Цена светлой крови - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 21

Снова отхлебйув могары, Джумин молча сунул пилоту бутыль. Откровенничать с ним не хотелось. Говорили они на китайском, в котором много слов почтения, но Верблюжье Ухо вроде бы не знал ни одного или позабыл все разом. Он не назвал Джумина лордом, как было принято в восточном полушарии, или таром, как говорили в Верхней и Нижней Эйнонне, и старшим братом тоже не назвал, как полагалось у китанов. Правда, угостил спиртным - не потому ли, что пить одному было скучновато?

Начало смеркаться. Далеко внизу поблескивали и колыхались в разрывах туч океанские воды, сначала темно-синие, потом густо-фиолетовые, но вскоре эти цвета Сённама сменились непроглядной тьмой. В небе вспыхнули звезды, потом выплыл месяц, похожий на лезвие атлийской секиры, и его лучи скользнули по облачным долинам и холмам. Их серая масса казалась застывшим каменным монолитом, и Джумин подумал, что миллионолетия назад так выглядели все земные континенты: камень и камень, песок и песок, ни почвы, ни трав, ни лесов и ничего другого, похожего на жизнь. Всякая жизнь есть движение, а что тогда двигалось на планете? Вода, снежинки, облака, дымы вулканов и огненная лава... еще вихри пыли, гонимые ветрами... Мертвая среда, в которой человек если бы не задохнулся сразу и не погиб от голода, так умер с тоски... Польза была бы лишь в том, что этот живой пришелец осознал бы цену подобным себе и, возвратившись - если б то оказалось возможным! понял ничтожность конфликтов и споров и относился к людям как к сокровищу.

Но надо ли спускаться в прошлое, в мертвое прошлое, чтобы п о понять?.. Будущее, размышлял Джумин, тоже сулит кое-каие перспективы. Все движется к тому, что заповедано богами, п даже если они миф, творение людей, придумали их вовремя и сотворили хорошо. Сказано ими Книге Повседневного: спорьте, не хватаясь за оружие; спорьте, не проливая крови; спорьте, по приходите к согласию... И этот совет их выполнен: споры есть, но нет войны. Нет почти семь десятилетий...

Ночь простерла крылья над Океаном Заката. Маленькую кабину озаряли лишь экраны да мерцавшие на пульте огоньки: синий, цвета Сеннама, сообщал, что корабль держит верный курс, желтый-что топлива достаточно, зеленый - что воздух подается исправно и людям не грозит гибель от холода и удушья. На экране курсоуказателя слева был прорисован контур Азан и, справа - Нижней Эйпонны; линия, что показывала траекторию полета, медленно росла и целилась в арсоланскпй берег. На другом экранчике, светившемся голубым, описывала круги черная стрелка; то был локатор. Определявший позиции других воздушных кораблей, летевших через океан. Но в пределах досягаемости прибора царила пустота: лайнеры в Северную Федерацию, Асатл и Одиссар шли гораздо севернее, а судно на Инкалу должно было вылететь только утром. Под экранами располагались рулевые рычаги; Илмег к ним не прикасался, но они чуть подрагивали, словно исполняя фигуры сложного танца - мелг, управлявший кораблем, корректировал курс. Рычагов было четыре: два направляли «Митраэль» в вертикальной и горизонтальной плоскостях, третий изменял скорость, а назначения четвертого, с красной рукоятью, Джумин не знал.

Они допили могару. Илмег, наскучив молчанием, принялся рассказывать о прежних своих полетах. Большей частью Верблюжье Ухо возил состоятельных клиентов в Небесные

Горы, самую огромную горную страну на планете, отделявшую Хинг от Китаны, Сайберна и, отчасти, пустынь Бихары. То был природный заповедник, почти безлюдный, но сказочно прекрасный: пики, одетые льдом, поднимались на четыре-пять тысяч длин копья, вечерние и утренние зори окрашивали их всеми цветами радуги и чудилось, что именно здесь начинается мост, которым праведные души идут в чертог богов. Но пилот о таких высоких материях не заикался, а рассуждал о земном, о расстояниях, ценах и налогах. С одной стороны, из Шанхо было ближе к восточной, наиболее красивой части гор, а с другой, жирные суслики, как Илмет называл своих клиентов, водились в Шанхо куда в большем изобилии, чем в Бихаре - всякий разумный человек, желавший взглянуть на чудеса Небесных Гор, ехал в Кигану или Сайберн, где закон и порядок соблюдались много строже, чем в землях бывших номадов-разбойников. Люди из Нефати вообще к ним не ездили, памятуя не только о Последней Войне, но и о более давних событиях, вторжении бихара, названном Нефатской Резней. Так что для процветания илметовых дел Шанхо являлся более удобным местом, чем родная страна - где, кстати, налогов драли вдвое больше, нежели в ОТА.

От финансовых обстоятельств Верблюжье Ухо перешел к житейским проблемам, поведав Джумину о двух своих женщинах, дейхолке и китанке. Первая была в любви неистовой, но не очень искусной, зато не требовала от Илмета ни даров, ни иных подношений, кроме ответного чувства, и любому малому подарку радовалась как дитя. Вторая, плясунья из Шанхо, умела очень многое, но мастерство свое ценила высоко - Илмет просаживал на китанку добрую треть заработанного. Как говорится, двери к ней отворялись золотым ключом, и было у Илмета подозрение, что ходят к девушке другие гости, с ключами поувесистее. Вероятно, грызла его ревность, а потому он долго объяснял Джумину, что сделает с соперником. Смотря с кем встретишься, заметил тот для поддержания беседы; если с взломщиком или сеннамитом, вместо плясок в постели будет танец на твоих костях. Верблюжье Ухо нехорошо ощерился и хотел возразить, но поглядел на локатор и произнес совсем иное:

- Это кто над нами висит, да еще так близко? Клянусь песчаным пауком, две боевые лоханки! Похоже, лизирские...

Узнай, чего они хотят, - сказал Джумии. По экрану курсоуказателя он видел, что до Инкалы примерно столько же, сколько до берегов Азан и. Их суденышко находилось сейчас вблизи экватора, над самой серединой океана. Океан же глубок и надежно хоронит любые обломки.

- Так эти жабы и ответили... - проворчал нилот, щелкнув тумблером включения связи. - У них лучеметы, ракеты и сверхзвуковой двигатель, а потому летают где хотят, покарай их гром небесный... - Он выругался и с натугой заговорил на универсальном арсоланском: - Здесь борт «Митраэль», рейс Шанхо - Пикала, один пассажир. Вы очень близко есть. Держать дистанцию, дети шакала!

- Лети, как летел, и не озирайся, плевок Одисса, - раздалось в ответ с гораздо лучшим произношением. - У нас маневры. Как раз отсюда и до самой Инкалы.

- Маневры у них... до Инкалы... а может, до самого Куата?.. Может, и они туда спешат?.. - Верблюжье Ухо вдруг уставился на Джумина. - А не с твоими ли куатскими делами это связано? Уж очень ты торопишься в эту дыру!

- Не знаю, - отозвался Джумии. Потом вспомнил о предупреждении Никлеса, о случившемся в Роскве, и уточнил: - Не знаю, но не исключаю.

- Жаль, больше с тебя не взял, - с сожалением произнес пилот. - Десять тысяч?., или двенадцать?.. Надо бы пересмотреть наш уговор. Шкура, видишь ли, у меня одна.

- Я был лучшего мнения о благородстве бихара, - сказал Джумии. - Брось торговаться, Илмет, и скажи: сумеешь уйти от них?

- Скорость у них больше, туг я им не соперник, - буркнул Верблюжье Ухо. - Но если спуститься к воде, я их обставлю. Не рискнут они летать над самыми волнами!

Он ухватился за рычаг вертикальной ориентации, и корабль, клюнув носом, резко пошел вниз. В следующее мгновение что- то загрохотало над головой Джумина, машина покачнулась, и стремительная тень, закрывшая на долю вздоха звезды, обогнала «Митраэль». Плеснул длинный огненный жгут, нестерпимо яркий в темноте, потом рявкнуло устройство связи:

- Предупредили тебя, блевотина, лети, как летел! Ни вниз, ни вверх, а прямо на Инкалу!

Илмет скрипнул зубами, выровнял машину и оставил рычаги. Он был в ярости. Состояние для бихара вполне естественное.

Пора вступать в переговоры, решил Джумин и произнес:

- Пассажир «Митраэля» - к лизирским пилотам. Чего вы добиваетесь, воины? Здесь не место для боевых игрищ.

- Тар Джумин Поло не должен волноваться, - раздалось в ответ.

- Мы сопроводим тебя до Куата. В целях безопасности.