Прорвемся, опера! - Дамиров Рафаэль - Страница 1

Рафаэль Дамиров, Никита Киров

Прорвемся, опера!

Глава 1

Я нажал на кнопку звонка. Тот приглушенным трезвоном отозвался за серой дверью из толстенного листа стали. Утыканная многочисленными клёпками и с бронированным окошком-глазком, дверь преградила мне дорогу в подвальное помещение. Через несколько секунд глазок перечеркнула тень.

– Дежурный, открой, – приказал я. – Хочу с ним поговорить.

Конечно, меня почти не слышно, но мои жесты красноречивее слов. И через крошечное окошко меня сразу узнали.

Из-за двери раздалось что-то, что можно понять как:

– Слушаюсь, товарищ полковник!

Доставленный сегодня в ИВС человек – настоящая местная легенда, герой многочисленных криминальных хроник и главарь «Орловских». Не просто группировки, а самой знаменитой ОПГ, которая действовала в нашем Верхнереченске ещё с середины 90-х. Тот самый Орлов, с которого и началась их банда. Долго он от нас скрывался, но всё когда-нибудь кончается.

– О, давно не виделись, полковник, – Орлов поднял голову, когда я вошёл в комнату для допросов изолятора УВД. – А ты постарел… Надо же, не думал, что так все сложится. Эх… Сколько воды утекло, помнишь? Ты же с самого начала меня пас…. С самых первых дней за мной охотился. И вот я здесь. Доволен?..

Он поднялся, придерживая штаны, чтобы не слетели, потому что ремень, шнурки и галстук у задержанного изъяли, как и положено по инструкции. Идеально выглаженные брюки были ещё в пятнах от растаявшего снега, одна штанина сильно завернулась. Немного потрепали его, когда крепили.

– Ты сам тогда выбрал путь, – я сел на приваренный к полу стул, холодный и твёрдый, как моя жизнь. – Всё могло быть иначе… И стоило оно того? Знаешь, давно хотел спросить… Как ты вообще с кодлой этой блатной связался? Ты же военный, офицер, Чечню прошёл.

Тот ухмыльнулся, но без задора, почти печально.

– Ох, вспомнил… Офицер… Когда это было? Я пацанов хотел тогда своих спасти, – он похлопал себя по карманам, ища сигареты, но, естественно, ничего не нашёл. – Сам же помнишь, как всё обернулось на гражданке… Эти твари жизни им не давали. И никто им не помогал, всем было пофиг, а мне нет.

– Правильный, значит, ты у нас… – кивнул я, словно соглашаясь. – Ну и как? Помог в итоге-то? Кто из них сейчас живым остался? Из пацанов этих? Молчишь? Нет никого… За тобой в девяностых пошли и сгинули.

– А, не напоминай, времена лихие были, – Орлов поморщился. – Полковник, я вот не пойму, для чего ты…

Но я перебил его и не дал договорить.

– Пока нет следователя, адвокатов и прочих, – я встал и подошёл к нему почти вплотную. – Давай поговорим… Вот как раньше с тобой общались, Витька, до всего этого, помнишь? Вот и сейчас давай побазарим без дураков. По чесноку…. Скажи одну вещь, только честно. Не как менту, а как старому приятелю. Кто тогда заказал моего отца?

– Почти тридцать годков… – присвистнул было тот.

– Я всё не забуду. Ты должен знать. Кто?..

Он посмотрел мне в глаза и помотал головой.

– Думаешь, так легко тебе это скажу, Паша? – с горькой усмешкой Орлов. – А что взамен?

И он окинул взглядом комнату в молчаливой насмешке.

– Мне ли тебе объяснять. Показания ровные дашь, сотрудничать будешь – и в СИЗО, и в ИВС я тебе лучшие условия выбью. Будешь как сыр в масле. Сам понимаешь, что по твоим делишкам следствие не на один год затянуться может. А там – адвокатов подключишь грамотных, от статуса авторитета откажешься, и после приговора пойдёшь на зону, а не в тюрьму. Это большая разница, Витя, где остаток жизни провести. В твоём возрасте в тюрьме ты и десяти годков не протянешь. Так что решай.

– Нашёл кому это предлагать, – он хмыкнул. – Да без понятия я, кто твоего батю заказал. Зато знаю, кто исполнителем был и на спусковой крючок давил.

Я даже бровью не шевельнул.

– Я тоже знаю. Федюнин, из твоей бригады.

– Он не из моей бригады. Прибился уже потом, в начале нулевых, и хвастался, что начальника местного УБОП-а пришил в девяносто шестом. А потом пропал.

– Он или готов давно, или свалил далеко отсюда, – сказал я. – А мне нужен заказчик.

– Он не свалил, – Орлов сделал небольшую паузу, о чём-то раздумывая. – Вернулся Федюньчик. Пацаны говорили, он где-то в районе Универмага, у него там лёжка где-то есть. Шкерится там.

Вот теперь уже я удивился.

– И ты мне так просто его сдал? Своего человека?

– Не мой это человек, сказал же. Но некоторые боятся, что я стучать на них буду. Вот и заказали меня заранее. Ему же… А он приехал молодость вспомнить, как в 90-е здесь, – он поморщился. – Знаешь, Паха, вот столько времени прошло, а всё одно и то же, заманало. Почти тридцать лет хожу и всё оглядываюсь. Знал бы, что будет, сделал бы иначе, но второго шанса никто мне не даст…

Орлов замолчал, о чём-то раздумывая, а дерзкий огонёк в его глазах куда-то исчез, уступая место тяжёлой тоске. Может, уже устал за столько-то лет, ну так зря он вообще ступил на эту дорожку. Был же нормальным парнем, который и плохого-то никому и никогда не делал. Но однажды ему сильно не повезло в жизни, и пошло-поехало. А теперь – срок, и надолго, с таким-то «послужным списком».

Я покинул изолятор и дал поручение дежурному, чтобы поднимал бойцов ОСН «Гром», потому что Федюнин – тип опасный и наверняка с волыной на кармане. Киллер он со стажем. После этого поднялся в свой отдел, на третий этаж. Кабинеты почти пустые, едва ли не все опера разъехались по рабочим делам, только Ермолин, старший опер в звании капитана, скрупулёзно набивал на компьютере справку в оперативно-поисковое дело, а зелёный летёха Лапин опрашивал бабушку в потёртой китайской куртке и старом пуховом платке.

Опять? Они опять затащили сюда бабу Машу?!

– Говорите, близнецы пропали? – спросил Лапин, с участием глядя на старушку. Парень молодой, работает недавно, и это всё ещё не успело его достать. – А есть какие-то особые приметы? Или фото?

– Есть! – бабушка трясущейся рукой протянула ему сокровенное – очень старый полароидный снимок, потёртый и выцветший, она всегда носила его с собой. – Двое их, смотри, сынок, как похожи! Сыночек и дочка. Игорь-то в техникум железнодорожный поступил, а вот Леночка осталась мне помогать. А то одной-то тяжко, как перестали зарплату на заводе платить, так и…

Она так говорила, будто не отдавая себе отчета, что минуло много лет. Все так же смотрела на снимок и вздыхала.

– Опять? – зыркнул я подчиненных. – Кто это устроил?

– Начальник УВД Шухов дал поручение лейтенанту Лапину, – напыщенно произнёс Ермолин, не отвлекаясь от компьютера.

На линзах его очков отражался зелёный экран. С отчётности он переключился на пасьянс, думая, что я этого не замечу.

– Баба Маша как раз опять в дежурку пришла, – продолжал старший опер. – Вот товарищ полковник и сказал, что раз Лапин сидит и ничем не занят, пусть вот займётся этим делом.

Проговорил он это несколько игриво, с пафосным ударением на "товарищ полковник", и даже изобразил глупую мимику Шухова, которому всегда казалось, что никто из оперов не работает. Хотя сам вышел из нашей среды в свое время.

С вредного Шухова это станется, это его любимая шутка, заставлять новичков разыскивать близнецов. И плевать ему, что старой женщине от этого только хуже, ведь никого уже не найти. Они погибли в девяностых.

– Хватит её мучать, – я вздохнул и подошёл ближе, мягко тронул старушку за плечо. – Баба Маша, езжай домой уже, пока автобусы ещё ходят.

– Пропали они куда-то, – пенсионерка вздохнула и осторожно убрала снимок. – Хожу и ищу, а нету их нигде… нету и нету, и никто не знает, куда они подевалися. Хоть бы ты их нашёл, Павлик, в милиции же работаешь.

Она, тяжело шаркая, пошла к двери, опираясь на тусклый алюминиевый костыль.

– Ермолин, ты всё равно пасьянсы раскладываешь, не занят, – сказал я, не оборачиваясь к нему. – Проводи её и посади в автобус. Все водилы на маршруте её знают, довезут.