«Окаянные дни» Ивана Бунина - Капчинский Олег Иванович - Страница 52

Однако не все указанное им соответствовало действительности. В первую очередь бросается в глаза замена виселицы заграницей. В частности, из немногочисленных материалов личного архива дочери Северного, с которыми автор данного исследования ознакомился в середине 1990-х годов, следует, что в 1905 году он, вступив в Одессе в объединенную РСДРП, работал по доставке продовольствия и революционной литературы на мятежный броненосец. Тогда же он был арестован, недолго просидел в полицейском участке, а затем в административном порядке ему было предписано покинуть Россию по просьбе матери Фани Давидовны вместо ссылки в Сибирь. Около года пожив во Франции, Юзефович вернулся в Одессу и продолжил революционную работу, за что в 1907 году снова был выслан, на сей раз в Архангельскую губернию. Спустя год он бежал в Петербург, где под именем Иосифа Лоцабидзе работал в обществе электрического освещения монтером. В 1910 году его обнаружили и снова отправили в Архангельскую губернию. После этого серьезной революционной работы не вел. Амнистированный по случаю 300-летия дома Романовых, Юзефович вернулся в Одессу, устроился работать в электротехническую фирму, где к 1917 году дорос до заведующего электромеханической мастерской. В большевистскую партию, только что в Одессе выделившуюся из объединенной РСДРП, он вступил в июне 1917 года, будучи комендантом Воронцовского дворца[383]. Как мы видим, в реальной дореволюционной биографии Северного не было не только смертного приговора, но и ссылки в более суровый по условиям проживания по сравнению с Архангельской губернией Туркестанский край.

Весьма примечательной личностью был знавший Северного по дореволюционной работе Борис Иванович Николаевский (1887–1966). Сын священника из Уфимской губернии, он в 1901 году, порвав с отцом, вступил в РСДРП, был большевиком, а затем левым меньшевиком. В 1920 году Николаевский входил в состав меньшевистского ЦК. Когда Северный ссылался на него, он не знал, что спустя ровно год Николаевский будет арестован, а еще спустя год вместе с некоторыми другими видными меньшевиками выслан за границу. Впрочем, еще почти десятилетие, проживая в Берлине, он будет сотрудничать с Институтом Маркса и Энгельса, по заданию его директора Д. Б. Рязанова (Гольдендаха) собирая материалы по международному рабочему движению. Вскоре после окончания печально известного меньшевистского судебного процесса 1931 года и связанной с этим ссылки Рязанова в Саратов (где спустя 7 лет он был расстрелян) Николаевский был лишен советского гражданства. Живя в Германии, во Франции и в США, он собрал огромную коллекцию материалов по истории русской революции, проданную им за три года до смерти Гуверовскому институту и ставшую важным источником сначала для зарубежных советологов и русистов, а после перестройки – и отечественных историков.

О деятельности Северного в революционные дни подробно говорилось в записке в ЦК 5 февраля 1921 года, направленной слушателем старшего курса Академии Генштаба Петром Зайцевым, максималистом, перешедшим к большевикам в 1918 году, но с зачетом стажа с 1917 года:

Здесь нужно пояснить, что в первый период большевистской власти в Одессе ЧК наподобие Всероссийской не существовала; следует отметить, что даже в России первые губчека как региональные подразделения ВЧК стали создаваться лишь весной 1918 года. Однако в то время существовало целых три органа, занимавшихся борьбой с контрреволюцией. Это находившаяся при Румчероде (Румыно-Черноморском совдепе) автономная коллегия по борьбе с контрреволюцией, возглавляемая старейшим деятелем международного рабочего движения, а впоследствии руководителем украинского советского правительства Христианом Раковским, занимавшаяся борьбой с румынскими антибольшевистскими силами, находившаяся на крейсере «Алмаз» Чрезвычайная следственная комиссия, возглавляемая большевиком с 1903 года Михаилом Сойфером (впоследствии работником Коминтерна), которая вела лишь следственные дела, передававшиеся в заседавший там же на «Алмазе» матросский Ревтрибунал, и, наконец, возглавляемое сначала большевиком Макаром Чижиковым, а затем Петром Зайцевым Бюро по борьбе с контрреволюцией, занимавшееся оперативной работой. В последней организации и работал Северный.

О дальнейшей деятельности Северного в Конфликтный подотдел сообщил другой слушатель Академии Генштаба, родной брат ранее фигурировавшего в нашей книге Семена Урицкого Лев, в прошлом член исполкома одесской организации немецких коммунистов «Спартак» (сам отнюдь не будучи по национальности немцем) и депутат Одесского совета:

В заключение Урицкий писал о Северном, что тот серьезно относился к своим поступкам, а потому он «не мог расстреливать невиновных вообще, особенно рабочих»[385].

Наконец, о работе Северного в следующем деникинском подполье рассказал инструктору конфликтного подотдела Шаповалову профсоюзный работник Борис Борисов (Штейн):