Я один вижу подсказки 6 (СИ) - "Son" - Страница 26

Через три недели должны пройти соревнования-экзамен. Они проводятся раз в полгода. На них происходит отбор из первого, нашего, класса во второй.

Культиваторы внимательно следят за своими результатами, постоянно их оценивают. Например, если ты задержался в первом классе на год, это говорит о твоём хорошем таланте — этого достаточно для признания.

Если на два — тоже неплохо, но уже не идеально. А вот три года — это уже повод для странных слухов. К тому же, те, кто задерживаются на три года, редко остаются — их обычно выгоняют.

Поэтому все стараются сделать переход как можно раньше. Ведь неудача на следующем экзамене означает ещё полгода прозябания здесь. Никто этого не хочет. Я тоже. Возможно, поэтому я не жалею себя.

Я сидел, тяжело дыша, глаза закрыты. Важно было восстановить дыхание. Однако, несмотря на это, я вдруг ощутил, что воздух вокруг изменился — появилось какое-то неприятное присутствие.

Ха?

Я открыл глаза и увидел перед собой перекошенное лицо Симеона. Он стоял вплотную ко мне. Его толстый нос-картошка чуть ли не касался моего лица. Его глаза — то ли чёрные, то ли карие — внимательно следили за мной.

— Отдыхаешь?

— Волновать тебя не должно.

— Просто спросил.

— Да. Отдыхаю.

— Я вот тут понять не могу, — его глаза сузились, — почему у тебя такой быстрый прогресс? Может, поделишься секретом? Так сказать, поделишься опытом?

— Никакого секрета нет. Просто привык и тренируюсь.

Симеон не поверил.

— А может, это ты наш тайник вскрыл?

Хм… А мозги-то у него работают. Он действительно так думает? Или просто решил меня запугать? Интересно.

— Что? — я изобразил удивление, насколько позволяли мои актёрские навыки.

— Я наблюдал за тобой. Ты стал больше тренироваться, начал быстро прогрессировать. А ведь у тебя не должно быть геля. Или он всё же у тебя есть?

Чем больше он говорил, тем больше злобы звучало в его словах. Возможно, он так разговаривает с каждым. А может, только со мной.

Всё, что ему сейчас остаётся, — наблюдать за тренировками других. Как же это жалко. Правда в том, что тайник действительно вскрыл я. Но что ему ответить?

Я устало выдохнул.

— Слушай, дурачок, — слова сами сорвались с языка, — ты же отнял у меня банку. Так?

— Так.

— И теперь приходишь, заявляешь, что потерял её? У тебя и твоей тупоголовой троицы вообще мозги есть?

— Что?! — его лицо побагровело.

— Повторяю, если ты неудачник, то скройся в туман!

Симеон обернулся к своим:

— Видали, какой он дерзкий?

А затем, по-крысиному, без предупреждения, попытался ударить. Однако его кулак встретила моя ладонь.

Бам.

Удар был остановлен так просто.

Повисла тишина. Удивление застыло на лицах учеников, его группы и самого Симеона. Я всё ещё держал его кулак одной рукой.

— Видать, ты действительно стал слишком слабым.

Затем началась драка. Или, точнее, настоящий махач. Почему сейчас?

Разве нельзя было просто прикинуться дохлой собакой, как я обычно делаю? Можно. Только зачем их бояться? Зачем юлить и притворяться, если можно преподать урок?

Разве не для этого люди стремятся к силе — чтобы обрести власть над своей жизнью и над жизнями других?

Симеон бросился вперёд, занося кулак для удара. Слишком медленно. Я уклонился простым наклоном и ответил связкой: короткий удар в солнечное сплетение, затем поднял ногу — прямо в висок.

БАМ!

Его голова дёрнулась назад, ноги подкосились. Не давая ему опомниться, я добавил боковой удар в челюсть. Симеон рухнул на землю, словно лёг спать. Говорят, хороший сон важен. Уверен, разбудить его сейчас будет сложно.

— Ах ты, мелкий!

Ново атаковал со спины — я услышал его шаги за секунду до удара. Резко развернулся, перехватил его руку и дёрнул на себя, одновременно выбрасывая колено вперёд.

Удар пришёлся точно в диафрагму. Глаза Ново расширились, воздух с хрипом вырвался из лёгких. Он упал на землю, судорожно хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

АХ. АХ.

Вообще, я не использовал руку, но ноги применял часто. Удары коленом, лоу-кики, удары ногами в голову — вот что составляло основу моего стиля.

Во-первых, гибкость тела позволяла легко выполнять такие приёмы, включая вертушки. Во-вторых, отсутствие одной руки заметно ограничивало мою «работоспособность».

Особенно мне нравились захваты и броски. К сожалению, сейчас о них оставалось только мечтать.

Двое оставшихся переглянулись и одновременно бросились на меня — глупое решение. Я шагнул навстречу первому, пропустив его удар над плечом, и врезал локтем в висок. Он даже не успел понять, что произошло.

Ту-дух.

Второй замешкался всего на долю секунды — этого было достаточно. Я развернулся всем корпусом, вкладывая вес в удар коленом. Оно угодило ему в живот, поднимая в воздух. Когда он падал, я уже знал — подниматься он не будет.

Вся драка длилась от силы пару минут. Это результат моих тренировок, которым я посвятил всего себя. Упор на физические упражнения, отработку ударов — всё это не прошло даром.

Нравится ли мне результат?

Четыре неподвижных тела на земле, а я стою посреди этого хаоса. Конечно, нравится. Быть сильным куда лучше, чем слабым. Я был и тем, и другим, и знаю это точно. Пора возвращать свою силу. И я иду по верному пути.

Однако тут пришло неприятное предупреждение:

[Огнян. Он идёт сюда.]

Этот учитель… Неужели он пришёл создать мне проблемы? Я посмотрел на Ново, который всё ещё лежал на земле.

— Что ты разлёгся? — я пнул его. — Вставай давай!

Глава 11 — Это судьба

Огнян шёл по двору академии. Его шаги выдали едва сдерживаемую ярость, что вряд ли можно было не заметить.

Ученики, завидев его, мгновенно обходили стороной, словно встретили не учителя, а злого духа. Никто не хотел оказаться на его пути.

Виной всему была плеть в его руке — короткий, простой кнут, каким обычно подгоняют скотину. Однако у Огняна этот инструмент имел другое назначение: воспитательные цели.

Сегодня он был особенно раздражён.

Причина?

Кто-то осмелился проникнуть в его личную комнату. Пропал всего лишь гель для «закалки мышц», но сам факт нарушения его личного пространства приводил Огняна в бешенство.

«Это точно кто-то из учеников. Какой-то особо дерзкий щенок».

«Меня перестали уважать.»

«Нужно им всем показать, что так делать нельзя!»

Самым унизительным было то, что он даже не знал, кто именно это сделал. Прокручивая в голове возможные подозрения, Огнян заметил двух учеников, проходивших мимо.

«Может, это они?!»

Старик резко взмахнул плетью. Кнут хлестнул их по рукам и ногам, вызвав испуганные вскрики.

— За что?!

— Никогда не воруйте! Это плохо кончится.

— Хорошо… — пробормотали те, толком не поняв, что от них хотят, и поспешили убраться подальше, потирая места ударов.

Огнян раздражённо цокнул языком:

«Ну и кретинов же набирают…»

Впрочем, была ещё одна причина его гнева. Уже второй месяц его собственные ученики оставались без геля.

«Это просто немыслимо!»

«Я бы мог купить гель за личные заслуги. Вот только моей зарплаты просто не хватит сразу на четверых учеников…»

«Что уж говорить, её не хватит даже на двоих.»

Огнян мог бы просто отобрать гель у других учеников, но если кто-то узнает, что не ученики друг у друга отнимают, а сам учитель… От одной мысли о последствиях его бросало в холодный пот.

«Вылечу с работы моментально.»

«Нужно было действовать тоньше: давить на слабых, не трогая сильных. И даже со слабыми требовалось знать меру, иначе всё могло закончиться очень плохо.»

С такими мыслями Огнян направился во двор к Миомиру. Ему хотелось забрать своих учеников, сказать радостную новость: денег он занял, теперь можно расслабиться и приступить к тренировкам.

Тем более идти во двор к другому учителю и устраивать беспорядок — это могло плохо сказаться на его «репутации».