Спасение для лжепринцессы - Муратова Ульяна - Страница 7

Собравшись, на секунду села, чтобы успокоиться. Обида – плохая советчица. Как и бессонная ночь. Как и усталость. Если эти три подружки собираются вместе, ничего толкового они не придумают, это точно. Скорее наворотят такого, что потом придётся долго и мучительно разгребать. Умом я это понимала. Умом. Но эмоции требовали выхода. Не просто выхода – действия. С момента попадания в аварию я лишь плыла по течению. Шла путём, который определяли другие. Соглашалась на чужие условия. Но это ни к чему хорошему не привело. Так что хватит с меня!

Может, я сейчас и совершу ужасную ошибку, но она будет моя. Это будет моё решение, неважно, насколько неправильное. И мой выбор, пусть и неверный.

Я ни секунды больше не хочу оставаться в доме, где мне не верят. Где меня не кормят, бьют, оскорбляют и оставляют подыхать в темнице. Где единственный человек, кому я доверяла в этом мире, просто отворачивается от меня. Не хочу! И не буду!

В конце концов, когда я должна делать глупости, если не в молодости? Разве она не за этим нужна?

Я тепло оделась, наблюдая, как постепенно светает за окном. Вот и прекрасно. Новый день – с чистого листа. Если вилерианки тут ценятся хотя бы вполовину так, как об этом говорят, то с голода не умру. И не пропаду. Работать и учиться умею. Сколько себя помню, только и делала, что помогала либо беременной, либо кормящей маме и нянчила младших сестёр. С самого детства почти все обязанности по дому были на мне, а после шестнадцати я и подрабатывать умудрялась. В том, что получится отыскать работу, я не сомневалась. В конце концов, не дикари же они. Устроюсь в какой-нибудь отель на ресепшен, так там отбоя от клиентов не будет.

Главное – подальше отсюда. Подальше от Мейера, чтобы забыть его поскорее и не искушаться возможностью с ним увидеться.

Заплела волосы в тугую косу, натянула шапку. Выскользнула из комнаты. Обулась и надела плащ в гардеробной у самого выхода. И уже перед большой парадной дверью притормозила. Стало страшно. Что я вообще знаю о Вилерии? Чему можно верить из того, что рассказывал Мейер? У него на вещи свой взгляд, благородный и совершенно оторванный от реальности. Какие опасности ждут снаружи? И не лучше ли остаться? Мейер обещал снять квартиру… А ещё он обещал посоветоваться с дядей. И тот обязательно захочет меня выдать замуж или как-то иначе мою судьбу решить. А мне надоело! Заели до костей все эти чужаки, которым только и дай оттоптать мне жизнь и самоуважение.

Ну нет. Сама. Теперь только сама. А несостоявшейся свекрови за всё хорошее я всё-таки отомщу. Пока не знаю, когда и как, но точно знаю, что приложу к этому все усилия. Может, я и не принцесса, но это ещё не значит, что меня можно безнаказанно бить и унижать!

Я надела перчатки, отперла дверь и подхватила свои саквояжи.

Едва родившееся из-за горизонта солнце улыбалось морозному утру.

Я сделала шаг вперёд и вышла на крыльцо, а затем решительно закрыла за собой дверь дома, в котором жил Мейер.

Прощай, прошлое. У меня один путь – вперёд!

Решительно и гордо шагнув с крыльца, я споткнулась и чуть не сверзилась с него самым неизящным образом. Саквояжи мешали равновесию, но бросить их я никак не могла, поэтому уговаривала себя, что своё добро руку не тянет. Да и чужое не тянет, если его можно считать своим. Вон у нас упёрли как-то чугунную ванну, пока папа искал, кому заплатить, чтобы её вынесли с пятого этажа. Нашёл, вышел, а ванной уже нет. Она у нас старая была, килограмм сто весила. Пока искали четверых грузчиков, её оперативно отнесли в металлолом два подъездных алкаша. Как бонус, после этой истории они нас ещё и стыдливо избегали. В общем, папа потом говорил, что это был самый удачно инвестированный мусор в истории нашей семьи.

Тоска по родным сжала сердце, но я прогнала грустные мысли прочь. Если ещё её гнёт добавить сверху, то я под этим весом точно сломаюсь. Поэтому – шаг за шагом, вдох за вдохом, день за днём вперёд в новую, прекрасную жизнь.

Городок, где находился дом родителей Мейера, был довольно большим. Я почему-то думала, что это посёлок, но оказалась неправа. Да, не мегаполис. Вокруг – максимум четырёхэтажные дома, но при этом всё такое красивое и ухоженное. Единственное, немного нарочито ровное. Обычно старые города, особенно в центре, норовят запутать хитросплетением переулков, узкими проходами и петляющими улочками. Здесь же всё было словно по линейке выверено. Видимо, когда мы только въехали в Листаматур, я была слишком утомлена, чтобы обращать внимание на его отъюстированную прелесть.

Станцию дирижаблей увидела, выйдя на центральную площадь. Среди острых крыш других зданий она выделялась плоской площадкой над верхним этажом и кучей торговых вывесок. Денег у меня, разумеется, не было, но я могла попробовать продать украшения или нарядные платья принцессы. А для этого хорошо бы разбираться в порядке местных цен. В идеале – знать бы, как деньги выглядят…

Четырёхэтажное здание с плоской крышей находилось чуть поодаль, к нему сходились дороги с разных сторон. На привокзальной площади стояли экипажи, запряжённые эльгами, и несколько необычных двухэтажных то ли автомобилей, то ли каких-то самоходных повозок. Отличались они от привычных земных легковушек тем, что салон располагался над мотором (или его магическим подобием) и занимал всё доступное пространство. Удобно, наверное, водить, когда капот не закрывает обзора. В остальном местные авто скорее напоминали аквариумы на колёсиках.

В здании аэровокзала было шумно, несмотря на раннее утро. Вместо привычного табло – объявление. «Отбытие аэростата северного направления в Файма́рг и Ви́тборгин (остановки в Граенга́тте, Малми́ре, Фи́сборге, Фи́скуре) по утрам. Отбытие аэростата южного направления в Да́рборг (остановки в Твера́ре и Ли́стборге) по вечерам. В обеденное время ожидается прибытие аэростатов, курсирующих между направлениями Ви́нборг и Гра́рборг (остановки в Ва́тборге, Твера́ре, Лакуту́ре, Фальми́ре)».

Названия решительно ни о чём мне не говорили, но почему-то южное направление я сразу отмела. Карта континента нашлась на одной из стен. Там я смогла сориентироваться. А ещё Файмарг оказался «свободным городом», не принадлежащим ни одному из кланов. Не понятно, что это означает, но звучит заманчиво.

Изучив расположение городов, я решила подняться выше, на посадочную площадку, чтобы узнать, где находятся кассы и столько стоят билеты.

На самый верхний этаж вела широкая лестница, на выходе с которой находился пункт охраны. Посадочная площадка была заполнена людьми, но без билетов никого не пускали. Я решила узнать, где их брать. Подошла к охраннику, пожилому суровому усачу в форменном кителе и хотела уже справиться о местонахождении касс, как он вдруг открыл передо мной небольшую калиточку и впустил внутрь, а поток людей за спиной не дал задержаться, чтобы спросить.

Большая посадочная площадка размером с футбольное поле вмещала десятки людей. И все они сейчас завороженно смотрели на приближение дирижабля. На фоне яркого рассветного неба он выделялся особенно сильно и переливался всеми цветами радуги. Больше всего он походил на огромный строенный железнодорожный вагон, к которому приделали большущий воздушный шар. Дирижабль неожиданно точно снизился (не то чтобы я ожидала, что он посшибает людей и врежется в ларёк со сладостями, но для такой махины всё равно было неожиданным настолько умелое маневрирование) и остановился прямо над большой причальной платформой, к которой вела лестница для пассажиров. Служащие в форменных кителях забегали вокруг аэростата, канатами фиксируя его над платформой. Вскоре вагон плавно осел на каменную площадку, и дирижабль наконец замер неподвижно. Из «вагона» тут же начали выходить довольные, улыбающиеся люди. А когда поток выходящих иссяк, внутрь пустили ожидающих отправления пассажиров. Завороженно рассматривая незнакомые лица и необыкновенную конструкцию аэростата, я совсем забыла, зачем пришла.