Дженнак неуязвимый - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 50

   - Что-то подсказывает мне, что здесь - приемник звука, - ответил Че Чантар, кивая на ребристый шарик. - А карта... Карта, наверное, необходима для указания мест, с которыми мы можем говорить. Если такие места уже существуют.

   - Места, где есть прибор, передающий и принимающий звуки, - добавил сеннамит. - Да, это кажется мне разумным... Но сумеем ли мы включить карту и шар?

   - Сумеем. Так же, как сдвинули дверь. - Че Чантар прикоснулся ко лбу. - Словом и мысленным усилием, мой друг. - Он повысил голос и произнес: - Мы уже здесь. С кем мы можем связаться?

Карта внезапно вспыхнула. Что за волшебство озарило ее светом разных цветов, наполнило жизнью, заставило переливаться и сиять? Этого Чантар не знал, но машинально отметил, что в палитре красок один цвет отсутствует. Моря и океаны, реки и озера были фиолетовыми, синими и голубыми - вероятно, так обозначалась глубина; льды и снега помечались белым, горы - коричневым, пустыни - желтым, степи, равнины и леса - всеми оттенками зеленого, а контуры материков и островов были обведены черной линией. Все цвета, кроме красного! Вероятно, он имел особый смысл.

   - Попробуй что-нибудь сказать, - молвил Орх, кивая на торчавший из стены шарик. - Кто ведает хитрости богов! Возможно, надо приблизиться к шару и встать прямо перед ним.

   - Я попытаюсь. - Че Чантар прикоснулся к гибкому стержню, сделав так, чтобы шар был против его губ. Затем он произнес: - Кто-нибудь слышит меня? Не пугайся, я не голос из Великой Пустоты, я живой человек! Мы можем поговорить, если ты мне ответишь... Здесь у меня устройство связи, которое не нуждется в проводах. Ты придумал такое же? Ответь!

Молчание. Тишина. Ни единого звука и никаких изменений на карте... Океаны по-прежнему сини, равнины зелены, горы и пустыни светятся коричневым и желтым...

   - Рано, еще слишком рано, - заметил Орх. - Но я готов поставить перо сокола против воробьиного, что первой нам ответит Росква. Помнишь тот хоган в лесах, куда мы отправили сферу? Тогда ты сказал: это не храм, а место накопления знаний... Других в Зеркалах мы пока не увидели. Значит, оттуда нам и ответят!

   - Со временем, - отозвался Че Чантар. - Что ж, подождем! Как ты любишь говорить, одна рука в ладоши не хлопает.

Глава 6

Начало лета, Росква. Берега острова Ама-То, столица Асатла Чилат-Дженъел, Океан-без-Имени вблизи границы льдов, берег великой реки Ами и другие места.

Если Сайберн самая обширная часть Азайи, то Россайнел - самая богатая. Утверждая это, я говорю как о богатствах недр и земли, так и о народе, многочисленном, трудолюбивом и искусным во всяких ремеслах. На границе меж Россайнелом и Сай- берном высятся горы Айрал, где собраны любые руды и самоцветные камни, какие только встречаются в мире. Две большие реки есть в этой стране, Днапр на западе и Илейм на востоке, и вдоль них лежат плодородные земли и луга, а с севера на юг тянется лес, обильный всякими древеснгями породами. Граничит Россайнел и с морями: по морю Чати его жители могут плыть в Норелг и далее в Бритайю, по морю Бумеранг - в Эллину, а за Дейхолъским морем стоят горы, а потом - страна кочевников бихара. На севере моря покрыты льдом, но все они богаты рыбой и годятся для промысла морского зверя. Климат в Россайне ле суров, зимами снег лежит по пояс, и нет здесь пальм, однако лето жаркое, в садах вызревают фрукты десяти сортов, а на юге растет винная лоза.

Издревле было в Россайнеле множество разных племен одного языка, и у каждого племени имелся бревенчатый город и более мелкие поселения. С приходом же аситов стали россайны строить из камня, и города их расширились и увеличились в числе, и теперь вся страна покрыта ими, так что называют ее иногда Обильная Градами. Самый же большой их них зовется Росквой, и хоть заложен он меньше двух веков назад, нет подобного ему в Риканне и Лзайе и даже, быть может, в Эйпонне. Велик этот город и окружен полями и лесами, и протекает по нему широкая река, и идут к нему дороги со всех сторон света. А люди в нем таковы: смешалась в них кровь россайнских племен и пришельцев из Эйпонны, и взяли они лучшее от прародителей: от рос- сотое - трудолюбие и силу, от атлийцев - ум и мастерство, от степных тасситов - храбрость и воинское умение, от людей с Западного Побережья - веселый нрав. Любят они пить и веселиться, любят принимать гостей, любят похвастать своим богатством, но нрав их переменчив - станешь им врагом, и будут биться они до смерти. А потому дела с ними лучше вести лаской и миром. Кутум Себр «Раздумья у морского берега. Новейшее описание мира, народов, стран, их владык и событий истории», 1843 год, Чилат-Дженьел.

В Роскву прилетели ночью. Дженнак, бывавший здесь не раз, И помнил, что в городе четыре взлетно-посадочных поля, ориентированных по странам света: северное, южное, западное и восточное. На первом приземлялись воздухолеты из Норелга и россайнских городов Пелт, Архен, Кобон и Лодейный Причал, стоявших на берегу моря Чати; второй принимал нефатс- кие, эллинские и аталийские корабли, а также служил местом дислокации боевых крыланов. Суда, летевшие из Бритайи и центральной Риканны, садились на западном поле, а прибывающие из Шанхо, Сейлы и Айрала - на восточном. Однако все эти воздушные порты находились под контролем властей, так что рассчитывать на них не стоило. В Роскве наверняка уже знали о восстании изломщиков и захвате Удей-Улы, и всякий корабль с востока - тем более, не рейсовый «Серентин», а маленькое судно, - подвергся бы тщательному досмотру. Кроме того, в одном из своих видений Дженнак узрел воздухолет на посадочном поле и прибывшего в нем Невару; а раз Невара появился здесь, в любом из портов и на станциях одноколесника Надзирающих будет что ягод на винной лозе. В этом не приходилось сомневаться - как и в том, что Джена Джакарру желают встретить не только враги, но и друзья. Его ждали в Мятежном Очаге, ждали люди искушенные, понимавшие, что раз тар Джакарра не прилетел на «Серентине-Пять», значит, он добирается в Роскву иным способом - и, скорее всего, по воздуху. Для воздушных же кораблей имелись особые знаки, одни - заметные днем, другие - в случае ночного приземления.

Как приказал светлый тар, Туап Шихе, приблизившись к городу, направил маленький кораблик в облет россайнской столицы. Это было сложным маневром - чтобы менять направление, приходилось то подниматься, то спускаться, ловить попутный ветер на разной высоте и подрабатывать моторами, сжигая последние капли горючего. Сначала облетели окраины Росквы и не нашли ничего. Тар Джакарра распорядился увеличить радиус поисков, и на втором витке, пролегавшем над дремучими лесами, обнаружили приметный знак: светящееся пятно в форме головки сокола с раскрытым клювом. К нему и спустились - в ночном мраке, с риском напороться на деревья или на причальные шесты. Но когда до земли оставалась сотня локтей, вспыхнули прожекторы, осветили корабль, посадочную площадку, окружавшие ее строения и шеренги столбов с натянутыми проводами. Туап Шихе осторожно подвел воэдухолет к причальны мачтам, Дженнак сбросил канаты, и судно потянули вниз. Помогавшие им люди действовали уверенно и быстро - должно быть, не раз принимали воздушные суда в этом секретном порту, затерянном в лесах. Не прошло и десятой части всплеска, как гондола коснулась земли, и тар Джакарра с супругой и спутником-акдамом сошел на мощеную камнем площадку.

Они стояли под лучами ярких прожекторов, а вокруг, на границе света и тьмы, прятались встречающие. Дженнак заметил, что все они в темных одеждах и вооружены карабинами; правда, стволы в его сторону не глядели, но находились в полной готовности. Головка сокола, замеченная им с высоты, оказалась большим матовым стеклом, подсвеченным снизу фонарями.

Не дожидаясь, пока их выключат, он сделал шаг к стекляной панели и произнес на россайнском: