Чистилище. Трудовик (СИ) - Губарев Алексей - Страница 2

— На колени.

Мужик открыл было рот, чтобы что-то сказать, и тут же словил от меня ногой в пах. Глухо ойкнув, он плюхнулся на колени. Быстро переместившись ему за спину, я взял голову боевика в жёсткий захват и рывком свернул ему шею. Готов.

Опустив убитого на крыльцо, извлёк у него из наплечной кобуры пистолет. ПМ, тоже знакомое оружие. Что ж, пора и с остальными покончить. Бесшумно приблизившись к двери, ведущей в избу, я замер. Внутри негромко переговаривались двое.

— Грач, с какого перепуга шеф решил, что этот терпила причастен?

— Да подстраховывается он. Велел всех убрать, кто хоть как-то может быть причастен к убийствам.

Так, похоже, от меня не ожидают неприятностей. Ещё бы, на людях я старательно изображал хромого, тихого мужчину. Даже специально в ботинок засовывал деревянную палочку, чтобы хромота выглядела естественной. Иногда выпивал, если того требовали обстоятельства, старался не выделяться, разве что был чересчур нелюдимым за пределами школы. Из знакомых на улице три-четыре человека, которым и рассказать-то нечего обо мне.

А эти, похоже, справки наводили везде, где только можно, потому и ведут себя так нагло. Что им может сделать инвалид? Открываю дверь и сразу же встречаюсь глазами с третьим противником. Четвёртый тоже в поле зрения, смотрит в окно, меня высматривает.

— Ты как з… — Выстрел. Ещё. И ещё один. Тот, что ближе, заваливается на спину с продырявленной головой. Второй, подвывая, катается по полу. Одна из пуль попала ему в бедро, похоже, прямо в кость — вон как голосит. В нагрудном кармане завибрировал телефон. Чёрт, неужели всё, выбрал лимит на злодеяния? Нет, пока рано, нужно ещё Грача допросить.

— Заткнись, мля! — удар ногой по рёбрам разом выбивает дух из бандита. — Говори, где сучёныш вашего хозяина.

— Да пошёл ты… А-а! Сука! — удар по голени разом сбил спесь с Грача. — Забрали его! Эта херня, что последний год творится! Он этого и хотел! Говорил, что хочет стать избранным, больной сукин сын!

— А ты не врёшь мне? — спросил я, наступая подошвой на рану.

— Ахр… Больно же, сука! Убери ногу! Да, да, правда! Исчез, одни шмотки остались! Шеф с ума сходит!

— Хорошо, — произнёс я и выстрелил Грачу в голову. Затем подошёл к окну, положил ТТ на подоконник. Вроде всё. Сунул руку в нагрудный карман, достал простенький кнопочный телефон, последние пару минут не прекращающий вибрировать. Номер звонящего не определён — то что нужно. Я сучёныша и с того света достану! Нет мне покоя, пока не увижу труп этой мрази!

Нажал кнопку вызова и поднёс мобильный к уху:

— Алло!

— Приговор — Чистилище!

Сознание заволокло тьмой…

Очнулся в темноте. Стоило осознать себя и начать задумываться — а, собственно, где я? — как перед взором вспыхнули строки:

'Заключённый N 19842302 с планеты Земля, твоя Карма признана отрицательной, наказание — исправительный мир Чистилище.

Текущая карма: отрицательная. Значение: −100.

Текущая целостность души: 48 % (критические повреждения).

Стартовые бонусы: Отсутствуют

Стадия формирования.

Первая сфера души: 0/200

Ядро души: 0/5000'

— Что за на? — произнёс я, но в этот момент перед глазами появились новые строки:

«Заключённый N 19842302, очищай свою карму, развивайся, становись сильнее. Только так ты сможешь покинуть Чистилище».

Надписи, а следом и тьма, окружающая меня, наконец-то рассеялись, и я обнаружил себя в помещении, стены которого были сотканы из серого тумана. У ног, прямо сквозь каменный пол, пробивался небольшой родничок, и маленький журчащий ручеёк убегал прямо сквозь серую стену. Я склонился и смог рассмотреть в воде своё лицо.

Да, не красавчик, такой рожей детей пугать, а не учителем работать. К тому же лысый, как колено. Взгляд колючий, злой. В школе я сдерживал свою ярость, и мне часто говорили, что глаза у меня грустные…

Одежда странная. Штаны, рубаха без пуговиц — словно пошиты из плохо выделанной, очень грубой льняной ткани. На ногах кожаные сапоги, отдалённо напоминающие яловые, армейские. К чёрту! Где-то здесь от меня скрывается тварь, к которой у меня счёты.

Я молча двинулся вдоль ручья, пока не упёрся в стену.

' Заключённый N 19842302, желаешь покинуть безопасную зону?'

— Да, желаю!

«Перенос в серую зону Чистилища через: 3… 2… 1…»

— Мля.

Глава 2

Наивные сидельцы

Мрачное, свинцовое небо, нависшее над головой, и такой же серый пейзаж до самого горизонта. Под ногами обломки шифера и силикатного кирпича, кругом строительный мусор. Ни одной травинки, ни одного деревца. И откуда здесь, спрашивается, воздух?

Осмотрелся. Меня выбросило на развалинах здания, от которого остался лишь небольшой участок стены да горы битого кирпича.

— Мёртвая земля, — произнёс я и поморщился. Голос прозвучал безжизненно, созвучно с окружающим миром. Рано себя хоронить. Где-то здесь бродит моральный урод, и пока он жив…

Взобраться на остатки стены — дело пары минут. Увы, никаких ориентиров, кругом лишь сухая, потрескавшаяся почва. Если и искать что-то, то в развалинах.

Спуск в подвал обнаружил случайно, когда склонился к ручью. Зачерпнув ладонями, напился холодной и на удивление вкусной воды, а затем проследил за ручейком, выбегающим из-под крупного обломка стены и огибающим кучу мусора. Двинувшись вдоль русла, я успел сделать не больше десятка шагов, когда увидел лестничный пролёт. Он уходил под бетонное перекрытие, засыпанное сверху горой кирпичных обломков, потому я и не увидел его раньше.

— Подвал, — негромко произнёс я. — А в подвале может быть что-то интересное. Например, крысы или логово зверя.

Швырнул вниз обломок кирпича, подхватил второй, прислушался. Несколько раз повторил бросок. Убедившись, что внизу никто не реагирует на моё вызывающее поведение, двинулся вниз.

— Вот сука, — даже выругался. В прошлом этот подвал, скорее всего, использовался как подземная парковка, даже разметка на бетонном полу осталась. Свет, пробивавшийся из нескольких щелей в потолке, хорошо освещал помещение, к моему неудовольствию, совершенно пустое. Только мусор да осколки кирпичей, что я сюда бросил. На всякий случай обошёл пару колонн, поддерживающих плиты, и уже решил выбираться наружу, когда услышал шорох подошв. Причем сразу нескольких. Очень удивился этому, ведь несколько минут назад осматривал окрестности и не видел, чтобы кто-то приближался.

— Гля, Бро, какой экземпляр тут шкерится. И совсем один. — Я не стал прятаться, и потому троица странного вида то ли изуродованных людей, то ли мутантов увидела меня сразу.

— Ребят, шли бы вы своей дорогой.

— Рассказывай, — произнёс я, когда Бро наконец-то перестал орать. Крепкий уродец, иные с переломанными ногами от болевого шока давно бы сознание теряли, а этот орёт, но держится.

— Ты что творишь, баран? Ты хоть понимаешь, на кого руку поднял? Тебе хана! Будем щемить, пока кукуха не поедет! Раз двести сдохнешь, пока… А-а-а! Больно же!

— Что значит — раз двести сдохнешь? — я тут же зацепился за важное. — Здесь что, можно воскреснуть?

— Да, мля! Пока целостность души в ноль не уйдёт! Слушай, убери ногу, у меня от боли голова не соображает.

— Отвечай на вопросы. — Я перестал давить тяжёлой подошвой на место перелома. — Почему у вас рожи, словно ваш папаша переспал со свиньёй?

— Ты, сука, нарыв… А-а! Всё, отвечаю, отвечаю! Карма, когда она опускается за минус двести единиц, начинаешь терять человеческий облик. После четырёх сотен теряешь разум и превращаешься в тварь. Быстрее всего карма опускается, если жрать или убивать людей. Да, целостность души — если уйдёт в ноль, больше не возродишься. За каждое воскрешение снимается полпроцента.

— Можно как-то увеличить эту целостность?

— Говорят, что можно, но я не знаю как.