиты и дротики киче, пояса п духовые трубки хединази, посуда из раковин и тыкв, вампы, оружие, украшения, изделия из перьев. В одном углу располагался стол с логической машиной, включенной в сеть, и коробками, где лежали памятные нити, в другом - огромный сундук. В сундуке хранилось походное снаряжение: палатка, гамак, карабин, легкая, плотная, защищающая от мошкары одежда, фляги, ножи и наплечные сумки с отделениями для образцов. В своей ипостаси этнографа Рикар Аранна занимался племенами гор и джунглей Нижней Эйпонны; за три десятилетия он исходил Дельту Матери Вод, не раз поднимался и спускался по течению великой реки, жил в деревушках тонома и шиах, гуаров и арахака, странетвовал в горах, в землях воинетвенных шиче, утамара и тазени, и дважды пытался пробраться в Чан- ко. Но безуспешно; в первый раз получил камнем в голову, а во второй - сломался нанятый им винтокрыл. Джунгли были малоприятным местом, а ледяные горы - и того хуже: воздух разреженный, дышать тяжело, нет ни дорог, ни тропинок, ни пищи, а горцы на редкость неприветливы. Возможно, Аранна мог бы заняться чем-нибудь другим, менее опасным - история его родной страны была богата и во многих моментах загадочна. Но все же он предпочитал джунгли, реки, льды и скалы уютным арсоланским городам, великолепным храмам и богатым книгохранилищам. Были, были к тому причины!

Приблизившись к полкам, он сдвинул потайную крышку и извлек из ниши в стене небольшой ларец. Перенес его на стол, смахнул пыль и долго глядел на ларчик, поглаживая деревянные полированные бока. Затем произнес вполголоса:

- Безымянные Звезды, храни их светлый Арсолан! Что они нам принесли, чем одарили? Они там, наверху, а здесь...

Рикар Аранна открыл ларец. Там лежали две сферы величиной с половину кулака. По виду - из яшмы, багрово-красной, в желтых и розовых разводах. Два гладких, идеально отполированных шарика, без щербин, оставленных временем.