Дженнак неуязвимый - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 37

Еще в Кейтабе О’Таха заготовил тайонельскую одежду, меховые куртки и штаны, сапоги и шапки; как человек искушенный, прошедший едва ли не все земные океаны, он представлял, с чем столкнется на крайнем юге. Но лазать по мачтам в тяжелой одежде было неудобно, и «чайки» отогревались в мехах лишь на палубе и в кубрике. С лечебной целью тидам удвоил порцию вина, приказал сыпать в него целебные травы и греть чуть ли не до кипения.

На девятый день — а это был День Ветра - вдали показалась ледяная гора. Увидев ее, О’Таха воззвал к Сеннаму Страннику, удалился в свой хоган на корме и полез в сундук, где хранился пакет с повелением Морского Совета. Вскрыть пакет полагалось тогда, когда появятся первые льды, неважно, плавучие или береговые; впрочем, согласно карте и наблюдениям солнца и звезд, до берега было уже недалеко. Что тут за берег, тидам понятия не имел: то ли настоящая земля, скалы, покрытые снегом, и даже какая-то растительность, то ли гигантский ледник, просто замерзшее море на полюсе. Ему казалось, что выяснение этих обстоятельств и станет целью экспедиции, но он ошибался.

Письмо кейтабского Морского Совета было подробным и большим. Первая часть, неожиданная для морехода О’Тахи, посвящалась политике, и главным тут было утверждение, что мир на пороге войны, причем небывалой, какой в прошлые столетия не знали ни в Эйпонне, ни на других материках. Причиной будущего бедствия виделся конфликт между Асатлом и его заморскими владениями, что приведет к мятежу и яростной борьбе на огромной территории от Китаны до Днапра. Россайнел, главный противник аситов, получит помощь из Риканны, так как интерес ее держав - в свободной торговле и овладении богатствами Айрала, Хинга, Сайберна и прочих областей Азайн. Но Риканна тесно связана с Домами Одисса и Арсола- на, и ее вмешательство явится знаком одобрения с их стороны действий мятежников. Даже если одобрения не последует, аситов в том не убедить, и в результате начнется война в Эйпонне. Совет Кейтаба полагал, что пролив Теель-Кусам, важнейший стратегический объект, будет захвачен аситами, дабы вывести флот в море Ринкас и атаковать Одиссар с юга и востока. Естественная база для этого флота - кейтабские острова, и их захватят в первую очередь.

На этом политика кончалась - к счастью, так как О’Таха был уже в холодной испарине. Аситские броненосцы у берегов Йа- мейна и Гайады, Кайбы и Пайэрта! А с севера - одиссарский флот! Такое могло присниться лишь в страшном сне. Тидаму невольно припомнилась пословица: не сдобровать мышам, попавшим меж двух дерущихся ягуаров.

Политика закончилась, началась мистика. Совет считал, что предотвратить войну или хотя бы смягчить ситуацию может только вождь, подобный тару Дженнаку, а лучше всего - сам Великий Сахем, пребывающий в Вечных Льдах, спящий в пещере, как сообщалось в его завещании, оставленном в Сериди.

В конце концов, в прошлые времена удалось светлому Дженнаку отстоять цоланское святилище; мир был сохранен, и боги даже послали людям еще одну Святую Книгу. Отчего бы тару Дженнаку, их избраннику, не повторить сей подвиг? Тем более, что в завещании есть намек: светлый тар вернется, когда возникнет в том нужда.

После этого вступления следовал краткий и ясный приказ: обследовать Вечные Льды на юге и найти светлорожденного Дженнака. Найти непременно, так как в северных льдах его нет. Это подтвердили три морские экспедиции и десятки сухопутных, к которым привлекались туванну, жители Ледяных Земель.

Сложив письмо и упрятав его в сундук, О’Таха не знал, смеяться ему или плакать. Тар Дженнак был, конечно, великим героем, но подвиги его свершились двести с лишним лет назад, а столько не прожил ни один светлорожденный. Кроме того, в легендах и побасенках, гулявших по миру, светлый тар, как истинный потомок Одисса, часто выступал изрядным хитроумием; вполне возможно, завещание и этот сладкий сон во льдах стали его последней шуткой. Не хотелось ему умирать как обычному простолюдину, вот и придумал! А на самом деле сожгли его бренную плоть и захоронили прах в иберском городе Сериди...

Будь О’Таха человеком простодушным, на том бы его раздумья и закончились. Но хоть тидам не был политиком, а все же простодушием не отличался. Он снова вытащил письмо, перечитал его еще раз и выпил для просветления мыслей вина. На первый взгляд распоряжение писали недоумки, глупые, как черепашье яйцо, но О’Таха мог поставить серебряный чейни

против дерьма попугая, что глупцов в Морском Совете нет. Правда, там сидели старики, но отнюдь не выжившие из ума, а хитрые и опытные интриганы, о коих сказано, что попугая раскрасят и выдадут за сокола. Кто-кто, а уж они наивностью не отличались! Конечно, верили в богов и почитали героев вроде светлого Дженнака, но лишь тогда, когда было выгодно.

Тидам опять перечитал письмо и уткнулся в слова «найти непременно». То есть хоть задом сядь на якорь, хоть в гальюн ныряй, а отыщи светлейшего Дженнака! А можно ли то отыскать, чего нет? Нельзя, никак нельзя! За одним исключением - если Дженнак уже найден и пребывает, скажем, в Ро’Каваре, столице Кайбы, или в Хайане... Не совсем Дженнак, но некто на него похожий, какой-нибудь одиссарец с подходящей внешностью... Возможно, Совет сговорился с Джеданной, тоже старым и очень хитрым, и тот отыскал Дженнака среди своих потомков... Почему бы и нет? Все светлорожденные зеленоглазы, светлокожи, видом грозны и умеют внушать почтение!

Выходит, решил тидам, надо как бы найти тара Дженнака и как бы привезти его на Острова или, возможно, в Одиссар. Как бы! Для старой легенды необходимо доказательство! Пусть дырявое, как атлийский чейни, но и такое сойдет! И доказательство — вся эта экспедиция... Отправились кейтабцы в место, где спит великий вождь, нашли его, вернули в мир, и все о том узнали, и в Эйпонне, и по другую сторону соленых вод... Кто возликовал, кто устрашился, кто не поверил... Но многие поверят! И дрогнут сердца у вражеских воинов, когда пойдет на них сам тар Дженнак, непобедимый, неуязвимый! Герой, избранник богов, не человек - легенда! Победит единожды, и затрясутся у противника поджилки, и пустится в бег аситское воинство... Кто докажет, что Дженнак - не тот? Ведь победил! И ведь он, тидам О’Таха, искал его в Вечных Льдах долго и упорно, терпя холод, голод и другие бедствия, искал, и нашел, и доставил в Эйпонну! Все его люди это подтвердят! А кто язык распустит, тому якорь в задницу!

И понял О’Таха, что обязательно сыщет великого вождя. А поняв, успокоился, выпил вина, взобрался на кормовую надстройку, где стояли рулевые, и поглядел в зрительную трубу. Вдали уже сверкал под солнцем покрытый льдами берег.

Лех Ментич и двое его учеников, Вук и Ярема, разглядывали стеклянные пластины. На них был нанесен светочувствительный слой, что позволяло фиксировать изображения — новый способ, недавнее открытие умельцев Эммелитового Двора. Продолжая опыты с икс-лучами, Менгич пропустил их через камеру, заполненную паром. Три вида частиц — или, возможно, волн - оставили следы, и светочувствительный аппарат перенес их на пластины. Это было удобно для изучения результатов опыта, который повторили много раз.

Менгич разложил пластинки в ряд на длинном столе. Изображение на всех было одним и тем же: заметный след от положительно заряженных частиц, менее яркий - от отрицательных, и едва различимый - от тех, что не отклонялись в эммелитовом поле и, следовательно, являлись нейтральными. Склонив седую голову, старый умелец коснулся пластины и спросил:

   - Ну, дети мои, что думаете? Ты, Ярема?

   - Плюс-частицы гораздо массивнее минус-частиц, - произнес ученик. - След от них шире, и это значит, что на своем пути они задевают больше пара. А вот нейтральные... Возможно, это не частицы, а излучение вроде светового, но с другой характеристикой - такой, которая делает его невидимым для глаза.

   - Вук?

   - Мне интересно, что происходит, когда лучи вторгаются в пар. Помнишь, учитель, что показала Сфера Знаний?

Менгич кивнул. Еще бы не помнить! При мысли о Сфере он ощутил холодный озноб - как всегда, когда размышлял о таинственном и непостижимом. Сфера появилась у него десятилетия назад - Эммелитовый Двор еще сооружался, а Вука и Яремы и на свете не было. Принес ее смуглый человек, приплывший из-за океана, из сказочного города Инкалы, отдал Менгичу и молвил: это для тебя. Еще добавил, что Сфера несет изображение и что открыть его можно средоточием мысли. Других пояснений не было. Менгич так и не узнал, откуда у смуглого Сфера и как появился на планете этот загадочный предмет.